ПИСАТЕЛЬ И ПЕРЕВОДЧИК В ЛИНГВОПЕРСОНОЛОГИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ-ВАЖА ПШАВЕЛА

Кванталиани Саломе Эмзариевна1, Горгадзе Мариам Александровна1, Церцвадзе Константин Гелаевич1
1Тбилисский государственный университет имени Иване Джавахишвили, бакалавр гуманитарного факультета, институт русистики

Аннотация
В данной статье показано, что в переводе Важа Пшавела поэмы M.Лермонтова "Демон",нет смысловых изменений, Важа следует за текстом поэмы, но переводит свободно.Переводчик часто пытается, как можно больше приспособить текст к грузинской действительности и эту действительность народному восприятию и поэтому в тексте в виде лексики он вводит слова и выражения, которые внедряются от мировоззренческих взглядов горского народа.

Ключевые слова: Важа Пшавела, Лермонтов Mихаил Юрьевич


WRITER AND INTERPRETER IN LINGUISTIC PERSONOLOGY STUCTURE-VAZHA PSHAVELA

Kvantaliani Salome Emzarievna1, Gorgadze Mariam Aleksandrovna1, Tsertsvadze Konstantin Gelaevich1
1Ivane Javakhishvili Tbilisi state university, Bachelor's Faculty of Humanities, Institute of Russian Studies

Abstract
This article shows, that in the translation of M. Lermontov poem ,,Demon'' by Georgian writer Vazha Pshavela no meaningful changes Vazha Pshavela follows to text of the poem, translates easily.Interpreter tries to adapt the text to the Georgian reality as much as possible and therefore he introduce in the text words and expressions which are implemented by philosophical views of the mountain peoples.

Рубрика: 10.00.00 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Кванталиани С.Э., Горгадзе М.А., Церцвадзе К.Г. Писатель и переводчик в лингвоперсонологической структуре-Важа Пшавела // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 9. Ч. 2 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2015/09/48290 (дата обращения: 29.03.2024).

Заглавие поэмы М. Лермонтова – “Демон” -Важа Пшавела переводит кaк- “Лукавый” .Обитатель преисподней – Лукавый – наряду с великанами антропоморфного вида и русалками, кикиморами – является исконным образом грузинского мифологического пантеона.Начиная с заглавия Важа свободно отнесся к переводу и лексике оригинала.В переводе он попытался, хоть частично, использовать характерный для него поэтический стиль, который состоял в отличительных словах и выражениях свойственных для пшавского диалекта. Это специфический признак переводов Важа Пшавела. В переведённом им стихотворении Гейне, выходящую из моря женщину он именует “Русалкой”; хотя русалка в грузинском фольклоре считаться выходящей из реки и притом считается злым существом; а в стихотворении Гейне эта последняя нагрузка незначительна.

В третьей главе поэмы, которая точно следует оригиналу и представляет описание величественной природы кавказских гор, Важа уточняет пейзаж, исходя из опыта грузинского человека и вместо “горного зверя и птицы” вводить – гиену, орла и грифа. Гора Казбек у Лермонтова гранённый алмаз, а у Важа её украшает рубиновый венец. Изображение горных вершин в кровавом свете исходит из грузинской литературной традиции,  золотые облака Важа заменяет черными. Главный персонаж поэмы Лермонтова – княжна Тамара накинута чадрой. Переводчик удалил из текста её сан, т.к. нагорье Грузии в своей большей части представляется без помещика и неподходящего атрибута одеяния грузинской женщины – чадры; в отличии от оригинала на плечо героя поэмы, спустившегося за водой, он возложил грузинский сосуд – кувшин. Такое согласование ситуации с реальностью продолжается и в следующих главах; “Гости пьют вино из рога”, если в оригинале на свадьбу приглашена вся семья, вместо этого в переводе приглашен “весь участок”. При описании танца невесты Важа вставляет одну значительную для грузинского танца деталь, которая не встречается в русском тексте: невеста так скользит ногами, что во время танца её тело не колышется. Также, рисуя лицо невесты, Важа употребляет метафору: два чернильных озера. Этот художественный образ типичен для грузинской поэзии и именно поэтому переводчик вносить его портрет грузинской женщины.

В описании вечернего пейзажа, который предваряет эпизод гибели жениха, находим важным еще одно дополнение со стороны Важа, он вносит “солнце мертвецов”, что согласно грузинскому фольклору означает предзнаменование гибели героя. Введением этой детали Важа еще больше приблизил картину природы к представлениям и мировоззрению местных – горских народов – и внёс в перевод собственный поэтический стиль переводчика – гениального писателя. При описании сцены гибели жениха, сказанные Лермонтовым скандальные и обидные для грузин слова – “Бежали робкие грузины!” – У Важа заменены безобидной фразой – “Рассеялись сопровождающие князя” (Важа Пшавела 1964: 38, на гр.яз.).

Надо отметить и то, что обращение Демона к женщине –                                                                                                                                       “Не плач, дитя
Не плачь напрасно!” – Важа заменяет словами более выражающими соблазн -
“Напрасно плачешь, красавица”, чем, без сомнения, косвенно наводит нас на злой умысел Лукавого и сокращает возможность того, что Лукавый – дух может быт одержим истинными чувствами.

Важа на протяжении всей поэмы систематически меняет лексику подлинника словами, подходящими для грузинской жизни. В четвертой главе во второй части, покрытая чалмой вершина горы Казбек в переводе заменена “гривой выкованной изо льда”. С целью лучше выразить злую природу Лукавого, чтобы у читателя не зародилась жалость к пролитым из-за любви слезам, Важа Демону – Лукавому находит подобающий эпитет – “страж ночи”, который не встречается в оригинале (седьмая глава).

Больше всего Важа прибегает к изменениям при описании природы, здесь он становится полностью свободным, независимым от текста подлинника и меняет лексику по своему усмотрению.

“И грусть на дне стариной раны
Зашевелилася, как змей, “- (Лермонтов М. 1983: 61).

Демон рассказывает Тамаре о своих душевных переживаниях. Важа это сравнение меняет следующим образом:

“И злость на дне старинной раны
Зашевелилася, как перелесок в поле “- (Важа Пшавела 1964: 49).

Изменение змея на перелесок не должно быть незначительной деталью; змей- это прозрачный намек на беспощадность и зло, которые в женщине не зародят сострадание; а перелесок на одиночество и сиротство, именно на то, что может вызвать сочувствие.

Важа часто употребляет грузинские словосочетания ( в независимости от художественного образа в котором они будут выражены), которых в подлиннике нет и поэтому делает перевод усвояемым грузинским языком, теряет вид переведенного,что надо отдать должное очень хорошая способность переводчика.К примеру, эпилог (последняя часть) поэмы “Демон” начинается так:

“На склоне каменной горы
Над Койшаурскою долиной
Еще стоят до сей поры
Зубцы развалины старинной” (Лермонтов М.1983 : 72).

Для выражения заостренного (будь то горы или развалины) Важа употребляет острые копья, что оттеняет мужественность природу объекта, а также образ жизни горцев-их вековую борьбу.

При создании художественных образов для горского народа, естественно проводить параллели с бойцами и боевым оружием; а читатель, который знает фольклор горцев и творчество Важа Пшавела,воспринимает это, как своеобразие стиля Важа – делать акцент на общежитейские правила и традиции посредством природы. Вышеприведенный отрывок у Важа переведен таким образом:

“На Койшаурскую долину
Огромная скала взирает грозно
И остриями пик развалины стоящие,
Взор путешественника привлекают по сей день” – (Важа Пшавела 1964 : 60).

Представленные нами в каком-то роде изменения, которые в основном опираются на мировоззрение горцев, обряды и их лексику, Важа часто прибегает и посредством их делает перевод более приемлемым для грузинского читателя. К примеру, эпитетом заходящего солнца он приводит следующее словосочетание: “завуалированное сумеречной печалью” (Важа Пшавела 1964 : 57);

а также для выделения цвета солнечного луча употребляет – карминный:
“Западным солнечным лучом карминным просвети и стан твой восхвалю”   (Важа Пшавела 1964 : 54).

Вобщем, мы можем сказать, что в переводе нет смысловых изменений, Важа следует за текстом поэмы, но переводит свободно. Особенно он свободен в описании пейзажа, в который вносит увиденное своими глазами, прочувствованное и меняет художественные образы, лексику. Переводчик часто пытается, как можно больше приспособить текст к грузинской действительности и эту действительность народному восприятию и поэтому в тексте в виде лексики он вводит слова и выражения, которые внедряются от мировоззренческих взглядов горского народа. Из-за их употребления в переводе становится заметным поэтический стиль Важа Пшавела и личность переводчика, то есть поэтическое ‘’Я”.

Текст поэмы Важа по своему усмотрению увеличивает или сокращает, хотя с  какой целью, об этом точно сказать невозможно. Думаем, основная причина перевода поэмы – передача человеческих, изменчивых, непрочных чувств и должно быть оттенить ту надежду, что измученного из-за любви человека, даже обманутого все равно ждет рай; “неугомонные упреки” же преходящие на фоне вечности природы и выражающей эту вечность покоя.

Для творчества Важа эта тема близка, приемлема и интересна с той стороны, что в мировой поэзии создаются наилучшие образцы на одну и ту же тему.


Библиографический список
  1. Важа Пшавела,полное собрание сочинений в 10 томах,т.VIII,переводы,издательство “Советская Грузия”,Тбилиси 1964,7-405,(на груз.яз.).
  2. Лермонтов М.Ю.,Собрание сочинение в 4 томах,т. I,Москва,издательство “Художественная литература”,1983.
  3. Лермонтов М.Ю.,Собрание сочинение в 4 томах,т. II,Москва,издательство “Художественная литература”,1983.


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «salome kvantaliani»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация