Во второй половине 1980-х гг. в CCCР произошли кардинальные экономические и социально-политические изменения, давшие импульс религиозному «возрождению», начавшемуся в 1990-е гг., и проявлявшееся в признании религии как формы новой идеологии и общественного сознания; придании отношениям между властью и религиозными объединениями характера активного диалога.
Но первоначально Русская Православная церковь продолжала действовать в прежнем формате, в первую очередь, используя свой потенциал на международной арене. В1985 г. в Москве по приглашению Русской Православной церкви состоялась очередная третья Всемирная конференция «Новые опасности священному дару жизни и наши задачи», в которой участвовало 60 религиозных представителей и научных экспертов из 27 стран Азии. Африки, Северной и Южной Америки, Западной и Восточной Европы. Тематика выступлений касалась новых научных исследований о катастрофических последствиях ядерной войны и новых путей достижения мира. Участники одобрили проект письма главам государств СССР и США. Участников конференции принял патриарх Московский и Всея Руси Пимен и пожелал дальнейших успехов в священном миротворческом служении. В свою очередь, делегаты выразили сердечную благодарность Русской Православной церкви за гостеприимство и создание доброй атмосферы [1]. Актуально и для нашего времени звучали слова митрополита Минского и Белорусского Филарета: «Чтобы спасти жизнь, разум должен перейти от ложного понимания национальной безопасности и узких национальных интересов к пониманию угрозы, нависшей сейчас над всем человечеством и самой жизнью» [2]. В обращении к председателю Президиума Верховного Совета СССР К.У. Черненко участники конференции подчеркнули: «Как представители религиозных организаций, мы хотим заверить Вас, что поддерживаем каждый Ваш шаг, направленный на смягчение напряженности и на сокращение и скорейшее уничтожение всего ядерного оружия. Мы молимся о том, чтобы переговоры в Женеве и в других местах привели к миру на земле и к установлению справедливого общества, в котором все люди могли бы жить без страха, с достоинством и в свободе» [3].
Постепенно конфессии начинают пользоваться предоставленными возможностями. Так, если в1987 г. в России было зарегистрировано 104 религиозных объединения Русской Православной церкви, то лишь в течение1988 г. – 1610, в том числе 1244 – общин, к началу 1990-х гг. их было уже более 10130 [4]. РПЦ имела 117 монастырей, 2 духовные академии, 7 духовных семинарий, 12 духовных училищ, 4 регентские школы, 1 аспирантуру, кроме того, получила 788 пустовавших церковных зданий и разрешение на возведение 66 новых [5]. Объединения Русской Православной церкви располагались, главным образом, в центральной и западной частях Европейской части Российской Федерации.
По данным Российского независимого института социальных и национальных проблем, в 1990-х гг. в стране фиксировалось укрепление позиций религии. Так, к верующим относило себя около 50% всего населения страны; религиозность значительно «помолодела» – около 60% верующих составляют люди в возрасте от 22 до 50 лет [6].
Наблюдались серьезные изменения и в контингенте самих православных-верующих. Так, в записке Совета по делам религии при Совете Министров СССР и Института научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС о проведенном в1986 г. совместном совещании на тему «Современные тенденции в идеологии и деятельности Русской Православной церкви. Проблемы контроля за соблюдением законодательства о культах» давалась следующая оценка некоторых социально-демографических параметров верующих: «Хотя большинство среди последователей православия традиционно составляют люди пенсионного и предпенсионного возраста, однако, в отличие от основной массы своих единоверцев 1950-1960-х гг. они характеризируются более высоким уровнем образования и квалификации, проявляют растущую активность в делах общины» [7]. Отмечалось, что среди верующих фиксировались ветераны труда и Великой Отечественной войны, представители интеллигенции, причем они часто фигурировали в списках органов церковного самоуправления, в заявлениях по поводу возобновления деятельности религиозных общин. Данный момент объяснялся тем, что «эта активность представляла собой специфический способ удовлетворения потребности в общественной деятельности тех из них, кто или утратил такую возможность с выходом на пенсию, или не находил ее почему-то в своем трудовом коллективе» [8]. Отмечалось, что произошла смена поколений духовенства Русской Православной церкви: «Омолодился его состав (средний возраст священника сегодня – 35-40 лет), повысился уровень светского образования, доля священнослужителей, окончивших духовные школы, приближается к 50%» [9]. Подчеркивалось, что в культовой и проповеднической деятельности современного православного духовенства все заметнее становилась ориентация на более молодую и образованную часть прихожан и неверующих, проявлявших интерес к церкви. Проповедническая деятельность духовенства расценивалась участниками совещания как все «более активная, расширявшаяся», и тематика ее актуализировалась: «Религиозно-нравственная проповедь не ограничивалась нормами индивидуально-личностного плана, она заметно обогащается идеями социальной этики. Основной смысл последних состоял в том, чтобы внушить верующим религиозную мотивацию их трудовой и общественной активности. В последние годы получила распространение нетрадиционная для православия идея семьи как «домашней церкви», подчеркивается роль женщины-матери в религиозном воспитании детей» [10]. Повысилась активность духовенства в решении вопросов, связанных с укоренением трезвости, укреплении дисциплины и т.д. РПЦ способствовала формированию патриотических чувств у духовенства, учащихся духовных школ, верующих через празднование гражданских торжеств и юбилейных дат; традиционным стало возложение представителями Русской Православной церкви венков к могилам павших воинов в Великой Отечественной войне; верующие оказали значительную помощь пострадавшим в результате аварии на Чернобыльской АЭС и т.п. [11].
