СОПОСТАВИТЕЛЬНОЕ РАССМОТРЕНИЕ ИСТОРИОСОФСКИХ КОНЦЕПЦИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.А. АЛДАНОВА И Л.Н. ТОЛСТОГО

Макрушина Ирина Владимировна
Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета
кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы

Аннотация
В статье осмысляется полемика Марка Алданова с философией истории Л.Н. Толстого. Как следует из анализа, писатель русского зарубежья в своей прозе и публицистике противопоставил толстовскому «роевому началу» роль личности в истории, идее Провидения – философию случая. Статья адресована филологам и всем интересующимся творчеством Л. Толстого и М. Алданова.

Ключевые слова: «роевое начало», «философия случая», идея Провидения, историософия, роль личности в истории, фатализм, цепи причин и следствий в историческом процессе


A COMPARATIVE STUDY OF HISTORIOSOPHICAL CONCEPTS IN THE WORKS OF M.A. ALDANOV AND L.N. TOLSTOY

Makrushina Irina Vladimirovna
Sterlitamak Branch of the Bashkir State University
Candidate of Philological Sciences, associate professor of Russian and foreign literature department

Abstract
The polemic of M. Aldanov is interpreted in this article with the philosophy history of L. Tolstoy’s. As it follows from the analysis, the writer of Russian abroad in his prose and publicism opposed the role of personality in history to Tolstoy’s “swarm start”, the philosophy of chance to the idea of Providence. The article is addressed to philologists and people interested in M. Aldanov’s and L. Tolstoy’s creative work.

Keywords: chain of cause and effect in historical process, fatalism, historical philosophy, idea of Providence, philosophy of chance, role of personality in history, swarm start


Рубрика: 10.00.00 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Макрушина И.В. Сопоставительное рассмотрение историософских концепций в произведениях М.А. Алданова и Л.Н. Толстого // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 10 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2015/10/58288 (дата обращения: 29.03.2024).

Историческому прозаику Марку Александровичу Алданову принадлежит видное место в культурной жизни русского Зарубежья первой волны. Имеется множество документальных свидетельств (личная переписка прозаика, его публицистика, воспоминания о нем мемуаристов и известных критиков русского зарубежья и пр.), запечатлевших благоговейное отношение этого писателя к Л.Н. Толстому, как он считал, «богу русской литературы». По мнению М. Алданова, Л. Толстой – высшее проявление человеческого гения, бесспорная вершина новейшей мировой литературы. Великий классик всегда оставался для Алданова «царем писателей», незыблемым нравственным и литературным авторитетом. Преклоняясь перед Л. Толстым – великим художником мировой литературы, Алданов остро полемизировал с ним как историософом.

Специального осмысления заслуживает острая полемика М. Алданова с основными положениями философии истории Л. Толстого. Исторические воззрения Л. Толстого опираются на идею необходимости, обозначенную мистическим словом «Провидение», которое есть разум мира и истории, сумма законов, определяющих материальное и духовное бытие человечества, ведущих его к благой цели. По мысли Толстого, действие каждого человека, живущего для себя и пользующегося свободой для достижения личных целей, предопределено всем ходом истории: «…мировые события… зависят от совпадения всех произволов людей, участвующих в них» [1, с. 231]. То есть любой человеческий поступок рассматривается им как неотвратимая реализация изначального предопределения, исключающего свободный выбор и случайность. История, считает Толстой, подчинена законам, её ход определяет сверхличная воля, осуществляющая цели провидения. Последней причиной исторического движения, силой, направляющей «течение» мировых событий, становится у него «…равнодействующая разнонаправленных воль, слагающаяся из бесконечно малых моментов свободы» [2, с. 52], отпущенной каждому из людей. Фатум делает беспомощными всякие попытки исторического лица руководить событиями, человечество превращается в слепое орудие неумолимого рока. Писатель, полагая, что поступки деятеля истории тем не свободнее, чем выше он стоит в людской иерархии, представляет в «Войне и мире» Наполеона бестолковой пешкой в мощной руке «Распорядителя». Лев Толстой отрицает роль личного элемента в истории и связанную с ним свободу воли, сглаживая различия между результатами действий, совершаемых «великими деятелями» истории и её рядовыми участниками. По мнению Толстого, одной из миллиардов причин, без которой не могло бы быть войны 1812 года, явилось «…желание… французского капрала поступить на вторичную службу…» [1, с. 7]. Цепь историософских рассуждений Алданова разворачивается в прямой полемике с концепцией Л. Толстого: «…как по значению, по последствиям сравнивать цепи причинности каждого из солдат Наполеона с его собственной цепью причинности…» [3, с. 237]. Алданов убеждён, что законов истории не существует, именно в силу влияния на исторический процесс личностного начала и случая. Отказываясь принять исторический фатализм Толстого, его концепцию надличностной причинности событий, писатель опирается на теорию «личного действия в истории» [4, c. 58] , положив в основу своих исторических воззрений «философию случая».

