Переход к новому типу развития в Российской Федерации невозможен без формирования устойчиво и эффективно функционирующей национальной инновационной системы, так как в современных условиях хозяйствования все больше смещаются акценты с природных ресурсов как ключевого фактора конкурентоспособности в пользу инновационного характера их использования. Многичисленные исследования указывают на необходимость активизации иновационного вектора развития. В исследовании А.Г. Поляковой справедливо отмечается, что «современные реалии предъявляют новые требования к субъектам исполнительной власти» и усилия «необходимо направить на достижение эффектов, от которых зависит состояние и будущее российского общества» [1, с.65]. Это актуализирует роль исследования сущностных аспектов и структуры национальной инновационной системы, а также роли венчурного финансирования инновационной деятельности.
Венчурный капитал призван обеспечить приток средств частных инвесторов в инновационные малые компании. Данная форма финансирования характеризуется повышенным риском, компенсируемым вероятностью получения более высокой нормы дохода, нежели чем по альтернативным вложениям. Во многих развитых странных венчурное финансирование продемонстрировало свою целесообразность и действенность при продвижении по пути построения экономики, основанной на знаниях. Сложно не согласиться с тем, что активизации экономической деятельности способствуют инновационные подходы. Как отмечает В.В. Колмаков «органы государственной власти должны выступить в качестве трендсеттера и проводника нововведений» [2, с.28].
Венчурное финансирование неразрывно связано с инновационной деятельностью и является инструментом поддержки научно-технического прогресса. Венчурный цикл длится десять лет и за последние тридцать лет венчурный бизнес пережил как минимум четыре цикла, «каждый из которых строился на своих технологических парадигмах и деловых моделях … если в 70-е годы это была микроэлектроника и биотехнология, в 80-е годы – биотехнология и персональные компьютеры, в 90-е годы – интернет, то сегодня развиваются совершенно иные направления – нанотехнологии, мобильные технологии, альтернативная энергетика» [3]. Статистически, данный тезис находит свое подтверждение.
В обобщенном понимании под венчурным финансированием понимается вложение средств в развивающийся бизнес, как правило, высокотехнологичного характера. Вместе с тем, единства в определении дефиниций, связанных с венчурным финансированием инновационных проектов не наблюдается.
Более трудоемко определение венчурного капитала, что обусловлено не только наличием разночтений как в отечественной научной школе, так и в практической сфере, но и межстрановыми отличиями в понимании и методике определения венчурного капитала.
В качестве основного определения венчурного капитала в развитых странах принято считать определение, данное Европейской ассоциацией прямого инвестирования и венчурного капитала (EVCA). Данная организация насчитывает более 650 фирм-членов, работает как с малыми и крупными компаниями, с частными инвесторами, пенсионными фондами, страховыми компаниями и пр. Ассоциация не только осуществляет финансирование, но участвует в формировании государственной политики, способной повысить эффективность инновационной деятельности своих участников. EVCA трактует венчурный капитал как акционерный капитал, который предоставляется профессиональными фирмами, инвестирующими с одновременным управлением в частные предприятия со значительным потенциалом роста в их начальном развитии, расширении и преобразования [5]. Для сравнения следует отметить, что в США к венчурному финансированию относят только те инвестиции, которые осуществляются исключительно на ранних стадиях существования нового бизнеса, или инвестиции в сфере высоких технологий.
Иной подход к определению венчурного капитала присущ Британской ассоциации венчурного инвестирования (BVCA). Эта ассоциация имеет 30-летнюю историю и является проводником государственной политики в сфере промышленности и ее венчурного финансирования в Великобритании. В ее состав входит более 500 фирм, а сумма венчурного фонда превышает 200 миллиардов фунтов стерлингов. BVCA акцентирует внимание на среднесрочный и долгосрочный прирост капитала, получаемый от венчурного финансирования в компании, акции которых не котируются на фондовом рынке. Однако компании, в которых осуществляется вложение, должны демонстрировать более значительный потенциал роста, чем в других проектах с учетом сферах компенсации рисковой составляющей [4].
Существующие страновые различия в понимании венчурного капитала приводят к разнородности европейской и американской статистики, делая невозможным проведение сравнительных исследований рынков венчурного капитала. Основное различие в понимании венчурного капитала заключено во включении в него в Западной Европе объемов выкупов контрольного пакета акций за счет заемных средств (leveraged buyouts или LBO). Данные средства, согласно американской статистике, в суммы венчурного финансирования не входят, присутствуя в отчетах Европейской ассоциации прямого инвестирования и венчурного капитала. Следовательно, обеспечить сопоставимость американской и европейской «традиции» статистического учета венчурных инвестиций можно за счет корректировки европейских данных на величину выкупов за счет заемных средств, доля которых, согласно экспертным оценкам формирует до 75 % объемов рынка частных вложений. Следовательно, исключение из рассмотрения подобных методологических особенностей статистического учета позволяет неоднозначно трактовать достижения европейского рынка венчурного капитала в последние годы, особенно если сравнивать их с другими рынками: США, России, стран Юго-Восточной Азии.