Хотя определенная религиозность в СССР присутствовала, но под воздействием советской антирелигиозной политики характер религиозности не мог не измениться. К моменту завершения советского этапа истории многие люди имели опыт антирелигиозной социализации при отсутствии религиозного образования. Примечательно также, что на рубеже 1980–1990-х гг. согласно социологическим опросам, многие на вопрос о религиозной принадлежности называли себя не представителями конкретной деноминации, а просто христианами. Сохранявшаяся религиозность базировалась далеко не на каких-то знаниях церковной догматики и обрядности. Именно данная латентная религиозность во многом способствовала религиозному «возрождению» конца 1980-х – начала 1990-х гг., при этом в условиях дефицита религиозных знаний религиозная структура имела очень динамичный характер: новообращенные порою меняли свою принадлежность к религиям, переходя из одной в другую, не особенно понимая разницу между ними. Большинства людей не имело цельного религиозного мировоззрения [12].
Характерной особенностью религиозной ситуации начала 1990-х гг. являлось то, что, хотя религия вызывала значительный интерес к себе, ее расценивали, главным образом, как социальный и культурный феномен. Как считает крупный социолог религии С.Б. Филатов, Россия в момент краха коммунизма представляла собой страну наиболее продвинутой секуляризации [13]. Он замечает, что необходимо иметь в виду, с одной стороны, что секуляризация – в первую очередь, глобальная тенденция ХХ в., а не только советское явление, но при этом специфика советской секуляризации состояла в ее насильственном характере, принудительном насаждении атеизма.
Религиовед и юрист А.Г. Залужный верно подчеркивает, что изменения в религиозной сфере, произошедшие в России в начале 1990-х гг., «в гораздо большей степени сфокусировались на социальном, чем на индивидуальном уровне» [14]. Безусловно, прежде всего, религиозность выражалась на общественном уровне, но и на индивидуальном уровне также были заметны качественные перемены. Судя по социологическим опросам, возросло количество тех, кто верил в существование Бога, жизнь после смерти и другие показатели личной религиозности [15].
В период 1985-2000 гг. в церковных кругах отсутствовало единство в вопросе понимания оценки ситуации, перспектив ее развития. Так, в1987 г. (12 августа) несколько священнослужителей – Г.П. Якунин, В.В. Борщев, Н.А. Гайнов и др. обратились с «Открытым письмом» к М.С. Горбачеву, патриарху Пимену и архиереям, в котором требовали открытия новых храмов, возвращения монастырей, предоставления возможностей для катехизации и внебогослужебных бесед, издания Библии, катехизисной и другой религиозной литературы, оптимизации богословской подготовки служителей культа, создание библиотек для верующих, пересмотра устаревшего законодательства о культах, прекращения прессинга на Церковь со стороны властей и т.п. [16]. Письмо было опубликовано в европейских средствах массовой информации, транслировалось зарубежными «радиоголосами». В ответ церковное руководство обвинило Г.П. Якунина в политических амбициях [17].
Руководство Русской Православной церкви не было готово идти на конфликт со светскими властями, поэтому в публичных выступлениях звучала абсолютная поддержка действий партийно-государственного курса. Так, обращении патриарха Московского и Всея Руси к М.С. Горбачеву Пимен сказал: «Глубокоуважаемый Михаил Сергеевич, от имени епископата, клира и мирян Русской Православной церкви мы передаем Вам и всему руководству нашей страны сердечную благодарность за подъятые труды по перестройке и демократизации нашего общества, в целях его всестороннего совершенствования. Наша Церковь благословляет этот процесс и в лице своих членов активно в нем участвует. Мы ощущаем благотворное влияние перестройки на нашу церковную жизнь. Стали легче решаться стоявшие перед нами насущные вопросы. В настоящее время наша Церковь вступила в завершающую стадию подготовки празднования 1000-летия Крещения Руси. Мы сердечно благодарим Вас за благоприятное отношение к этому юбилею, который непосредственно связан с развитием отечественной истории и культуры» [18].
