АНТЫ, СКЛАВИНЫ – СЛАВЯНСКОЕ НАЧАЛО

В первые века нашей эры у границ Империи в очередной раз начались массовые миграционные изменения.  В местах, где ранее обитали бастарны [10], древние авторы в VI веке отмечают племена склавинов и антов, которых современные исследователи считают предками славян.

Кроме археологических артефактов, определенные знания о составе древних народов могут дать имена их правителей, которые дошли до наших дней в трудах авторов той поры. Сегодня нам известны несколько антропонимов вождей склавинов и антов. Обычно кроме догадок, пытающихся предложить хоть какую-то этимологию этим именам, исследователи не могут получить общую картину происхождения древних антропонимов.

Вместе с тем, византийский историк Прокопий Кесарийский в трактате «Войны» отмечал, что «язык у них (склавинов и антов) один и тот же язык, достаточно варварский… И имя встарь у них было одно» [4, т. 2, с. 69]. При этом, древний автор не отмечает языкового родства с германцами.

Прежде всего, отмечаем упоминание в работах древних авторов среди вождей склавинов и антов двухсоставные антропонимы, которые, обычно, присущи руководителям княжеского рода. Именно этим можно объяснить, что византийские авторы разделяли титулы полновластных правителей (рикс) и подчиненных племенных вождей низшего статуса, как, например, Ардагаст и Мусокий, соответственно [7. с. 296, прим. 87].

Кроме того, компоненты имени  — это не произвольный набор лексем, а вполне устоявшаяся словообразовательная модель из определения и определяемого слова, которое выражает сущность индивида.

В таком контексте мы и будем рассматривать антропонимы.  Тогда упоминаемый древними авторами глава правящей династии антов являет двухсоставный конструкт Ид(а)ризий (Ιδαριζιος), также как и его сыновья Мез(а)мир и Кел(а)гаст, равно и вожди склавинов Пер(а)гаст, Ард(а)гаст, Дау-рентий.

Начнем же изучение антропонимов, прежде всего, с имен Мусокий и Даурентий, которые могут стать определяющими для языковой среды склавинов и антов.

Μουσοκιος — вождь дакийских склавинов в конце VI века. Происхождение антропонима исследователи связывают с архангелородским диалектным словом XX века мусокий (от мусоко «соленая вода») «соленый» [1, с. 6] без разъяснения этимологии. Тогда, как и исторически, и лингвистически, мы можем видеть в основе сохранившееся в литовском mušokas (от балтского глагола mušti «бить, ударять, побеждать») «кто любит драться, драчун» [12, с. 326; 14], т.е. значение антропонима может быть определено, как «воинственный, боевой». 

Балтские корни легко угадываются и в имени первого упомянутого в хрониках вождя склавинов второй половины VI века Δαυρέντιος (Δαυρίτας, латин. Daurentius, Dauritas). Исследователи смогли придумать лишь произвольную трансформацию к корню *Dobr-, получив имя Добрята [8, с. 121-122]. Тогда как антропоним представлен балтским конструктом из усиливающей лексемы daug-/dau- «много, сильно» [2, с. 211; 12, с. 117; 14] и rentėjas (от глагола ręsti, reñčia «рубить, резать») «тот, кто рубит» [16, с. 511; 14]. В данном случае находит свое объяснение и чередование -έν-/-ί-, как следствие славянских носовых -en-/-in-/-į-.

Получив языковой ключик (в тексте указаны инфинитив и глагол 3-его лица настоящего времени единственного числа), продолжим рассмотрение имен видных склавинов и антов. Привлекает внимание корень gast-, встречающийся в антропонимах Пирагаст, Ардагаст и Келагаст. Исследователи смешивают антропонимический корень с топонимическим славянским гост-/гощ-/gost- в значении «гость» [3, с. 134], что совершенно неверно для обоих случаев. Однако, мы остановимся на лексеме, используемой в именах. В нашем случае можно предположить, что в основе лежит, корень, дающий лит. guostas «группа, стая, команда и т.п. сообщество», латыш. guosts «множество; рой, масса» [11, вып. 7, с. 87; 9, т. 1, с. 478] (-uo- фонетически соответствует праславянскому [a], в дальнейшем получив огласовку до [o]). Тогда в именах вождей склавинов конца VI века первые компоненты могут быть представлены следующим образом:

Πειράγαστος (Πηράγαστος, лат. Peragastus) – от балтского глагола per̃ti, pẽria «бить», соотносимым с лит. pė̃ryti, -ija «бить, обшить избу снаружи досками (т.е. защитить – прим. автора)» и приводящим к праславянским *perti, *рьrǫ при общем значении «поддерживать» [9, т. 3, с. 240-241; 12, с. 352; 15, с. 990-991; 14], что с учетом семантики дает нам определение антропонима «поддерживает, защищает (в воинском контексте «бить») <свой> клан, род» (pẽrija guostas);

Αρδαγαστος – от балтского ardyti, ar̃do «разрушать, драться, браниться» [12, с. 60; 14], давая значение вновь воинственную характеристику имени «дерется <за свой> клан, род» (ar̃do guostas);

а также одного из братьев правящей династии антов Κελαγαστος (лат. Kelagast, Celagast) – от балтского глагола kelti, kelia «поднимать, возбуждать, закрывать, повышать» [12, с. 236; 14], т.е. «поднимает (возвышает), возбуждает, закрывает (защищает) <свой> клан, род» (kelia  guostas).

Во всех трех антропонимах наблюдаем семантику воинства, защиты. Эта же характеристика встречается и в некоторых других антропонимах. Мы же еще остановимся на известном историческом персонаже Древней Руси и славян князе Гостомысле (Gostomysł). Очевидно, что принятая этимология *gostomyslъ  «гость» и «мысль» лишена какого-либо смысла. В нашем же случае мы получаем конструкт из guost(a)s (аналогичное значение daug-/dau-, см. выше Δαυρέντιος)  и глагол mìslyti, -ia «думать, сказать» [14], т. е. «много думает, говорит», или «многодумающий, многоговорящий, мудрый, оратор и т. п.», при этом подчеркивая  принадлежность знатному роду, клану.

Но мы возвращаемся к славинам и антам, продолжая изучать антропонимы их вождей.

С понятием «защита» связана этимология имени правителя склавинов Περβοῦνδος (лат. Perbundos). В основе антропонима может лежать глагол busti, bunda «бодрствовать, пробуждаться, защищать» [12, с. 110; 15, с. 151; 14] с усиливающим префиксом per- «слишком, очень» [15, с. 810; 14], т.е. «сильно защищает» (per-bunda).

Аналогмчное значение имеет имя анта, служившего магистром в византийской армии в VI веке, Χιλβούδιος (лат. Chilbudios), в основе которого лежит конструкт из балтского kilti, kyla «подниматься, возникать, рождаться, становиться сильнее, предпринимать активные действия» [12, с. 244; 14] и budė́ti, bùdi «бодрствовать, наблюдать, охранять» (существительное, Gen. bùdės) [12, с. 104; 15, с. 151; 14], т.е. «встает защищает; рожден защищать; активный защитник» (kyla-bùdi).

Перекликается с понятием «защита» и значение имени знатного анта Ούσιγαρδος, военачальника в армии Византии в середине VI века. Этимология антропонима может быть объяснена балтским gar̃dyti, -ija «ограждать, ограничить, препятствовать, окружать», gárdas «1. загон, стадо (параллель с guostas см. выше), 2. стража, караул, охранник» [12, с. 164; 15, с. 444; 14] с префиксом ùž- [16, с. 708; 14], т.е. имеем «заграждает; заградитель, защитник».

Распространенный балтский корень ei- с расширителем -d- присутствует в имени главы антской династии VI века Ιδαριζιος. В основе лежат eidýti, eĩdo (от eiti «идти») «выполнять, ходить, совершать, быть (как)» и reižti, reižia «тянуться, быть гордым, напрягаться, ссориться», при этом относясь к индоевропейскому корню rēiĝ- [2, с. 208; 12, с. 151, 380; 16, с. 142; 15, с. 294-295, 862; 14], что можно определить, как «<совершает действия, стремится, чтобы> быть гордым» (eĩdo reižia).

