Несмотря на разгром общественно-политического движения в Беларуси в конце 20-х гг. ХІХ в. российские власти не смогли минимизировать противоречия на этой территории. По-прежнему польская шляхта искала пути для воссоздания Речи Посполитой и активно вела агитацию на территории Беларуси, особенно в её западной части. Практически все подготовительные мероприятия были закончены к началу 1830 г. Частично опираясь на организационное подполье, созданное ещё в период декабристского движения, польская шляхта значительно усилила свое влияние на западнобелорусских землях. Невольно этому способствовали и российские власти, которые не уделяли серьёзного внимания настроениям шляхты, а зачастую и поощряя её своим бездействием. Таким образом, подготовка восстания для властей фактически была неизвестна.

В ноябре 1830 года в Варшаве началось шляхетское восстание, руководители которого ставили главной целью воссоздание Речи Посполитой в границах 1772 года. Весной 1831 года в руках восставших оказалась Литва и ряд уездов Западной Беларуси (в том числе и Волковысский уезд). Особенно сложной была ситуация на Гродненщине, где восстание развернулось в конце мая 1831 года, когда на Минщине и Вилейщине оно уже пошло на спад. В Беловежской пуще к этому времени сконцентрировалось около 1000 повстанцев, во главе которых стояла местная шляхта, в частности секретарь Гродненского губернатора Красковский и главный лесной инспектор Ронка [1, с. 286]. Как видим, в руководящих органах восстания были и представители местной администрации.

В первой половине мая 1831 года польский сейм принял решение послать на помощь белорусским и литовским повстанцам части регулярной армии, сформированной к тому времени на территории Польши. Такое решение было мотивировано тем, что в Беловежской пуще набирало обороты движение местной шляхты в поддержку восстания. В марте 1831 года, на столбе в местечке Свислочь Волковысского уезда появилась листовка следующего содержания: «Господа, берите оружие, какое кто имеет и пойдём защищать Отечество, хотя нас немного, но примеру нашему последуют и другие, в Белостоке уже всё готово, как только мы двинемся, за нами пойдут все… Что же делать, одно надобно решить: или жить или получить пулю в лоб, защищая своё Отечество…” [2, л. 2, 11].

Однако подготовка восстания на белорусских землях только призывами не ограничивалась. В продолжение этой мысли говорит и тот факт, что 18 мая волковысский земский исправник сообщал: «…14-15 мая мятежники были замечены на лошадях, под видом охотников» [3, л. 197]. Восемнадцать мятежников приехали в Красный Груд к помещику Ивану Колупайле и вели пропаганду среди крестьян за вступление в отряды мятежников. Эти же люди побывали в Галынке у помещика Тарасовича. Наверное, этот факт объясняет то, что из деревни Репля 19 мая крепостной дворовый писарь и кучер забрав по одной лошади каждый, уехали в неизвестном направлении [4, л. 3].

Особое внимание руководство восстанием уделяли Свислочскому стану Волковысского уезда. Это было целиком оправданным действием т. к. база повстанцев на Гродненщине находилась в Беловежской пуще, которая примыкала к этому стану. По ежедневным докладам Волковысского военного этапного начальника известно, «…что мятежники, которые находятся в Беловежской пуще, почти каждый день приезжают вооруженные, малыми отрядами в местечко Свислочь и окружающие деревни и отдают подписанные комендантом Шрейтером приказы, доставляют в пущу разные продукты, а также свинец и порох. За неисполнение угрожают смертной казнью, не имея тут русских войск крестьяне вынуждены исполнять эти приказы» [5, л. 1].

В конце мая в уезде были сформированы отряды мятежников из прилегающих к пуще деревень. Их основной базой была Беловежская пуща, что подтверждают архивные источники. Так, ключвойт Свислочской парафии В. Казловский 22 мая доносил: «…что повстанцы отобрали 57 подвод еды, которая перевозилась из местечка Свислочь в город Брест» [6, лл. 2-2 об.]. Точно известно, что один из первых местных отрядов был организован из крестьян и шляхты Свислоччины. В его входили жители Свислочи Фома Михнович, Иван Шапель, Антон Шидловский, из дворовых людей графа Тышкевича Казимир Магдаленик, Игнат Трофимов [6, лл. 3-3 об.]. Из местечка Яловка Фадей Тишевский, из дворовых людей помещика Гоувельта Ротмистра – Степан Сапега, Афанасий Еплесский [6, лл. 4-4 об.]. Помещика Туловского из деревни Андреевичи Винцент Квятковский, из деревни Головчицы помещика Кучевского Якуб Карпадук, из деревни Пацевичи Михаил Качановский, Ян Милетский. Всего девятнадцать человек. Потом они влились в отряд Дембинского, а когда тот начал отступать, то добровольно оставили мятежников и таким образом избежали наказания [7, лл. 1, 2-2 об.].