На предсоборном архиерейском совещании в Москве с 28 по 31 марта1988 г., на котором присутствовал 71 епископ, патриарх Пимен в своем вступительном слове сказал: «Мы являемся свидетелями и участниками благотворного процесса в истории нашего Отечества, когда все стороны жизни общества подвергаются обновлению… Чада церкви – граждане Советского Союза с воодушевлением восприняли перестройку и активно включились в ее осуществление» [19].
Единственное, что позволяли себе церковные иерархи, это сделать акцент на конструктивной роли православия и церкви в российской истории: «Новое мышление формально с христианством не связано… Но, родившись в историческом контексте, сформированном при участии русской культуры, оно впитало в себя нравственные критерии и ценности этой культуры, которые являются и критериями, и ценностями христианскими» [20].
На местах данная тенденция сохранялась – служители православного культа постоянно подчеркивали свою лояльность в отношении властей и их курса [21].
В1988 г. церковные «двадцатки» были реорганизованы в приходские собрания, председателями которых, как правило, избирались настоятели общин, хозяйственной и финансовой деятельностью занимались старосты-миряне, что являлось отголоском советского законодательства и постановления Синода1961 г. [22].
Таким образом, РПЦ только начала вырабатывать свою платформу в новых социально-экономических условиях.
Библиографический список
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 94. Д.100. Л. 10, 27.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 94. Д.100. Л. 19.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 94. Д.100. Л. 8.
- ГАРФ. Ф. А-661. Оп. 1. Д.7. Л. 10; Д.13. Л.4, Л. 132; Д.17. Л. 97; Д.20. Л. 1.
- Бессонов М.Н. Православие в наши дни. М.: Политиздат, 1990. С. 255; Московский церковный вестник. 1991. № 19. С. 3.
- Религии народов современной России. Словарь. М.: Республика, 1999. С. 4.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 99. Д.162. Л. 25.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 99. Д.162. Л. 25.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 99. Д.162. Л. 27.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 99. Д.162. Л. 27.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 99. Д.162. Л. 28.
- Казьмина О.Е. Русская Православная Церковь и новая религиозная ситуация в современной России (Этноконфессиональная составляющая проблемы). Автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 2007. С. 14-15.
- Филатов С.Б. Послесловие. Религия в постсоветской России // Религия и общество. Очерки религиозной жизни современной России. М. – СПб.: Летний Сад, 2002. С. 471.
- Залужный А.Г. Законодательство о свободе совести и миротворческая деятельность религиозных организаций // Многонациональная Россия: диалог культур. Роль религиозных объединений в миротворческой деятельности, укреплении межрелигиозного согласия и дружбы народов. Материалы круглого стола / Под ред. М.П. Мчедлова. М.: Библиотека Ассамблеи народов России, 2002. С. 51.
- Казьмина О.Е. Русская Православная Церковь и новая религиозная ситуация в современной России (Этноконфессиональная составляющая проблемы). Автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 2007. С. 36.
- Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / Составитель Г. Штиккер. М.: Пропилеи, 1995. Т. 2. С. 211-212.
- Королева Л.А., Королев А.А., Молькин А.Н., Мельниченко О.В. Русская Православная церковь и политическая деятельность (вторая половина 1980-х – 1990-е гг.) // NB: Проблемы общества и политики. 2013. № 10. С. 126-133.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 101. Д.303. Л. 4.
- РГАНИ. Ф. 5. Оп. 101. Д.302. Л. 21.
- Архиепископ Кирилл (Гундяев). Русская Церковь – русская культура – политическое мышление // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси: Сборник. М.: Столица, 1991. С. 51.
- Якунин В.Н. История Самарской епархии: историография проблемы // Карельский научный журнал. 2014. № 3. С. 16-23; Мику Н.В., Давыдов А.С. Пензенская епархия в конце 1980-1990-ые гг. // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/01/46271 (дата обращения: 14.03.2015); ГАПО. Ф. 2392. Оп. 1. Д.123. Л. 6-7.
- Королев А.А., Королева Л.А., Гарькин И.Н. Советское государство и Русская Православная церковь в период «перестройки» (на примере Пензенской области) // Вестник ВЭГУ. 2014. № 2 (70). С. 121-128; Молькин А.Н., Королева Л.А. Изменения в конфессиональной практике православных организаций России в 1990-е гг. (по материалам Пензенской области) // Политика, государство и право. 2014. № 11 [Электронный ресурс]. URL: http://politika.snauka.ru/2014/11/2050 (дата обращения: 14.03.2015).
Количество просмотров публикации: Please wait