Алданова всегда занимал вопрос о соотношении случая и неотвратимой судьбы. Казалось бы, если всё только случай, то понятие «рок» становится бессмысленным. Однако, писатель благоговейно отступал перед мистикой этого «…самого загадочного из всех человеческих понятий» (Слова Брауна, героя трилогии о русской революции). В романах Алданова идея судьбы традиционно связывается с практикой астрономии (или астрологии): звёздные сферы «говорят» человеку о его участи. Древние различали судьбу неотвратимую («мойру») и судьбу отвратимую («тюхе»). Алданов считает, что человек имеет возможность всячески увеличивать вторую за счёт первой, то есть, «используя счастливый случай, управлять судьбой. Случайность нейтрализует неумолимую предзаданность судьбы, оставляя человеку надежду на свободу выбора» [5, с. 182].

Итак, Алданов допускает существование двух сил: судьбы и случая. Сопоставим концепты судьбы и слепого случая. Судьба выражает идею единственности и детерминации, в представлении о ней проявляется безлично-фаталистическая тенденция, предполагающая предзаданность и неотвратимость чего бы то ни было. Случай же есть множественность входящих в него возможностей. Он индетерминирован и непредсказуем. Несмотря на видимую противоположность идеи о предопределённости исторического процесса и философии случая, они совпадают на «выходе», то есть при выявлении характера их влияния на существование человека, который беззащитен перед внешними неведомыми ему силами: «от судьбы (как и от случая) не уйдёшь» [6, с. 53]. Таким образом, историософия М. Алданова основывается на том же фатализме, только вместо идеи Провидения – теория Случая (но случай даёт человеку шанс получить не то, что «причитается», а то, что выпадет по законам азартной игры).

Итак, в основу концепции писателя, рассматривающего историю с позиции теории вероятностей, положена «философия случая». Алданов отрицает закономерный характер исторических изменений: история – калейдоскоп непредсказуемостей, царство слепого Случая. Случайность рождается на свет, по мысли писателя, пробиваясь сквозь разнонаправленные тенденции, которые имеют шанс осуществиться в истории, сквозь бесчисленную, никем не устанавливаемую совокупность фактов, событий, действий, поступков, воль, имеющих под собой различные причинные основания, пересечение которых в конце концов и определяет ход истории. Каждое событие (явление) зависит от бесконечного числа разнообразных условий, непредугадываемое сочетание которых, считает Алданов, делает его необязательным, случайным. А. Чернышев удачно интерпретирует «философию случая» Алданова: «Вместо единой цепи причин и следствий в историческом процессе существует бесконечное множество таких цепей. В каждой отдельно взятой – последующее звено зависит от предыдущего, но скрещение цепей случайно – вот почему историю следует рассматривать как царство Случая» [7, с. 501]. «В истории действуют биллионы биллионов отдельных цепей причинности. Поэтому её «законы» совершенно недостоверны» [3, с. 206], – считает Алданов. Случай «…есть всё, что происходит в мире, его возникновение, создание планеты Земля, появление на ней человечества, его возможное в будущем исчезновение, рождение человека, его смерть, бесконечная совокупность больших, средних, малых явлений, всё, что «по законам природы» происходит во Вселенной, то, что Кант называет совокупностью всех фактов…» [3, с. 177, 178]. Мир появился вследствие сочетания бесчисленных случайностей: «…жизнь есть гипотетическое колебание гипотетических частиц. Неизвестно, когда оно началось, неизвестно, когда оно кончится… Но если…физики…теперь склонны считать законы природы простыми статистическими обобщениями, то о законах истории едва ли вообще можно говорить. Исторический процесс есть процесс случайный» (Внутренний монолог профессора Муравьёва в романе «Истоки») [8, т. 1, с. 193].

