Судебный контроль на досудебных стадиях уголовного процесса имеет несколько разновидностей. Вместе с тем, как отмечается в литературе, каждую из форм судебного контроля объединяет единство предмета и пределов судебной проверки; единство ее процедуры, которая если и различается в частностях, тем не менее, остается единой, по сути, формой осуществления контрольной функции суда наравне с функцией отправления правосудия [1, с. 162].
Сущность судебного контроля составляет самостоятельное познание судом в рамках установленной уголовно-процессуальным законом процедуры тех или иных фактических обстоятельств дела в целях обеспечения на этой основе прав и законных интересов личности в уголовном процессе [2, с. 39]. Анализ УПК РФ позволяет прийти к выводу, что при осуществлении как конститутивного, так и последующего судебного контроля суд принимает непосредственное участие в доказывании юридически значимых фактов и обстоятельств по уголовному делу. В частности, именно на судью законом возлагается обязанность по оценке материалов, прилагаемых к ходатайству о производстве отдельных следственных действий, следователем или дознавателем. Более того, предусмотрено, что если судья при осуществлении последующего контроля установит незаконность уже проведенного следственного действия, все доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, признаются недопустимыми.
Вопрос об участии одного и того же судьи в доказывании, формах и способах этого доказывания при осуществлении судебного контроля, а в последующем и отправления правосудия является достаточно дискуссионным.
Можно ли считать, что, оценивая законность тех или иных доказательств на досудебной стадии контроля, судья предопределяет свое последующее поведение и заранее формирует мнение о виновности или невиновности подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу?
Ни ст. 63 УПК РФ, регламентирующей основания невозможности вторичного участия судьи в рассмотрении уголовного дела, ни иными статьями кодекса не закрепляется положение о запрете осуществления досудебного контроля тем судьей, который в последующем будет рассматривать данный спор по существу. Однако Пленум Верховного Суда России, относительно отдельных форм судебного контроля, указывал на недопустимость предрешения в рамках проверочных процедур фактических обстоятельств, подлежащих разрешению судом первой инстанции.
Возможность предрешения вышеуказанных обстоятельств является возможной ввиду необходимости представления материалов, обосновывающих заявленное следователем или дознавателем ходатайство о производстве отдельных следственных действий.
Конституционный Суд РФ подчеркивает, что суд вправе принимать решения, касающиеся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей только с учетом того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения этой меры пресечения [3].
Аналогичная позиция и у Пленума Верховного Суда РФ, которая строится на том, что следует дать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения, а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления [4].
Так, в 2007 г. судья Ф. Ленинского районного суда города Саранска Республики Мордовия вынес постановление о заключении М. под стражу. В данном постановлении судья, помимо прочего, указал следующее: М. подозревается в том, что примерно в 2000 году, являясь руководителем организованной преступной группы, организовал деятельность, связанную с приобретением ранее похищенных машин, легализацией их и дальнейшей продажей. Собранные к моменту рассмотрения представления о возбуждения ходатайства об избрании меры пресечения доказательства, свидетельствуют о причастности М. к совершению инкриминируемых деяний. Представленными следственным органом доказательствами подтверждается причастность М. к организованному преступному сообществу, в котором он занимает лидирующее положение». Одновременно с этим, судьей было отмечено, что «…на момент рассмотрения ходатайства остается неустановленным место пребывания неустановленных лиц, причастных вместе с М. к совершению расследуемых преступлений».
На наш взгляд, судья при рассмотрении вопроса о возможности заключения подозреваемого под стражу, явно выразил свое отношение относительно доказанной виновности подозреваемого еще на стадии предварительного расследования. Помимо этого, этот же судья в дальнейшем рассматривал данное уголовное дело по существу. Допущенные нарушения основополагающих принципов беспристрастности и независимости суда, послужили основанием подачи жалобы в Европейский суд по правам человека.
Предусмотренные обязанности прямо распространяются и на судей, осуществляющих досудебный контроль в рамках ст. 165 УПК РФ.
Такой подход представляется весьма правомерным: ограничения конституционных прав участников процесса непозволительны без достаточных к тому оснований, наличие которых и призван удостоверить судья, реализуя процедуру проверки. При этом устанавливаемые им основания, по крайней мере, отчасти, не могут не совпадать с основаниями уголовной ответственности.
Исходя из этого, можно прийти к выводу, что судьей в ходе досудебного контроля частично, но устанавливаются и доказываются признаки объективной стороны преступления, хотя суд не вправе входить в обсуждение о виновности лица. Несмотря на это, надо признать, что факты, установленные в результате этой деятельности, будут оказывать влияние на предварительное формирование мнение у судьи и предрешать разрешение уголовного дела.
Так, в Апелляционном обзоре судебной практики Верховного Суда Республики Коми за 2014 год указывается, что основанием отмены приговора в апелляционном порядке являлось вынесение решения незаконным составом суда. В частности, судья Н., рассматривавший уголовное дело по существу в суде первой инстанции и вынесший приговор, в ходе предварительного производства по уголовному делу давала разрешение на производство обыска в квартире обвиняемого, в порядке, предусмотренном ст. 165 УПК РФ. В постановлении о производстве данного следственного действия она выразила свое отношение относительно явной виновности обвиняемого. Таким образом, был нарушен уголовно-процессуальный принцип беспристрастности и объективности суда.
Исходя из того, что и на теоретическом и на правоприменительном уровне действует положение о незаконности рассмотрения по существу уголовного дела судьей, ранее осуществляющем конститутивный или последующий судебный контроль по данному уголовному делу, предлагается внести соответствующее изменение в ст. 63 УПК РФ, устанавливающее еще одно основание недопустимости участия судьи в рассмотрении уголовного дела.
Библиографический список
- Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. М., 2008.
- Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. Н. Новгород, 2002.
- Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Березовского городского суда Свердловской области о проверке конституционности ч. 2 ст. 91, ч. 3 и п. 3 ч. 7 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ: Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря2003 г. № 417-О [электрон. ресурс].
- О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ: Постановление Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума от 23.12.2010 № 31 и от 09.02.2012 № 3) [электрон. ресурс].
Количество просмотров публикации: Please wait