Характеристика движения заложена и в имени известного анта, византийского военачальника в армии середины VI века Δαβραγέζας. Исследователи произвольно изменяют имя на Доброгаст или Доброезд, тогда как греческий вариант исключает иные толкования: -γαστ используется древними авторами в огласовке других имен; с другой стороны, ζ передает [dz]/[z], а -στ- воспринималась и передавалась в огласовке как самостоятельное сочетание. Тогда можно предложить конструкт из корня dimbr- (dimbrinti «идти небыстро (negreitai)»; -im фонетически соответствует греческому α) [14] и gieža «кто таит гнев», geižỹs «мститель» (от глагола gei̇̃žti/giẽžti, -ia «злиться, мстить») [16, с. 177; 14], что делает возможным значение имени как «кто умеет скрывать гнев» или «идет наказывает, карает», при этом, первый компонент подчеркивает неторопливость, рассудительность.

Другой аспект движения отражен в имени склавина Χάτζων (современное прочтение Hacon), вождь драговитов в начале VI века, упомянутый в тексте «Чудеса святого Димитрия Солунского». Исследователи, как обычно, меняют словообразовательную модель в угоду своих версий – то ли латинский Hacon, то ли славянский Хотимир, то ли германский Hatzo [7, т. 2, с. 133, 195, прим. 100]. Однако, рассматриваемый антропоним может быть представлен конструктом из katóti «бить(ся), побеждать; трудно двигаться», который реализован в славянских, как kat(ъ) «палач, жестокий человек, убийца» [6, с. 156; 14], и zė̃nas/zẽnas (латыш. zēns) «парень с <положительными качествами>» (в русском имеется определение «мОлодец», в германских соответствует патронимический суффикс -son (söhn)) [13, т. 2, с. 555; 14] (ē /æː/ нашло отражение у византийского автора в виде ω), который определяет персонализацию первого компонента имени. Таким образом, значение антропонима вновь связано с воинством – боец, воин.

«Лесная» тематика (наряду с Δαυρέντιος) прослеживается в имени представителя антской династии князей VI века Μεζαμηρος. Исследователи признают славянское происхождение антропонима, предлагая бессмысленный набор межа «граница» и мир «вселенная, союз племен, община». Мы же видим в основе балтский medžióti, medžiój «охотиться» и mirus (от глагола mirti «умирать») «смертный» [12, 309, 321; 16, с. 383, 404-405; 15, с. 735; 14]. Значение второго компонента подобным образом предложил Z. Zinkevičius, анализируя этимологию mirti, сопоставляя его с ятвяжским словом mard «человек» [18, с. 76]. В данном случае подчеркивается земное, людское происхождение обладателя имени в противоположность религиозной составляющей, присущей «служителям культа» (криве, вайделотты и другие). Таким образом подтверждается существование в древнем обществе «разделение властей» на духовную и светскую. Рассматриваемое же имя можно определить, как «охотник» (при более древнем значении «воин, боец», что можно видеть, например, в польском myśliwy «охотник», -iec «борец», что может быть ретранслировано и в отношении Гостомысла, которого можно представить в славянской огласовке как «великий воин»). При этом, mirus выступает в качестве персонифицированного суффикса, как -man в английском. Также можно отметить, что, учитывая более древнюю степень вокализма как a по сравнению с i [17, с. 43], мы можем объяснить распространенное имя в германской огласовке Waldemar и, соответственно, славянской – Владимир. Этимология связана с конструктом балтского глагола valdýti, val̃do «править, владеть» [12, с. 485-486; 14] и mirus/marùs, т.е. «правитель, властелин», подчеркивая именно его земную сущность.

Пожалуй, первым вождем антов стал Boz (Booz, Box), который, по сведениям Иордана, жил в IV веке. Этимология имени вызывает многочисленные споры в среде исследователей: некоторые считают его славянским, соотнося с племенным объединением бужан, древнерусским князем Бусом, обозначением титула *vožь; другие отдают предпочтение аланскому происхождению, поскольку упоминается в контексте алано-готских войн [5, с. 322]. В рамках нашего исследования можно говорить, что в основе лежит búožė, buožis «голова, булава (атрибут власти)» [16, с. 81; 15, с. 100; 14] (úo фонетически соответствует латинскому источнику /информации о рассматриваемом имени/ ō).

Однозначные имена имели и первые известные вожди ранних славян. Упоминаемые древними авторами антропонимы Borut, князь Карантании в начале VIII века, и Borna, правитель Далматинской Хорватии в начале IX века, восходят к общей балтской этимологии: barùtė/barutis = barnis/barnus (от глагола barti) «брань/кто много дерется (аналогия с Μουσοκιος, см. выше), бранник» [12, с. 81-82; 16, с. 47-48; 14], т.е. «воин, боец, борец».

Можно отметить балтский конструкт и в имени Cheitmar (Chetmar, Хотимир), племянник князя Borut. В основе лежат kietas «твердый, жесткий, сильный», kietis «строгость, непримиримость, упорство, упрямство» (от глагола kietėti, kíeti «твердеть, быть твердым») [16, с. 285; 14] и рассмотренный mirus (см. выше Μεζαμηρος), т. е. значение антропонима можно выразить субстантивированным прилагательным «твердый, сильный <человек>».

Wallucus/Valuk – один из первых князей альпийских славян Карантании в начале VII века. Значение антропонима может быть представлено как valiūkas (от глагола velti) «у кого много воли, свободы» [12, с. 497; 16, с. 717; 14].

Как видим, в балтоязычной среде антропонимы склавинов и антов находят и разумное объяснение, и надлежащую словообразовательную модель. Элементы огласовки имен указывают на начало славянизации рассмотренных народов. Славянский стал продуктом этногенеза балтоязычных племен, поглотивших остатки кельтоязычных групп и впитавший поток мигрантов с юго-запада.

1. Александров А. А.  Славянское царство. Кирилло-Мефодиевские традиции в Пскове: материалы Седьмых чтений, 17 мая 2018 года. С. 4 – 29
2. Валянтас С. Двусоставные антропонимы – реликты поэзии балтов. Балто-славянские исследования. XVI. М.: Индрик, 2004. С. 201-224.
3. Васильев В. Л. Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропонимные образования). — Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого, 2005. 468 с.
4. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. — М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009-2010 – в 5 томах.
5. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – Спб.: Алетейя. 1997 – [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Iordan/text1.phtml?id=576
6. Погвизд Ш. Этимология и семантическое развитие западнославянской лексемы *katъ*. Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова, №4 (18), 2018, с. 156-165.
7. Свод древнейших письменных известий о славянах. Том II (VII—IX вв.) / ответственный редактор Литаврин Г. Г. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. 590 с.
8. Таланин В. И. Древнерусская доваряжская аристократия X – XVI вв. и ее потомки: генеалогическое исследование. – Запорожье: ЗНУ, 2015. – 168 с.
9. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: “Прогресс”, 1986, в 4 томах.
10. Федченко О.Д. Бастарны – последние кельты Восточной Европы // Современные научные исследования и инновации. 2023. № 11 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2023/11/100950
11. Этимологический словарь славянских языков (Праславянский лексический фонд). Под ред. О. Н. Трубачева, А. Ф. Журавлева. М. : Наука, 1987–2012. Томов 39.
12. Derksen R. Etymological dictionary of the Baltic inherited lexicon. Brill. Leiden·Boston, 2015. 684 р.
13. Karulis K. Latviešu etimoloģijas vārdnīca, Avots, Rīga 1992-2002, t. I-II.
14. Lietuvių kalbos žodynas (t. I–XX, 1941–2002). Vilnius: Lietuvių kalbos institutas, 2005. URL: http://lkz.lt/
15. Pokorny J. Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch, Bern & München, 1959. 1183 p.
16. Smoczyński W. Słownik etymologiczny języka litewskiego (Lietuvių kalbos etimologinis žodynas). Vilnius: Vilniaus universitetas, 2007. 823 p.
17. Vanags P., {u}-kamieno būdvardžių šaknies vokalizmo variantai (variacijos balt. {a} : {e}, {a} : silpnasis laipsnis, {a} : {e} : silpnasis laipsnis), Balt 1994, XXVII (2), 31–48
18. Zinkevičius Z., Lenkų-jotvingių žodynėlis?, Balt 1985, XXI (1), 61–82

Все статьи автора «Федченко Олег Дмитриевич»