ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ТРАКТОВКИ И ИССЛЕДОВАНИЯ

Зиновьев Игорь Феликсович
ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского»
доктор экономических наук, профессор кафедры международной экономики, Высшая школа экономики и бизнеса

Аннотация
В статье рассмотрены существующие подходы к определению структуры и понятия экономической преступности. Обобщены проблемы использования статистических данных для анализа экономической преступности в Российской Федерации. Предложены классификационные признаки группировки экономических преступлений и обоснованы причины недостаточной достоверности статистических данных по ним.

Ключевые слова: криминологический анализ, причины и специфика экономической преступности, терминологический аппарат криминологии, учет экономических преступлений, экономическая преступность, экономические преступления

ECONOMIC CRIME IN RUSSIA: PROBLEMS OF INTERPRETATION AND RESEARCH

Zinovjev Igor Feliksovich
V. I. Vernadsky Crimean Federal University
Doctor of Economics, Professor of the International Economic Department, Higher School of Economic and Business

Abstract
The article examines the existing approaches to the definition of the structure and the concept of economic crimes. Generalized problem of the use of statistical information for the analysis of economic crime in the Russian Federation. Proposed classification features grouping of economic crime and justified the reasons for the lack of reliable statistics on them.

Keywords: and specific causes of economic crime, criminal violations in economy, criminological analysis, economic crime, evidence of economic crimes, terminological apparatus criminology

Рубрика: 08.00.00 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Зиновьев И.Ф. Экономическая преступность в России: проблемы трактовки и исследования // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 6. Ч. 3 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2015/06/54629 (дата обращения: 16.09.2024).

В нашей стране и за рубежом само понятие экономической преступности (а также ее субъекты, объекты и даже структурные составляющие) трактуются по-разному. Характерной особенностью исследований западных криминологов следует считать отсутствие операционализационного (то есть отвечающего критерию научности теоретических и эмпирических суждений) определения экономической преступности. Допустимо констатировать, что начиная с Э. Сатерленда, (который ввел в научный оборот понятие беловоротничковой преступности), “никто из последующих европейских криминологов (включая Г. Кайзера и Б. Свенссона) не смог создать определение, способное придать изучаемому ими явлению более или менее четкие очертания” [1].

Отечественные криминологические исследования также не отличаются сколь-либо сформировавшемся мейнстримом, и практически каждый автор стремиться предложить собственную трактовку термина “экономическая преступность”, зачастую отождествляя его с собственной версией исследования тех противоправных деяний, которые находятся в сфере его научных интересов. Не является редкостью и смешения или подмена одного другим понятий “преступления экономической направленности”, “преступления в сфере экономики” и “экономические преступления”.

С.Х. Нафиев и Г.Р. Хамидуллина прелагают рассматривать экономическую преступность как “совокупность  групп  преступлений,  основанных  на  причинении  вреда  ох­раняемым  законом  экономическим  интересам  всего  обще­ства  и  граждан  вследствие  совершения  хищений,  хозяй­ственных  и  корыстных  должностных  преступлений” [2,  с.  7]. По мнению Н.Ф. Кузнецовой, под экономической преступностью следует понимать “совокупность преступных посягательств, причиняющих вред охраняемым законом экономическим интересам общества и граждан вследствие совершения хищений, хозяйственных и корыстных должностных преступлений” [3, с. 78]. А.Г. Корчагин предлагает определять экономические преступления как “общественно опасное деяние, посягающее на экономику как совокупность производственных (экономических) отношений и причиняющее ей материальный ущерб” [4].

А.И. Алексеев утверждает, что “при криминологическом анализе к преступлениям в сфере экономической деятельности относятся преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями в главах 21, 23, 28 и 30 УК РФ. Именно как преступления экономической направленности называются они в официальных статистических сборниках” [5, с. 225]. Попытки авторских коллективов сформулировать универсальное определение экономической преступности, как правило, ведут к более развернутым и обобщенным толкованиям (например, как “совокупность преступлений, совершаемых в сфере экономики лицами в процессе их профессиональной деятельности и в связи с этой деятельностью посягающих на собственность и другие интересы потребителей, партнеров, конкурентов, государства, а также на порядок управления экономикой в различных отраслях хозяйства” [1]). Однако, и такие дефиниции экономической преступности нельзя считать достаточно корректными, так как в них сам объект преступных посягательств фиксируется расплывчато.