М. Алданов рассматривает скрещивающиеся цепи причинности во времени: для него важен не только момент непосредственного взаимодействия двух цепей А и В, порождающий случайность: «Цепь А имеет свою историю… «до» и «после» момента пересечения с В. На протяжении этой истории цепь А скрещивалась с другими цепями: С, Д, Е, и эти цепи оказываются вовлечёнными в соотношение с цепью В» [3, с. 203]. Причину, вызывающую какое-либо событие к жизни, писатель часто ищет во времени, достаточно отдалённом от самого события. Так, если бы после Берлинского конгресса 1878 года Австро-Венгрия не заняла (а через 30 лет и формально не присоединила к себе) Боснию и Герцеговину, в столице одной из которых «…был в 1914 году убит Франц-Фердинанд, не началась бы мировая война, положившая конец существованию австро-венгерской монархии» [8, т. 1, с. 251]. А. Гулыга в своей книге «Искусство истории» спорит с таким представлением: «Причину не следует искать в далёком прошлом. В том, что европейцы уничтожили коренное население Америки, не виноват Колумб, открывший Новый свет… Причина всегда рядом, она непосредственно переходит в следствие» [9, с. 24]. Однако проверить истинность каждого из предположений не представляется возможным. Знание о прошлом едва ли может носить характер безусловной истины. Исследователь лишён возможности проверить свою гипотезу на практике: в истории степень гипотетичности знания больше, чем где бы то ни было.

В романах Алданова крупнейшие события русской и европейской истории объясняются случайным стечением обстоятельств. В «Истоках» вследствие бесконечного множества случайностей народовольцам удаётся убить Александра II: «Всё, что 1 марта и в предшествовавшие дни делали государь и оберегавшие его люди, прямо толкало его к гибели. Ей способствовал даже арест Желябова» [8, т. 2, с. 74], приблизивший покушение на неделю. Исполнительный комитет принимает решение назначить день покушения, уступая волевому напору Софьи Перовской, которая не просто выполняла свой долг перед партией, но по-женски мстила за отнятую любовь. Случайно, по мнению Алданова, и то, что монарха убивают как раз в день подписания конституции: «После правительственного сообщения о выборных людях, которое царь подписал за три часа до своей смерти, террористы, вероятно, отказались бы на время от покушений» [8, т. 2, c. 111]. Победа Октябрьского переворота, явившаяся, как считает автор романа «Самоубийство», «всемирным сюрпризом», оказалась возможной также вследствие стечения бесчисленных случайностей, главной из которых стала война 1914 года, начавшаяся тоже случайно, из-за своих «европейских Безобразовых», бессознательно направлявших Европу к самоубийству и к торжеству коммунизма» [10, с. 84].

В произведениях Алданова роль случая в исторических событиях не только декларируется в публицистических отступлениях автора-повествователя, а также диалогах и монологах героев (как правило, представляющих собой комментарии к конкретным историческим событиям), но и глубоко проникает в создаваемый им художественный мир на всех уровнях его композиционного построения. То есть случай «не только предмет размышлений автора и героев, но и механизм сюжета» [5, с. 184]. Конкретное художественное воплощение «философия случая» получает в ранней повести  М. Алданова «Святая Елена, маленький остров». Смысл названия произведения становится понятен из краткого сообщения о том, что в школьной тетради Наполеона 1788 года по курсу географии последними словами были: «Sainte Helene, petite ile». «И дальше, после названия проклятого острова, больше ничего нет… Что остановило мою руку?.. – прошептал Бонапарт с внезапным ужасом в голосе. Страшные глаза его расширились… Он долго молча сидел, тяжело опустив голову на грудь» [11, с. 376]. Умирающий Наполеон верит в фатум, относя небесные явления к своей особе: «Перед смертью Юлия Цезаря тоже была комета…» [11, с. 381]. Бонапарт у Алданова – азартный игрок, его жизнь – модель противостояния великого человека судьбе. Сфера «случайного», по мнению В.Н. Топорова, «…образует ближайшую и самую актуальную среду человеческого существования, случай активно действует, а всесильная судьба… «отдыхает», не вмешивается в повседневную жизнь человека и лишь раз на его веку произносит свой суд» [6, с. 42]. Признание большого значения роли случая в истории приписывается и самому императору: «Чтобы развлечь себя и приближённых, Наполеон стал диктовать им историю своих походов. Но скоро понял, что другие её напишут лучше и выгоднее для него: сам он слишком ясно видел роль случая во всех предпринятых им делах, в несбывшихся надеждах и в нежданных удачах» [11, с.  356].

История, считает М. Алданов, таит в себе неограниченный «набор» вероятностей и вариантов, поэтому к ней можно применять сослагательное наклонение: если бы Гитлер не совершил роковой ошибки 22 июня (быть может, спасшей мир), если бы он бросил свои 250 дивизий не в Россию, а против Англии (тогда не имевшей союзников) или, почти беспрепятственно пройдя через Турцию, легко захватил Сирию, Палестину, Иран, Ирак, Египет, история получила бы другое, совершенно катастрофическое развитие, ибо германские потери при этом было бы просто невозможно сравнить с потерями в России [12, с. 119].По мысли А.Я. Гуревича,«свершившееся представляется неизбежным, но лишь постольку, поскольку иные возможности не реализовались». Когда осуществляется одна из альтернатив, «…возникает представление, что тот путь, по которому пошло развитие, был <единственным>, и эта мысль превращается в твёрдое убеждение «по мере того, как мы обнаруживаем внутреннюю логику в сцеплении происшедших событий» [13, с. 76].Получивший объяснение реализованный вариант истории провозглашается законом. Человечеству не дано проверить остальные вероятности, намечавшиеся в прошлом: «для истории существует лишь одно направление течения времени… Мы неизбежно рассматриваем… ретроспективу и судим о причинах по …результатам» [13, с. 77].

По мысли Алданова, «…историю человечества можно представить… как сознательную или бессознательную, героическую или повседневную, борьбу со случаем» [3, с. 178], которая становится единственным смыслом истории. Познания о мире, обнаружение неких законов природы сделали людей сильнее против всевластия случая. Право и долг человека, считает писатель, состоят в том, чтобы посильно противостоять нежелательным проявлениям случая, то есть не отвечающим принципу «Добра-Красоты».

Если исторический процесс протекает среди многих возможностей, то осуществление или неосуществление любой из них при общей их допустимости зависит, по мнению историка Н.И. Кареева, и от поведения исторической личности [14, с. 120], оказавшейся в переживаемый момент на политическом олимпе. В центре раздумий Алданова проблема воздействия личности на ход исторического процесса. Его историософское мышление, проникнутое пониманием важности личностного начала в истории, опирается на изыскания персонализма и субъективной школы, в традиции которых отрицание объективных законов общественного развития при абсолютизации активной роли волевого субъекта в истории. Таким образом, Алданов верит и в существование «абсолютных случайностей», которые есть проявление свободы воли исторического деятеля, «…способного начинать ряд изменений без достаточных на то оснований» [14, с. 125].

Главная цель исторической реконструкции у Алданова, затрагивающего вопрос о влиянии волевой личности на исторический процесс, – восстановление целей и намерений деятелей истории. Политический лидер в соответствии со своими целевыми и ценностными установками способен направлять стихийный ход событий по определённому руслу, тем самым «подталкивая» историю. Писатель считает, что способность быть лидером является врождённой. Вождь обладает «заданным биопсихическим комплексом» [15, с. 43], то есть чертами, приносящими их обладателю положение лидера.

Алданов выводит в своих романах политиков, которые умеют согласовывать свои действия «с наличными обстоятельствами» истории, понимая, сколь велика роль случая в политическом возвышении, ибо сказано: «И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаётся успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их» (Екк. – IX, 11). Капризный и своевольный, случай подчас благоволит к тем, кто не имеет никаких прав на его «дары» и «милости», приводя к власти мерзавцев и негодяев. Там, где есть игра случайностей, можно использовать одну против другой – счастливый случай против несчастливого. Но  политики полагаются и на своё искусство, так как история – «продукт двух факторов… ряда событий и ряда наших решений, причём оба эти ряда постоянно друг с другом переплетаются… Теренций сказал когда-то: «С жизнью человеческой то же, что с игрою в кости: если не выпадает то, что всего нужнее выкинуть, поправляй искусством выпавшее случайно» [16, с. 335].

Поскольку на ход истории влияет и деятельность исторического лица, постольку, по мысли Алданова, грандиозна роль Ленина в Октябрьских событиях, определивших всю дальнейшую судьбу России (если в самом факте появления Ленина в определённый исторический момент закон случайности остаётся незыблем, то роль вождя в Октябре представляется писателю решающей) [17]. В «Самоубийстве» Алданову надлежало художественно доказать отсутствие исторической необходимости, приведшей к революционным потрясениям. Октябрьский переворот не произошёл бы, считает писатель, без лидерства Ленина, его индивидуальных качеств, в том числе исключительной природной предрасположенности к единоличной власти: «без Ленина Октябрьской революции, наверное, не было бы. К несчастью, новейшая история России тесно связана с датами его жизни» [3, с. 274, 275]. Экспериментатор, наделённый проницательностью, выдающийся организатор и практический политик, он в 1917 году, вопреки мнению всего мира, объявил, что большевики захватят и удержат государственную власть. Ленин в изображении Алданова – сложная политическая фигура. Его нельзя назвать вульгарным карьеристом или честолюбцем, нет в нём и малейшего тщеславия (не заботился о собственной славе в потомстве), он и не сверхмерзавец, подобный Сталину. Большевистский вождь принадлежит к той породе политиков, которые подстёгивают, «бьют и толкают» «клячу истории», воспользовавшись счастливым случаем. Его отличают сильная воля, фанатичная настойчивость в достижении цели. Ленин у Алданова типичный «хомос политикус», «искатель власти», умеющий подчинить всех выношенной им идеи. Тайная мечта вождя – создать для революции свою партию окольничьих под его единоличной и неограниченной властью – постепенно претворяется в жизнь. В «Самоубийстве» Алданов показывает его путь от редактора «Искры», окружённого подручными, до диктатора большевистской партии.

Война 1914 года, по мысли писателя, явилась для Ленина счастливым лотерейным билетом, сделавшим такой настоящей его надежду на революцию, что означало почти реальную осуществимость его прихода к власти, «правда, было это вечное… «почти» исторических процессов» [10, с. 337].Случай распорядился, создав удобную ситуацию для политического деяния. То, что происходило в последующие три года до Октябрьского переворота, являло собой доказательство великого значения личности в истории. В страшном волевом напоре алдановского Ленина – безграничная самоуверенность и яростная одержимость. Писатель утверждает: ничто не предвещало революции, её сделал один человек: «Личная цепь причинности очень сильного волевого индивидуума столкнулась с гигантской совокупностью цепей причинности русской революции. Повторяю, Ленина ведь могло и не быть. Тогда, вероятно, даже не поднялся бы вопрос об устройстве социальной революции» [3, с. 278]; «…в том, почти всеобщем, благодушно-радостном настроении, которое господствовало… после Февраля… никто… не собирался «захватить власть вооружённой рукой» …революционеры предпочитали… отдохнуть от конспирации, арестов, ссылок, вести мирную борьбу с капиталистическим строем» [10, с. 353] В последние месяцы, когда решалась судьба «его» революции, Ленин продемонстрировал поразительную решимость и проницательность. Теперь работа сводится к тому, чтобы заставить партию идти за собой. Лидер большевиков сыграл на всеобщей усталости от войны: «Вопреки… большевистским теориям, предсказаниям и …реляциям об исторической миссии пролетариата, главными участниками революции стали солдаты и матросы, больше не желавшие воевать» [10, с. 372]. Важной чертой политического лидера является умение «чувствовать» массы, воздействовать на иррациональные элементы их психики. Алданов раскрывает методы воздействия Ленина на аудиторию: «он обычно десять раз говорит одно и то же, как молотком вбивает свои мысли в головы слушателей, и понятливых и непонятливых» [10, с. 273], действуя с почти гипнотическим внушением.

Алданов говорит об ответственности исторического лица за принимаемые решения, обвиняя любого политика в циничном пренебрежении к людям. Инициатор грандиозной смуты, погубившей Россию, Ленин в «Самоубийстве» беззастенчиво, с холодным расчётом манипулирует чужими жизнями. Вождь у Алданова, как и подобает «главнокомандующему», сам не дерётся, боится агентов и осторожничает: «бережёт себя для дела».

Рассматривая и оценивая роль Ленина в истории с высшей нравственной позиции, автор в «Самоубийстве» раскрывает методы борьбы, к которым прибегает вождь, добывая средства на революцию: это грабёж и вымогательство. Эпизод тифлисской экспроприации и упоминание о «матримониальных деньгах» призваны подтвердить писательскую мысль о преступности революционного насилия. Циник, алдановский Ленин не брезгует никем, собирая вокруг себя людей подлых и преступных (лишь бы те вполне ему подчинились): «вокруг Владимира Ильича почти все прохвосты, он их обожает» (Джамбул) [10, с. 174], – идёт на любые сделки с совестью, не сдерживаемый никакими нравственными преградами, фанатично нацеленный на решение поставленной задачи. На вопрос Инессы Арманд о том, «какое именно глубинное этическое начало…» им руководит, Ленин у Алданова разражается яростными ругательствами. Толстовское утверждение о том, что «…нет величия там, где нет… добра и правды» [1, с. 174], стало аксиомой и для Алданова, проповедовавшего идею несовместимости политики с общечеловеческими ценностями. Прирождённый практик и узкий фанатик, неспособный увлекаться ничем, кроме идеи захвата власти, Ленин, по мысли писателя, победил ещё и потому, что явился человеком новой антигуманистической эпохи – эпохи тотального нравственного перерождения, эпохи сталинизма-фашизма.

Итак, Алданов выстраивает историософскую концепцию в прямой полемике с философией истории Л. Толстого, который утверждал фатальную предопределённость хода истории, нивелируя различия между результатами поступков, совершаемых крупными её деятелями и рядовыми участниками. Толстовскому «роевому началу» М. Алданов противопоставил роль личности в истории, идее Провидения – философию случая.


Библиографический список
  1. Толстой Л.Н. Война и мир // Толстой Л.Н. Собрание сочинений.: В 12 т. М.: Правда, 1984. Т. 5. С. 5 – 415.
  2. Лурье Я.С. «Дифференциал истории» в «Войне и мире» // Русская  литература. 1978.    № 3. С. 43 – 60.
  3. Алданов М.А. Ульмская ночь: Философия случая // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Новости, 1996. Т.6. С. 141 – 438.
  4. Кареев Н.И. Сущность исторического процесса и роль личности в истории. СПб.: Тип.  Стасюлевича, 1914. 574 с.
  5. Макрушина И.В. О «философии случая» Марка Алданова // Современные научные исследования и инновации: научно-практический журнал. 2014. № 7 (39). С. 181 – 185.
  6. Топоров В.Н. Судьба и случай // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. С. 39 – 74.
  7. Чернышев А. Четыре грани таланта Марка Алданова: Послесловие // Алданов М.  Избранные сочинения: В 2 т. М.: Известия, 1991. Т.2. С. 494 – 507.
  8. Алданов М. А. Истоки // Алданов М.А. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Известия, 1991.
  9. Гулыга А. Искусство истории. М.: Современник, 1980. 288 с.
  10. Алданов М.А. Самоубийство // Алданов М.А. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Правда, 1991. Т. 6. С. 5 – 446.
  11. Алданов М.А. Заговор. Святая Елена, маленький остров // Алданов М.А. Собрание  сочинений: В 6 т. М.: Правда, 1991. Т. 2. С. 7 – 312; 315 – 390.
  12. «Они служили своим идеям, и служили им с честью…»: Из политической переписки М. Алданова / Подгот. текстов, примеч. и публ. А. Чернышева // Октябрь. М., 1996. № 6. С. 115 – 140.
  13. Гуревич А.Я. Об исторической закономерности // Философские проблемы исторической науки. М.: Наука, 1969. С. 61 – 79.
  14. Кареев Н.И. Историология. Теория исторического процесса. М.: Книжный дом «Либроком», 2011. 323 с.
  15. Ашин Р.К. Критика современных буржуазных теорий о роли народных масс и личности в истории. М.: Высшая школа, 1973. 136 с.
  16. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости // Шопенгауэр А. Под завесой истины: Сб. произведений. Симферополь: Реноме, 1998. С. 181 – 364.
  17. Макрушина И.В. Своеобразие художественной историософии Марка Алданова // Universum: филология и искусствоведение: электронный научный журнал. 2014. № 1(3).


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Макрушина Ирина Владимировна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация