Современная теория метафоры охватывает следующие пять сфер актуальных исследований.

(1) Понятие метафоры как неявного сравнения элементов двух доменов в концептуальной структуре является отправной точкой изысканий в сфере особенностей интерпретации новаторской / конвенциональной метафоры с опорой на сопоставление и категоризацию. В частности, приводятся новые свидетельства в пользу того, что сравнение элементов разных доменов может быть актуальным для текущей переработки некоторых конвенциональных метафор (более подробно см. [1], [2]).

(2) Указанное в пункте (1) понятие также является существенным для исследования того, как адресат перерабатывает языковые формы (с опорой на сравнение или категоризацию). Взаимоотношения между концептуальными свойствами (конвенциональная форма vs. новаторская форма) и языковыми характеристиками метафоры находятся в сфере текущих интересов исследователей (более подробно см. [3], [4]).

(3) Указанное в пункте (1) понятие предстает конструктивным в рамках исследований, нацеленных на выявление того, насколько глубинной должна быть переработка метафоры как явления языка. Споры между сторонниками сравнения и категоризации в рамках психологии сосредотачиваются, главным образом, на специфике функционирования метафоры как феномена мыслительных процессов индивида, а также на необходимости понимания метафорических высказываний с опорой на активацию тех или иных элементов соответствующих концептуальных доменов и неявное сравнение между ними. Метафора, в сущности, трактуется как механизм категоризации (более подробно см. [5], [6]).

(4) В аспекте проблем взаимоотношений метафоры, языка и мышления получают новый ракурс освещения такие вопросы, как когнитивная специфика производства / восприятия метафоры, мультимодальная природа метафоры, идентификация и демаркация метафоры на уровне мышления. Данные вопросы рассматриваются преимущественно в сфере когнитивной психологии (более подробно см. [7], [8]).

(5) Понятие намеренной метафоры, проливающее свет на проблемы интенциональности и сознания. Вопрос о том, задействуется ли метафора субъектом речи намеренно / ненамеренно, решается в когнитивно-лингвистической науке с учетом разнообразных подходов и исследовательских перспектив. Анализируемая проблема заключается прежде всего в следующем: в каких случаях субъект речи намеренно прибегает к метафоре? когда он актуализует то или иное языковое выражение таким образом, что оно манифестирует неявное сравнение между элементами никак не соотносящихся доменов, сигнализирует адресату, что данное выражение должно восприниматься именно подобным образом? (более подробно см. [9, c. 39–45], [10, c. 198–200], [11, c. 50–55].

Функционирование метафоры в системе языка выявляет наличие стабильной оппозиции между непосредственно метафорой и образным сравнением (similie), функционирование метафоры на уровне мыслительных процессов – между конвенциональной и новаторской метафорой. В условиях реальной коммуникации воплощается фундаментальное противопоставление между намеренной и ненамеренной (спонтанно активируемой) метафорой. Намеренная метафора представляет собой явно выражаемый стимул адресату выйти за рамки доминирующего в текущем дискурсе домена-цели и взглянуть на него с позиции иного, никак нее соотносящегося с ним домена-источника. Подобная коммуникативная ситуация моделируется субъектом речи, в частности, при актуализации образного сравнения.

Например, Thunder clap is like a revelation: адресат призван выйти за рамки домена-цели (удар грома), обозреть его с точки зрения никак не соотносящегося с ним концептуального домена «откровение». Сравнительный союз like выступает эксплицитным индикатором того, что субъект речи побуждает адресата произвести сравнение между двумя доменами, выявить фактическую соотносимость манифестируемых ими категорий, а именно revelation(домен-источник) и thunder clap (домен-цель). Намеренность метафоры может сигнализироваться и другими способами, например, введением в состав высказывания компонента metaphorically speaking: metaphorically speaking, thunder storm is like a revelation.

Намеренным характером обладают все прямые и новаторские метафоры, поскольку они побуждают адресата сознательно обратиться к домену-источнику (более подробно см. [12, с. 2482–2484]). При этом в качестве прямой метафоры рассматривается образное сравнение, предполагающее явное сопоставление (на что указывает индикатор like) между двумя никак не соотносящимися друг с другом доменами. Метафора в традиционном понимании является имплицируемой метафорой, поскольку указанное сравнение, сопоставление носит неявный характер.

Ненамеренная метафора не преследует коммуникативную цель, связанную с изменением перспективы восприятия адресатом текущей локальной темы дискурсивного события. С коммуникативной точки зрения ненамеренная метафора фокусирует внимание адресата на доминирующем концептуальном домене дискурса; в случае ее реализации нет необходимости сознательно обращаться к структуре другого домена (т.е. к домену-источнику). Ср.:

“As the cold rain beats against the deck while I write this post, it brings home the fact that weather is important on a boat. Especially a sailboat” [13].

При восприятии данной традиционной метафоры адресат не оценивает домен движения с регулярным ритмом, поскольку данное значение конвенционально закреплено за выделенной словоформой. Данная метафора традиционно закреплена в системе языка.

Принимая во внимание еще одно важное противопоставление между конвенциональной / новаторской метафорой, образным сравнением и имплицируемой метафорой, можно обозначить трехмерную теоретическую модель исследования метафорических номинаций с учетом их функционирования в системе языка, на уровне мышления и коммуникации. Схематически важные различия между разнообразными типами метафоры могут быть представлены в следующем виде.

Таблица 1. Трехмерная таксономия характеристик метафоры

Мы допускаем, что представленная выше таксономия характеристик метафоры в некотором отношении предстает упрощенным видением обсуждаемой проблемы, поскольку некоторые метафоры могут быть концептуально конвенциональными, но в лингвистическом плане отличаться новаторским характером. Конвенциональные метафоры не являются идентичными ненамеренным метафорам, а поэтому они не противопоставляются намеренным метафорам. Конвенциональные метафоры могут задействоваться и ненамеренно, и намеренно.

Современная теория наметила перспективы исследования метафоры на уровне языка и в рамках мыслительных актов, установила когнитивную парадигму анализа метафоры. С развитием других подходов, которые были стимулированы функциональной и прикладной лингвистикой, дискурсивным анализом, выявился тот факт, что научно-когнитивный подход является в той или иной степени ограниченным, не учитывает все важные аспекты, связанные с производством и функционированием метафоры. Обнаружение важности намеренной метафоры – один из самых ярких и конструктивных результатов последующего развития теории метафоры: исследовательского внимания заслуживает не только языковые формы и концептуальные структуры метафоры, но и ее коммуникативная структура и функции (в частности, намеренное / ненамеренное использование).

Как мы увидели выше, была разработана трехмерная модель метафоры, в которой ее языковые, концептуальные и коммуникативные характеристики анализируются как относительно независимые и взаимодействующие аспекты, которые оказывают то или иное влияние на производство и восприятие метафоры. Смещение исследовательского интереса от рассмотрения специфики метафоры на уровне языка к ее функционированию в рамках мышления, наметившееся в «старой» современной теории, в настоящее время дополняется последующим смещением интереса от проблемы «метафора и мышление» к проблеме «метафора в языке, мышлении и коммуникации».

На уровне современной теории метафоры выявляется два исследовательских измерения – метафора на уровне языка и метафора и рамках мыслительных актов. В информационном потоке знания и его основания могут концептуализироваться посредством метафоры. В этой связи, исследователи утверждают, что знание представляет собой не заранее условленный корпус данных и информации, а эвристический процесс, в котором наблюдаются препятствия, помехи и преграды, как и положительные стимулы: отрицание того, что текущая общепринятая установка все еще является действенной для объяснения чего-либо, убеждение других в этом, приобретение совершенно нового опыта постижения объективной действительности [14, c. 45]. Данная исследовательская перспектива задействуется для иллюстрирования того, как метафора может быть использования для объяснения моделей знания, их управления со стороны говорящего субъекта в информационном потоке.

Трехмерное измерение, характерное для современной теории, учитывает также коммуникативное функционирование метафоры. В данной связи, некоторые исследователи утверждают, что текущее изучение метафоры должен быть дополнен еще одним аспектом – социальным, который учитывает закономерности функционирования метафоры (как в языке, так и мыслительных актах) в определенных ситуациях и определенными группами и представителей конкретной социокультурной общности [15, c. 137]. Учитывая также проблематику анализа метафоры в рамках философских, психологических и педагогических наук [16], [17], [18], исследовательские измерения и подходы к рассматриваемому нами объекту можно представить в виде Таблицы 2.

В каждом из девяти аспектов исследования метафора как многоплановый феномен может получить самое разнообразное определение. Но поскольку мы говорим об измерениях анализа одного и того же феномена и исследовательских подходах к нему, то все определения метафоры должны быть даны с учетом одинаковых теоретических оснований, например, как продукт наложения разных концептуальных доменов друг на друга. Определение метафоры как реализации мыслительной деятельности может быть дано как с индуктивной, так и дедуктивной точки зрения.

Дедуктивный подход исходит из предварительно определенного набора концептуальных структур и попытки обнаружить языковые выражения, которые оказываются совместимыми с указанными концептуальными фреймами. Индуктивный подход задействует метафорический лингвистический материал, на основе которого реконструируются процессы наложения концептуальных доменов друг на друга (выявляются домены-источники и домены-цели) в результате классификации собранных фактических данных. Проблема взаимодействия между этими феноменологическими измерениями знания, его использования и управления в информационном потоке активно обсуждается в текущих научных (в том числе и лингвистических) изысканиях, посвященных разграничению явных и косвенных форм репрезентации знания [19], [20], [21].

Когда проблема использования метафоры на уровне языка исследуется в аспекте социального феномена, предполагающего учет речевых взаимодействий между представителями данной социальной общности и разных групп этих представителей, языковые формы и концептуальные структуры метафоры анализируются в рамках вербального / невербального поведения, в частности, в координированном использовании текстов, ситуативных дискурсах. В рамках указанной проблематики изучается, в частности, использование метафоры в условиях учебных классов, интеракции «учитель – ученик (студент)» [22], [23]. При этом вопрос о том, что считают метафорой каждый из участников подобной интеракции – главный объект исследования: какие структуры знания могут соотноситься с метафорическими выражениями на уровне языка? как эти структуры задействуются в общении, начинают входить в общий фонд знаний участников общения?

Проблема использования метафоры на уровне языка может также исследоваться как психологический феномен, предполагающий учет индивидуального вербального поведения. В рамках указанной проблематики основной фокус внимания направляется, в частности, на рассмотрение когнитивных процессов в производстве и восприятии метафоры на примере отдельно взятых пользователей языка в психодиагностических и психокоррекционных целях [24], [25].

При исследовании проблемы использования метафоры на уровне языка как символьного феномена в сферу научного анализа попадает вопрос о структуре и функционировании абстрактных языковых и концептуальных систем в языке и мыслительных процессах. Подобные исследования нацелены прежде всего на реконструкцию метафоры в концептуальных системах, которые соотносятся с определенным языком, а также культурно значимых вариаций между языком и соотносящейся с ним концептуальной системы.

Таблица 2. Исследование метафоры: измерения и подходы

Таким образом, при определении феномена метафоры в рамках коммуникации задействуются как языковые, так и концептуальные метафоры с целью выявления того, какие из них интерпретируются пользователями языка, участвующими в дискурсивной деятельности, в действительности как метафоры. Целью сбора подобного лингвистического материала предстает установление инвентаря всех языковых форм, которые потенциально соотносятся с глубинными процессами наложения концептуальных доменов друг на друга. Последующий концептуальный анализ призван реконструировать эти домены. В данном случае актуальным предстает вопрос о том, какие формальные, концептуальные и коммуникативные аспекты семиотической структуры метафоры могут сигнализировать о ее намеренном использовании. Для исчерпывающего ответа на поставленный вопрос целесообразно создать определенные методы, которые, в свою очередь, необходимо апробировать на практике.

1. Кудряшов И.А., Пантелеев А.Ф. Проблема метафоры как пересечения доменов в концептуальной структуре дискурса // Когнитивные исследования языка. 2015. № 21. С. 163–168.
2. Пантелеев А.Ф., Кудряшов И.А. Метафора как концептуальный компонент персуазивной коммуникации // Когнитивные исследования языка. 2015. № 21. С. 591–594.
3. Болоцкая Ю.В., Кудряшов И.А. Концептуальная метафора и внеязыковая действительность: сферы взаимодействия // Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия: Материалы V-й Международной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону: Донское книжное издательство, 2015. С. 130–136.
4. Предложение и текст: системность и функциональность. Коллективная монография. Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2015. 412 с.
5. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Когнитивный подход к исследованию неявного знания // Когнитивные исследования языка. 2015. № 21. С. 30–33.
6. Котова Н.С., Кудряшов И.А. Лингвофилософская прагматика VS. когнитивная прагматика: два взгляда на одну и ту же проблему // Когнитивные исследования языка. 2016. № 25. С. 817–823.
7. Кудряшов И.А., Клеменова Е.Н. Концептуальные измерения когнитивного «движения» в современной лингвистике // Язык. Текст. Дискурс. 2015. № 13. С. 17–32.
8. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Метафора и ее персуазивные эффекты в публицистическом тексте // В мире научных открытий. 2015. № 5. С. 2008–2022.
9. Современный русский язык: коммуникативно-функциональный аспект. – Ростов-на-Дону: Лингвистический институт. Ростовский государственный педагогический университет, 2003. 234 с.
10. Современный русский язык: система языка, речь, общение. – Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 2010. 229 с.
11. Современный русский язык: актуальные вопросы теории и методики преподавания. – Ростов-на-Дону: Донское книжное издательство, 2012. 202 с.
12. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Концептуальный анализ как сфера актуальных исследований в когнитивной лингвистике // В мире научных открытий. 2015. № 11.7(71). С. 2481–2494.
13. Watching the Weather // http://www.sailingthewaterhouse.com/watching-the-weather
14. Кудряшов И.А. Феномен коммуникативной свободы в устном и письменном дискурсе. Ростов-на-Дону: Южное отделение Российской академии образования, 2005. 240 с.
15. Кудряшов И.А. Роман Б. Поплавского «Домой с небес» как форма социального дискурса // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2013. № 15. С. 133–138.
16. Гаучи О.В. Роль метафоры в дискурсе обучаемого: автореф. дис. … канд. педагогич. наук. М., 2007. 22 с.
17. Демченко В.И. Метафора и симулякр как средства конструирования культурной реальности современного общества: дис. … канд. философ. наук. Ставрополь, 2009. 160 с.
18. Кричевец Е.А. Способность понимать метафоры детей младшего школьного возраста с типичным и отклоняющимся развитием: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2009. 21 с.
19. Клеменова Е.Н., Кудряшов И.А. Диалогическое движение в современной лингвистике: прагматическое исследование личности в информационном обществе // Социокультурные среды и коммуникативные стратегии информационного общества: Труды Международной научно-теоретической конференции. – СПб: Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, 2015. – С. 281–289.
20. Клеменова Е.Н., Кудряшов И.А. Текст репортажа в аспекте критического дискурс-анализа // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. 2015. Т.14. № 6. С. 140–145.
21. Головинова П.А., Кудряшов И.А. Проблема дифференциации прямых и косвенных экспрессивных актов в аспекте соотношения информационного и иллокутивного модулей // Евразийский союз ученых. 2015. № 10–3(19). С. 95–98.
22. Комарова Ю.В. Формирование выразительной письменной речи учащихся при работе с метафорой на уроках русского языка: автореф. дис. … канд. педагогич. наук. Самара, 2011. 21 с.
23. Мельникова Н.В. Метафора в педагогическом дискурсе: дис. … канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2007. 178 с.
24. Акопян Л.С. Психология эмоциональных состояний и их регуляция у детей младшего школьного возраста (на материале детских страхов): автореф. дис. … докт. психолог. наук. Самара, 2010. 48 с.
25. Жданова, С.Ю. Психология познания индивидуальности человека: автореф. дис. … докт. психол. наук. Пермь, 2005. 47 с.

Все статьи автора «Сердюкова Алена Александровна»