Наиболее комплексным и оправданным, на наш взгляд, следует считать подход О.В. Дмитриева, согласно которому “экономическая преступность — это совокупность (система) общественно опасных посягательств на экономическую безопасность государства, общества и личности” [1]. Опираясь на такую трактовку, на момент исследования допустимо формализовать существование, по меньшей мере, трех подходов к определению феномена экономической преступности: законодательного, практического и доктринального.

В Уголовном кодексе Российской Федерации такого понятия, как “экономическая преступность”, не содержится вообще. Присутствуют лишь понятия преступлений в сфере экономики (раздел VIII) и преступлений в сфере экономической деятельности (глава 22). В Особенной части выделяется специальный раздел – преступления в сфере экономики, объединяющий “преступления против собственности, преступления в сфере экономической деятельности, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях” [6]. Руководствуясь названием раздела, в отечественном законодательном поле к экономическим преступлениям следует отнести лишь указанные в нем преступные посягательства.

В российской правоприменительной практике содержание понятия “экономическая преступность” трактуется более широко и далеко не всегда совпадает с мнением законодателей. Например, в распоряжении МВД России “О порядке определения экономической направленности выявляемых преступлений” от 28 января 1997 года № 1/1157 в перечне преступлений экономической направленности “в числе 67 статей УК РФ выделяются три группы таких деяний: безусловно экономические, условно экономические и попутно-экономические” [7]. К первой группе относят преступления: “в сфере экономической деятельности, против интересов службы в коммерческих и иных организациях (за исключением ст. 202 УК РФ), против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (за исключением ст.288 и 293 УК РФ) и преступления, предусмотренные статьями 146, 147 и 304 УК РФ” [8, с. 163].

Преступления против собственности, в сфере компьютерной информации, хищения оружия и наркотиков “рассматриваются как имеющие экономическую направленность при условии, что они совершаются в процессе осуществлении производственно-хозяйственной деятельности либо должностными лицами или лицами, выполняющими управленческие функции на предприятиях независимо от формы собственности, или лицами, имеющими доступ к предмету посягательства, а также выполняющими обязанности по охране имущества” [9].

C точки зрения практиков, спектр преступлений экономического характера еще более широк и в кратких ежегодных статистических отчетах МВД “Сведения о состоянии преступности и результатах расследования преступлений по России” [10], к преступлениям экономической направленности, выявляемым подразделениями правоохранительных органов, отнесены экологические преступления (связанные с незаконным оборотом биологических ресурсов в сфере лесопользования), а также отдельные преступления против порядка управления (ч. 2 ст. 237. 1 УК РФ).

Согласно результатам исследований А.Ю. Чупровой, “правоохранительные органы относят к экономической преступности не только криминальные посягательства, отражённые в разделе “Преступления  в сфере экономики”, но и иные деяния, способные поставить под угрозу основные принципы осуществления экономической деятельности (должностные преступления) или отдельные области российской экономики (отдельные виды экологических преступлений)” [8, с. 163].

Проведенный терминологический анализ, позволяет констатировать, что в современной российской криминологии допустимо вычленение трех взглядов на экономические преступления: узкого (базирующегося на действующих нормах уголовного кодекса), широкого (относящего к экономическим преступлениям те, при совершении которых их субъект получает материальную выгоду) и комбинированного (использующего авторскую группировку преступлений по соответствию со статьями уголовного кодекса).

На наш взгляд, именно к первому подходу следует отнести отдельные попытки отечественных исследователей предлагаемого пересмотра правовых основ систематизации экономических преступлений и обоснования востребованных признаков их квалификации по новой структуре (и исходя из действующих законодательных норм), предпринимавшиеся и в 90-е [11] и в нулевые [12; 13] и в последние годы [14] (таблица 1).

Жизнеспособность второго подхода, наиболее четко сформулировал Л.Л. Кругликов, констатировав, что “в науке уголовного права так и не сложилось единого мнения относительно научного определения понятия экономических преступлений, так как границы такого понятия вообще очень трудно четко определить (в строго уголовно-правовом смысле) ввиду его известной условности” [13, с. 3]. Н.А. Лопашенко обосновывает данное утверждение тем, что “если считать материальную выгоду обязательным и сущностным признаком экономического преступления, то почти любое преступление может быть сведено к категории экономического, то есть такого, от которого его субъект получает прямую или опосредованную материальную выгоду” [15, с. 134].

Третий подход обосновывает необходимость пересмотра структуризации экономических преступлений в нормах УК, с учетом авторского видения. Так, например, О.Г. Соловьев и А.С. Грибов отмечают, что “Нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285.1) и нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов (ст. 285.2) – преступления, включенные законодателем в гл. 30, поскольку их основной объект пределен как государственная власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Однако эти деяния имеют дополнительным объектом бюджетные отношения и весьма тесно смыкаются соответствующей группой преступлений в сфере экономической деятельности. Экономические отношения затрагивает и деяние, описанное в ст. 289 «Незаконное участие в предпринимательской деятельности», которое также вправе «претендовать» на место в гл. 22 УК” [13, c. 5].

Таблица 1 – Авторские трактовки классификационных групп экономических преступлений

Автор

Основа группировки

Классификационные группы
Лопашенко Н. А. [11] В зависимости от общественных отношений как видового объекта 1) посягательства на общественные отношения, основанные на принципе свободы экономической деятельности (ст. 169 УК);

2) посягательства на общественные отношения, основанные на принципе осуществления экономической деятельности на законных основаниях (ст. 171, 172, 189, 191, 193 УК);

3) посягательства на общественные отношения, основанные на принципе добросовестной конкуренции субъектов экономической деятельности (ст. 178, 180, 182, 183, 184 УК);

4) посягательства на общественные отношения, основанные на принципе добропорядочности субъектов экономической деятельности (ст. 176, 177, 185, 190, 192, 194, 195, 197, 198, 199 УК);

5) посягательства на общественные отношения, основанные на принципе запрета заведомо криминальных форм поведения в экономической деятельности (ст. 170, 173, 174, 175, 179, 181, 186, 187, 188, 196, 200 УК).
Чупрова А. Ю. [12] Видовым объектом считается практика ведения экономической деятельности на стадиях деловой активности. * деяния, совершаемые при учреждении банков­ских, торговых и  иных предприятий (ст. 169, 171, 172 УК РФ);

* преступления, совершаемые в процессе осуще­ствления экономической деятельности (иные ст. 22 главы УК РФ);

* преступления, совершаемые при ликвидации предприятий и организаций (ст. 195 – 197 УК РФ).
Соловьев О.Г. [13] Общественно опасное деяние, посягающее на экономику и причиняющее ей материальный ущерб. - последствия — причинение крупного или значительного ущерба (ст. 171, 172, 173 УК) и др.;

- способ действия — обман, подкуп, угрозы, сговор (ст.176, 184, 185 УК);

- мотивация — корыстная или личная заинтересованность (ст.173, 174, 181 УК);

- особенности предмета преступлений (ст. 180, 181, 185 УК).
Волжанин В.А. [14] В соответствии с непосредственным объектом посягательства по сферам 1) преступления в сфере предпринимательства и иной экономической деятельности: ст. ст. 169, 170, 171, 171.1, 172, 173, 174, 174.1, 175 УК;

2) преступления в сфере кредитных отношений: ст. ст. 176, 177, 195, 196, 197 УК;

3) преступления в сфере отношений, обеспечивающих свободную и добросовестную конкуренцию: ст. ст. 178, 179, 180, 183, 184 УК;

4) преступления в сфере финансовых отношений и отношений, связанных с оборотом драгоценных металлов, драгоценных камней: ст. ст. 181, 185, 185.1, 186, 187, 191, 192, 198, 199, 199.1, 199.2 УК;

5) преступление в сфере внешнеэкономической деятельности и таможенного контроля: ст. ст. 188, 189, 190, 193, 194 УК.

Считаем необходимым отметить, что большинство статей УК РФ (причем, не только те, которые по своей трактовке преступлений было бы целесообразно использовать при анализе структуры и динамики экономической преступности, но и напрямую характеризующих преступления в сфере экономической деятельности) “носят бланкетный характер, т.е. для правильного понимания их смысла необходимо обратиться к иным нормативным актам” [6]. Кроме того, противоправные экономические деяния (наказуемые в гражданском, административном и уголовном порядке) зачастую имеют трудноразличимые границы. Соглашаясь с мнением Г.А. Матусовского, считаем оправданной и востребованной разработку “отраслевых юридических характеристик экономических правонарушений в целях их правильной дифференциации и квалификации” [16, с. 9]. Такой подход позволит согласовать разновекторные позиции законодателей, правоприменителей и практиков в отношении квалификационных признаков и структуры экономических преступлений.