В работе Э.А. Фияксель были выделены особенности венчурных инвестиций, отличающих их от инвестиций других видов. Во-первых, венчурные инвесторы являются финансовыми посредниками, привлекающими капитал инвесторов и вкладывающими его непосредственно в акции компаний. Во-вторых, следует отметить, что венчурные инвесторы играют значимую роль в управлении и мониторинге деятельности проинвестированных компаний с целью оказания им помощи в случае возникновения потребности в таковой, а также они руководствуются учредительским подходом к прибыли компаний, вкладывая средства в органический (внутренний) рост. В третьих, венчурные инвесторы вкладывают средства исключительно в частные компании, не котирующиеся на фондовом рынке; основной доход они извлекают при выходе из капитала финансируемых компаний, а для уменьшения риска осуществляют инвестиции в финансируемые ими компаниями поэтапно [6, с. 15-16]. Развивая указанные тезисы следует отметить, что основные отличия инвестирования венчурного типа в российской практике заключаются в следующих принципах:
- средства вкладываются в проект до того, как фирма получила широкое признание, т.е. на начальной стадии е развития но при условии того, что компания демонстрирует прогнозные высокие темпы роста;
- вкладывая средства инвестор рассчитывает в дальнейшем на перепродажу своей доли на более выгодных условиях за счет роста стоимости компании;
- ожидаемый рост стоимости компании должен превышать значения показателей по вложениям в альтернативные проекты;
- венчурный капитал выступает в качестве долевого, т.е. инвестируемого для распределения рисков через фонды и группы индивидуальных участников.
Существующая в научных кругах дискуссия, касающаяся вопроса о характеристике участия в управлении как необходимого признака венчурных инвестиций разворачивается сегодня в следующих плоскостях: с одной стороны венчурный инвестор как заинтересованное лицо может настаивать на включении его представителя в органы управления, что уместно и при иных – не венчурных – инвестициях; с другой стороны следует принимать во внимание тот факт, что инновационное предпринимательство, существующее на стыке науки и бизнеса, зачастую представлено людьми, чей дефицит опыта и знаний в области управления инновационными бизнес-проектами должен быть компенсирован извне. В таком случае на долю венчурного инвестора выпадает роль не просто поставщика финансовых ресурсов, но и источника поступательных импульсов развития человеческого капитала финансируемой организации. Опыт, знания, экспертиза, доступ к социальному капиталу и стратегическое видение, вкупе с дополнительными возможностями профессионализации управления текущей деятельностью вновь создаваемого инновационного предприятия, оказывают позитивное влияние на такие параметры и компоненты стоимости бизнеса, как экономическая добавленная стоимость и goodwill. Последнее представляет собой разницу между балансовой и рыночной стоимостью компании, увеличение которой является приоритетом венчурного инвестора, поскольку его доход будет связан с динамикой этого показателя.
Проводя аналогии, можно констатировать схожесть роли венчурного инвестора с характером участия и вкладом поставщика инжиниринговых услуг, который помимо некоего актива предоставляет получателю комплекс знаний, навыков и управленческих практики, способствующих наиболее эффективному использованию этого актива. Таким образом, с определенной долей условности можно сказать, что венчурные инвестиции предполагают взаимодействие между инвестором и реципиентом по формуле: технология в обмен на «капитал плюс инжиниринг».
Библиографический список
- Полякова А.Г. Оценка качества социально-экономического пространства региона. // Вестник Челябинского государственного университета. – 2011. – № 6. С.59-65.
- Колмаков В.В. Предложения к концепции стратегического развития системы государственных и муниципальных закупок субъекта федерации. // Дискуссия теоретиков и практиков. – 2010. – № 1. С.24-30.
- Аммосов Ю. Венчурного капиталиста не интересует экономия пять центов на доллар. – Электронный ресурс. – [Режим доступа]. – http://www.marsiada.ru/357/464/725/3032
- Британская ассоциация венчурного инвестирования. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.bvca.co.uk/
- Европейская ассоциация прямого инвестирования и венчурного капитала. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.evca.eu/
- Фияксель Э.А. Управление инновационным развитием промышленных предприятий на основе венчурного инвестирования: теория и методология. Автореферат диссертации на соискание ученой степени д.э.н. – СПб., 2008. 42 с.