24 мая в город Волковыск из Свислочи прибыл этапный начальник подпорутчик Мамлеев и рассказал: «..что после полудня приехали в Свислочь мятежники, забрали госпитальные котлы (25 штук); сам Шрейтер пришел и объявил ему, чтобы он выезжал из местечка и даже вывел его под конвоем из Свислочи.» [7, лл. 1, 2-2 об.]. В тот же день в четыре часа из Свислочи приехали начальник госпиталя Птушинский и врач заявив, «…что в местечко прибыло до 100 конных вооруженных повстанцев, они приказали им покинуть пределы населённого пункта. Одновременно со стороны деревни Мстибово приближается еще одна группа количеством в 80 человек. Такие крупные военные отряды вооруженных повстанцев застали врасплох руководителей города. До сего времени такие большие отряды в окрестностях Волковыска не появлялись. По словам врача они намереваются занять Волковыск.» [7, лл. 1, 2-2 об.]. В этот же день через евреев было получено сообщение, что в 4 часа после обеда в пяти верстах от Волковыска замечены выехавшие из леса два кавалериста регулярной польской армии [8, лл. 2-3]. Все приведённые факты дают возможность говорить о подготовке мятежниками захвата Волковыска, тем более, что русской армии в городе не было. Однако нападения на город не было, вместо этого восставшие в ночь с 26 на 27 мая количеством 160 конных человек опять захватили Свислочь, взяли в плен генерала Тышкевича и вернулись на свою базу [8, л. 5]. 28 мая в Свислочи были разгромлены все государственные учреждения [8, л. 6]. Возможно, что тут действовали части отряда Хлоповского, который пришел со своим отрядом в уезд в 9 часов вечера 27 мая. Выступивши со своей базы в Беловежской пуще, он скоро оказался у деревни Мстибово. Из крестьянского магазина графа Тышкевича он забрал: 12 четвертей ячменя, 4 четверти гороха, 6 штук крупного рогатого скота. Отдохнув здесь, Хлаповский выступил в направлении местечка Россь. Точных данных об отряде нет, однако в том же Мстибове было конфисковано сена для 400 лошадей [9, л. 1 об.]. Приход Хлоповского, в Волковысский уезд, позволил влиться в его отряд местным мятежникам. Вместе с этим ряды повстанцев пополнялись и представителями местного населения. Так, мещанин Гайдукевич, находясь в поместье Рогозница, у помещика Сороки, при прохождении отряда перешел к ним [10, л. 1].

После прихода в уезд отряда Хлоповского значительно усилилась активность мятежников. В рапорте Волковысского земского исправника от 4 июня говорится, «…что повстанцы из Беловежской пущи напали на поместье Сокольники помещика Людовика Ромера. Было конфисковано значительное количество еды, 6 пудов свинца и пороха, 49 пудов сухарей, 229 четвертей водки, 1 бочка крупы, 220 фунтов сала.» [11, л. 2]. Все это было отвезено в Беловежскую пущу. Как сообщает в своём рапорте командующий гусарским полком подполковник Преклонский население города и уезд хорошо относится к мятежникам, оказывая им помощь. Свидетельством поддержки местным населением восставших может являться тот факт, что в состав отрядов входили люди разных имущественных слоёв. Так в захвате почты под Волковыском принимали участие помещик Домбровский. Порутчик Шуманский был ограблен мятежниками на сумму две тысячи шестьсот рублей ассигнациями в 12 верстах от Волковыска. Мятежники отвезли его к помещику Домбровскому и приставив к порутчику часового, отправились на дальнейший грабеж. Шуманский разговаривал с помещиком, чтобы тот отпустил его и вернул деньги, однако помещик не согласился, пообещав однако, что его отпустят [12, с. 310].

После битвы на Панарских высотах Вильни, отряд Хлоповского разделился на три части. Одна из них 14 июля опять оказалась в Волковысском уезде. Командовал этим отрядом ближайший друг Хлоповского Х. Дембинский, общее количество мятежников составляло 365 человек [13, с. 26]. 14 июля отряд, двигаясь через Зельву на Изабелин все время подвергался нападениям русских войск под командованием Станкевича, который намеревался перехватить Дембинского возле Зельвы. Однако Дембинский переправившись через Щару и Зельвянку разрушил все мосты [13, с. 27]. Таким образом план Станкевича оказался невыполнимым. На следующий день польский отряд продолжил свое движение просёлочными дорогами через Порозово к Беловежской пуще. Еще и в это время к ним присоединялись местные отряды повстанцев. Однако было очевидно, что восстание начало ослабевать. Тогда же царское правительство пообещало крестьянам освобождение от помещиков которые участвовали в восстании. В конце лета 1831 г. в целом восстание было подавлено, однако во многих волостях уезда еще и в сентябре действовали разрозненные  отряды мятежников. Так начальник свислочского этапа, подпорутчик Мамлеев подавал рапорт виленскому военному губернатору о деятельности повстанцев в районе местечка Свислочь: «… по велению командующего Ярославским пехотным полком подполковника Щелканова 3-я мушкетёрская рота выступила 11 сентября в город Белосток, о чём донёс вашему превосходительству, честь имею присовокупить, что вчерашнего числа в фольварке Добровом и деревне его были мятежники в числе 12 человек регулярных и нерегулярных, которые разграбили оные, хотели повесить тамошнего эконома и ключвойта, но оные спаслись бегством, вот чего жители местечка Свислочи и окрестных деревень, а равно и чиновники гимназии в величайшем находятся страхе” [14, л. 4-4 об.]. Как видим на территории уезда еще оставались малые группы мятежников, которые наводили ужас на местное население. Однако в скором времени они превратились в обычных бандитов и мародеров.

После подавления восстания была создана следственная комиссия, которая занималась допросом повстанцев, собирала сведения о их виновности. Все участники восстания были поделены на несколько групп. По Волковысскому уезду существовали следующие группы:

«упорнейшие участники» – 38 человек;

«участие коих в возмущении было не столь велико и кратковременно» – 18 человек; «перешедших с мятежниками границу» – 15 человек;

«в неизвестной отлучке находящихся» – 8 человек;

«разного звания, переданные лично, для обнаружения участия их в возмущении» – 15 человек [15, л. 107-107 об.].

Невиновные освобождались по царской амнистии от 4 октября 1832 года и направлялись по месту проживания под надсмотр полиции, виновные «простолюдины» ссылались в сибирские линейные батальоны, военнопленные и беглые рекруты передавались в военное ведомство. В Волковысском уезде было проведено несколько судебных процессов против шляхты. Так, по постановлению суда шляхтич Кароль Ядковский был лишён  шляхетского звания, и направлен в арестанские роты крепости Бобруйск [15, лл. 107-107 об.]. То же наказание постигло Фому Сезеневского и Михаила Могинского [16, л. 23]. В отношении шляхты, помещиков, которые поддерживали восстание применялись  конфискации имений. Так в Волковысском уезде было конфисковано 5 поместий [18, л. 40]. Среди них такие крупные, как Зельва с фольварками (владелец Сапега (1177 человек)), Свислочь с фольварками (владелец Тышкевич (2036 человек)) [19, л. 12-13]. Часть повстанцев была выслана в Сибирь и на Кавказ. 258 человек из уезда бежали во Францию, Америку и другие страны [20, с. 28].

После подавления мятежа изменилась и политика властей в отношении данных территорий. В Волковысском уезде была запрещена деятельность католических орденов. Восстанавливались преимущества православной церкви. Происходит повсеместное усиление полицейского режима. Высшим распоряжением от 19 января 1832 г. в городах Слоним, Волковыск и Лида была основана городская полиция, которая в силу специфики их юридического статуса к этому времени там отсутствовала [21, л. 24]. Однако изменение политики властей сопровождалось не только репрессиями. Крестьяне и мещане, которые не поддержали восстание, получили определённые привилегии. Так все крестьяне конфискованных имений получили право свободного перемещения по территории уезда и возможность заниматься ремесленной деятельностью. В результате проведённых мероприятий властям удалось сократить социальную базу недовольных воссоединением с Россией и на определённое время остудить желание польской шляхты поднимать бунт. Была достигнута и некоторая унификация западнобелорусских земель с центральными регионами Российской империи.

1. Нарысы гiсторыi Беларусi. У 2-х ч. Ч. 1. / М.П. Касцюк, У.Ф. Iсаенка, Г.В. Штыхаў i iнш. – Мн.: Беларусь, 1994. – 527 с.
2. Национальный исторический архив Беларуси в Гродно (далее НИАБ в Гродно)Ф. 1. Оп. 3. Д. 847. Л. 211.
3. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 64. Л. 197.
4. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 1. Л. 35.
5. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 22. Л. 18.
6. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 57. Л. 65.
7. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 20. Л. 22.
8. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 24. Л. 23
9. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 27. Л. 11.
10. НИАБ в Гродно Ф. 1. Оп. 10. Д. 315. Л. 12.
11. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 29. Л. 132.
12. Пузыревский А. Польско-русская война 1831 года. СПб.: Типография штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, 1886. – 520 с.
13. Наш край: Гродненщина в конце XVIII – первой половине XIX вв. – Гродно, 1990. – C. 26.
14. НИАБ в Гродно Ф. 4. Оп. 1. Д. 35. Л. 44.
15. НИАБ в Гродно Ф. 2. Оп. 11. Д. 405. Л. 200.
16. НИАБ в Гродно Ф. 1. Оп. 27. Д. 86. Л. 23
17. НИАБ в Гродно Ф. 1. Оп. 2. Д. 246. Л. 52.
18. НИАБ в Гродно Ф. 1143. Оп. 1. Д. 15. Л. 97.
19. НИАБ в Гродно Ф. 1143. Оп. 1. Д. 16. Л. 18.
20. Наш край: Гродненщина в конце XVIII- первой половине XIX вв. — Гродно, 1990. – С. 28
21. НИАБ в Гродно Ф. 1. Оп. 4. Д. 110. Л. 143

Все статьи автора «Гресь Сергей Михайлович»