До настоящего момента экономическая преступность в целом, ее отдельные группы и виды, продолжают оставаться объектами разнонаправленных исследований системы правовых наук, включая криминалистику, криминологию, теорию оперативно-розыскной деятельности, уголовное право и уголовный процесс. При этом криминалистика осуществляет лишь фрагментарные связи с различными отраслями экономической науки, информационных технологий, статистики, а, следовательно, сужает существующие возможности по разработке и совершенствованию методик профилактики, выявления и расследования экономических преступлений.

Информационную базу отечественной статистики об экономической преступности (включая степень детализации данных, их объем, глубину и сопоставимость) допустимо позиционировать как достаточно валидную, однако она “практически не используется при изменении уголовного законодательства, выявлении и устранении социальных причин преступности. Причина этого в том, что первичная регистрация преступлений, их характеристик, юридических фактов, возникающих в процессе расследования, происходит внутри правоохранительных ведомств, которые одновременно и оцениваются по показателям, сформированным на основе собираемой ими статистики” [17].

Закономерный приоритет учета ведомственной работы над сбором объективной криминологической информации привел к тому, что “статистика о состоянии преступности искажена и уже давно не выступает основой формирования уголовной политики государства, а лишь служит для оценки работы ведомств, участвующих в борьбе с преступностью. Отсутствие государственного спроса на достоверные данные о состоянии преступности и их качественный анализ привело к кризису криминологии в России – ее практически не изучают юристы, теряя тем самым взгляд на преступность как сложное социальное явление, не поддающееся прямому воздействию законов” [18, c. 5].

Согласно исследованиям М.С. Шклярука, “даже сами правоохранительные органы используют не более 5–10 % от собираемой информации, а аналитики со стороны не получают к ней доступа” [19, c. 9]. При этом “проблемы недостоверности официальной правовой статистики имеют разные механизмы возникновения: латентность преступности, селекция правоохранителей и фальсификация в зарегистрированных данных” [17, c. 48].

В работе авторского коллектива НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ под руководством С.М. Иншакова “общее число преступлений оценивается примерно в 26 млн., из которых регистрируется чуть больше 2 млн. “ [20, c. 839]. По мнению экспертов-криминологов, выявляется 15-20% преступлений совершаемые в экономической сфере, следовательно, “реальное положение дел в этой области как минимум в 5-6 раз хуже регистрируемого уголовной статистикой” [21, с. 19]. По оценкам А.К. Бекряшева, “латентность мошенничества оценивается равной 65, должностных хищений – 925, взяточничества – 2935, вымогательства – 17500 (то есть, если зарегистрированные преступления принять за единицу, то латентность отдельных видов преступлений составит приведенные цифры)” [22].

Из почти 25 млн. обращений в правоохранительные органы, только чуть меньше 12 млн. становятся официальными сообщениями о преступлениях, из которых только 2,2 млн. становятся уголовными делами. Допустимо констатировать, что самой типичной траекторией сообщения о преступлении “становится отказ в возбуждении уголовного дела, то есть официальным решением государственного органа о том, что преступления не было” [19, c. 15]. “От момента регистрации сообщения до момента возбуждения уголовного дела отсеивается 92% всех обращений” [18, c. 15].

Считаем необходимым отметить, что такой подход стал “нормой” при рассмотрении не только внутринациональных, но и международных источников информации о совершенных и/или потенциальных правонарушениях в экономической сфере. В ходе информационного обмена между правоохранительными органами, в Национальный центр бюро Интерпола при МВД России регулярно поступают уведомления о возможной причастности россиян к отмыванию денег через личные и корпоративные банковские счета путем приобретения недвижимости и акций. Однако, “в подавляющем большинстве случаев органы дознания не осуществляют ни оперативную, ни процессуальную проверку такой информации. В результате источники доходов, участвующих в трансграничных банковских транзакциях, а также лица, причастные к ним, не устанавливаются, виновные к уголовной ответственности не привлекаются, арест обнаруженных за рубежом активов, их конфискация и репатриация не обеспечиваются” [23, c. 77-78].

Закономерным результатом такого информационного подхода, стала ситуация, при которой “государство опирается на настолько искаженные данные, что не только не имеет представления о действительном состоянии преступности, но и, оценивая работу правоохранительных органов, видит лишь искусственно сформированную картину” [18, c. 7]. Происходит и “простая” фальсификация, поскольку “стимулы к формированию хороших показателей сильнее рисков обнаружения фальсификаций” [18, c. 63].

“В январе – декабре 2014 г. зарегистрировано 107 314 преступлений экономической направленности, удельный вес которых в общем числе зарегистрированных преступлений составил 5%.” [24, c. 7]. В этом же документе, доля преступлений экономической направленности приравнивается к “4,92% от общего числа зарегистрированных” [24, c. 23]. Не является редкостью и “разброс” в числовой оценке по экономическим преступлениям конкретной направленности. Так, например, по данным Генеральной прокуратуры в 2014 г. было выявлено 32 060 преступлений коррупционной направленности [24, c. 34], из которых 31 327 предварительно раскрыто [24, c. 36]. Министерство внутренних дел приводит (за этот же год) статистические данные о 29 978 [25, c. 27] и 29 072 [25, c. 28] преступлениях коррупционной направленности, соответственно. При этом МВД РФ, показывая “итоговые” данные по стране, оставляет за рамками рассмотрения преступления коррупционной направленности на транспорте, содержащиеся в этом же документе и составляющие 2 199 по зарегистрированным и 2 127 по предварительно расследованным [25, с. 33]. Суммирование этих показателей с преступлениями коррупционной направленности, отраженными в учете по территориальным подразделениям отделов внутренних дел показывает итоговые данные близкие к данным Генеральной прокуратуры страны, но все же, отличающиеся от них. Допустимо было бы предположить, что такие расхождения обусловлены различными ведомственными методиками учета, но и показатели базы данных Федеральной службы государственной статистики по преступлениям, совершенным в сфере экономики [26], за этот период, фрагментарны и не позволяют проводить сколь-либо обоснованный и системный структурный анализ экономической преступности.

Представленный анализ специфики и степени достоверности информационных источников по экономической преступности в нашей стране, позволяет утверждать, что опираться только на них и не использовать дополнительные источники информации не представляется возможным, ввиду их недостаточной информативности. Дополнительной проблемой следует считать спорный характер действующей трактовки экономической преступности, опирающейся на законодательные нормы и/или практику правоприменителей.


Библиографический список
  1. Дмитриев О.В. Понятие экономической преступности в современной криминологии. Blog – Sevitutis.ru [Электронный ресурс]. URL: http://www.blog.servitutis.ru/?p=368 (дата обращения: 17.12.2014).
  2. Нафиев  С.Х.,  Хамидуллина  Г.Р.  Экономические  преступления.  Судебно-бухгалтерская  экспертиза  как  метод  предупреждения  экономической  пре­ступности. М.:  Экзамен,  2003.  —  192  с.
  3. Криминология. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. Изд-во “Зерцало”. 2001, – 208 с.
  4. Корчагин А.Г. Экономическая преступность. Украинский деловой информационный каталог. [Электронный ресурс]. URL: http://udik.com.ua/books/book-1669/chapter-62935/ (дата обращения: 01.05.2015).
  5. Алексеев А.И. – М.: Издательство “Щит-М”, 2004. – 315 с. [Электронный ресурс]. URL:http://studopedia.net/9_87907_alekseev-ai.html (дата обращения 07.01.2014).
  6. Комментарии к Особенной части УК РФ » Комментарии к Разделу 8 УК РФ. Уголовный кодекс РФ по состоянию на 10.04.2015. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ugolkod.ru/kommentarii-k-glave-22-uk-rf (дата обращения: 13/04/2015).
  7. Александров И.В. Налоговые преступления: криминалистические проблемы расследования. – СПб.: Издательство “Юридический центр Пресс”, 2002. – 247 с. [Электронный ресурс].
  8. Чупрова А.Ю. Понятие экономической преступности в законе и на практике: сравнительно-правовой аспект. Вестник Нижегородской академии МВД России. Серия: юридическая наука и практика. № 21. 2013 г. С. 161-164. [Электронный ресурс]. URL:http://www.namvd.ru/download/vestnik/2010/21.pdf(дата обращения: 21.04.2015).
  9. Баранов В.М., Чупров А.Ю. Транснациональная экономическая преступность: сущность и основные направления противодействия. Труды Академии управления МВД России. № 2, 2007. [Электронный ресурс]. URL: http://jurnal.amvd.ru/indviewst.php?SID=&stt=152 (дата обращения: 11.05.2015).
  10. Состояние преступности в России. Ежегодные информационные сборники МВД РФ за 2009-2014 гг. [Электронный ресурс]. URL: https://mvd.ru/folder/101762 (дата обращения: 25.04.2015).
  11. Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономической деятельности: понятие, система, проблемы квалификации и наказания. [Электронный ресурс]. URL:http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=61873 (дата обращения: 04.10.2011).
  12. Чупрова, А. Ю. Экономические преступления: понятия и классификация. [Электронный ресурс]. URL: http://law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1225788(дата обращения: 31.05.2006).
  13. Кругликов Л.Л., Соловьев О.Г., Грибов А.С. Экономические преступления в бюджетной и кредитно-финансовой сферах: вопросы законодательной техники и дифференциации ответственности. Ярославль: ЯрГУ, 2008. – 232 с.
  14. Волжанин В.А. Понятие экономического преступления. [Электронный ресурс]. URL:http://center-yf.ru/data/Yuristu/Ekonomicheskie-prestupleniya.php (дата обращения: 26.04.2015).
  15. Лопашенко Н.А. Экономическая преступность международного характера: состояние и проблемы борьбы // Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью. Материалы международной научно-практической конференции (г. Сочи, 9 – 12 октября 2000 г.). – Краснодар: Изд-во Кубан. ун-та, 2000. – С. 132-141.
  16. Матусовский Г.А. Экономические преступления: криминалистический анализ. — Харьков: Консум, 1999. — 480 с.
  17. Презентация исследовательского отчета “Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути ре­ формирования”. Институт проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге. [Электронный ресурс]. URL:http://enforce.spb.ru/products/books/6499-2015-mar-18-12-24-21 (дата обращения: 18.03.2015).
  18. Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути ре­ формирования. Исследовательский отчет / М. Шклярук, Д. Скугаревский, А. Дмитриева, И. Скифский, И. Бегтин. – СПб.; Москва: Норма, Центр независимых социальных исследований и образования, 2015. – 122 с.
  19. Шклярук М. С. Траектория уголовного дела в официальной статистике : на примере обобщенных данных правоохранительных органов / Под ред. К. Д. Титаева, Э. Л. Панеях. СПб.: Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, М.: Статут, 2014. — 72 с.
  20. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности : монография / ред.: С. М. Иншаков .— М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012 .— 840 c.
  21. Криминология, история и задачи. Дидактический план. [Электронный ресурс]. URL:http://libsib.ru/kriminologiya/kriminologiya-istoriya-i-zadachi/vse-stranitsi (дата обращения: 01.05.2015).
  22. Бекряшев А. К. Теневая экономика и экономическая преступность. Электронный учебник.[Электронный ресурс]. URL: http://newasp.omskreg.ru/bekryash/ch7p1.htm#top (дата обращения: 01.05.2015).
  23. Сухаренко А.Н. Транснациональные аспекты организованной экономической преступности. // Право и безопасность, 2013. № 1-2 (44), С. 73-78.
  24. Состояние преступности в России (за январь-декабрь 2014 г.). Сборник Управления правовой статистики Главного организационно-аналитического управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации (на основании форм федерального статистического  наблюдения №4-ЕГС). – М.: Изд-во УПС. – 2014 г. , – 52 с.
  25. Состояние преступности в России (за январь-декабрь 2014 г.). ФКУ “Главный информационно-аналитический центр” Министерства внутренних дел Российской Федерации. – М.: ФКУ “ГИАЦ МВД России”. 2014 г., – 56 с.
  26. Информационная база данных Федеральной службы государственной статистики РФ. [Электронный ресурс]. URL:: http://cbsd.gks.ru/ (дата обращения: 25.04.2015).

Все статьи автора «Zinovjev»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: