Обращаясь к сфере современного искусства, исследователь с неизбежностью приходит к необходимость формулировки своего понимания (определения) искусства. На современном этапе развития наук, имеющих своим объектом произведения искусства или явления, относящиеся к этой области, существует множество вариантов понимания искусства: искусство как процесс «производства» и «потребления», как «института», как «бренда», «товара» т.д.
На мой взгляд, современное искусство на данный момент становится той сферой жизни человека, в рамках которой он имеет возможность осмыслять свою повседневность, возвышаясь над ней, подымаясь на некоторый мета-уровень. Современное искусство «формулирует» вопросы, которые задает нам действительность, и предлагает воспринимающему субъекту найти свой ответ на этот вопрос. Искусство вступает в диалог с субъектом, воспринимающим его, поэтому в своей статье я предлагаю рассмотреть искусство как интерсубъективный мир, мир общих для всех субъектов коммуникации объектов, заданная проблемная область, в рамках которой осуществляется диалог.
В «Картезианских размышлениях» Гуссерль отмечает процесс возникновения интерсубективного мира, мира объектов, общих для нескольких трансцендентальных Я. Изначально мы оказываемся перед лицом мира интенциональных объектов, это мир примордиальный. Имеется общий для всех субъектов мир, действительное существование которого является аподиктическим, этот мир не «объективный», то есть он не имеет существования без трансцендентальных субъектов. Этот мир интерсубъективный. Все его объекты интенциональные, при этом они являются общими для всех или, по крайней мере, для некоторых трансцендентальных субъектов. Быть общим означает входить в качестве интенционального объекта в изначальный примордиальный мир (мир интенциональных объектов трансцендентальных субъектов, упорядоченных по принципу «ближе – дальше от центра») каждого из них. Имманентные интенциональные миры различных субъектов могут быть согласованы и постоянно согласуются на практике.
Итак, я нахожу себя как чистое Я и мой поток переживаний, создаю пространственно-временную природу, эта природа является для меня идентичным подлинным смыслом в многообразии субъективных явлений. Но при этом я обнаруживаю, что помимо этой взаимосвязи меня и природы, вокруг меня выстроенной, существует другая интенциональность, в чем-то аналогичная, но все же соизмеримая со мной.При этом должна быть другая интенциональность, «связывающая» мое Яи его поток с неким другим, другим Я и его потоком переживаний, его конституированной природой. Но эта природа должна быть идентична с природой, постигнутой в опыте мною.
Другое Я всегда конструируется в пределах собственного, то есть иное в первую очередь представляет собой не-Я, другое Я. Это «другое Я» предполагает новую бесконечную область «другого», объективную природу и объективный мир вообще, которому принадлежу Я и все другие Я. При этом другие Я не остаются изолированными друг от друга и от меня, а складываются в моей сфере в некое сообщество Я, сообщество монад. Это сообщество конституирует один и тот же мир. Тогда объективный мир становиться коррелятом этого интерсубъективного опыта.
Для дальнейшего рассмотрения искусства в рамках установленной метафоры необходимо ввести такие понятия как «Я» и «Другой», так как создание интерсубъективного мира невозможно без разделения «Я» и «Другого». В работах таких философов как Э. Левинас, М. Бубер, М. Хайдеггер разработана проблема Другого.
Эммануэль Левинас в своих работах («От существования к существующему», «Тотальность и бесконечность», «Философия, справедливость и любовь») рассматривает Другого как абсолютно замкнутую и непроницаемую монаду, недоступную для познания со стороны Я. Мартин Бубер («Я и Другой», «Диалог», «Проблема человека») представляет особый взгляд на отношения Я и Другого. Он разделяет отношения между Я и Другим на два виды, которые определяет как отношение между Я и Он, и Я и Ты, которые закладывают два способа взаимодействия с миром. Мартин Хайдеггер («Бытие и время», «Из диалога о языке между японцем и спрашивающим», «Время картины мира» и пр.) говорит о том, что Другой для меня имеет значение как действующий субъект, субъект занятый делом, конкретно определенным делом. При этом существование Другого не зависит от того обращается ли Я к Другому или нет, Другой существует независимо от меня.
Рассмотрев труды Э. Гуссерля, Э. Левинаса и М. Бубера, посвященные проблеме взаимоотношений Я и Другого, можно сделать следующие выводы о принципах, на основании которых возможно возникновение интерсубъективного мира:
1) необходимо наличие «предмета», который входит в объектный мир обоих субъектов и на основании которого и совершается взаимодействие; это объект интерсубъективного мира (идея, интерес, предмет, процесс или третий человек);
2) для того, чтобы контакт состоялся нужно то, с помощью чего он будет производиться, то есть язык – устный или письменный – который так же, как объект взаимодействия,является общим для субъектов;
3) характер связи должен быть таким, чтобы он не уничтожал самостоятельности субъектов – каждый сам решается на взаимодействие и приходит к нему;
4) субъекты, вступающие во взаимодействие, независимы друг от друга в своем конкретном бытии и продолжают свое существование и без Другого;
5) и последнее – взаимоотношение Я и Другого как двух самостоятельных и независимых субъектов возможно лишь при осознании равноценности субъектов, включенных во взаимодействие.
Рассмотри как воплощается метафора «интерсубъективного мира» на примере современного танца.
Современный танец должен быть реакцией на окружающую его действительность, ответом, но ответом интуитивным, рефлексивным, а не осознанным и обдуманным. Видя тело Другого, мое тело должно отреагировать на его присутствие. Технику бессловесной реакции между телами (телами мыслящими) в современном танце осваивает контактная импровизация.
Общение тел в современном танце возможно лишь при наличии следующих трех составляющих – язык контакта, контракт и взаимопонимание.
Контракт подразумевает договоренность о том, как мы будем взаимодействовать. Здесь необходимо слушать своего партнера, слушать самого себя, оказывать поддержку партнеру, находиться в постоянном потоке без разрыва между движениями, также контакт должен обладать таким характеристиками как легкость, спонтанность и свобода.
Общение между партнерами должно происходить не только в поле одного опыта, но при этом они должны пользоваться одним языком. Общение между телами – это контакт между ними, их взаимо-действие. Язык этого общения ничем неограничен, кроме опыта мыслящего тела – тех движений, которые он накопил в процессе своей жизни, той двигательной лексики, которую он приобрел. У этого контакта нет сложно-дифференцированного языка. Он не слишком объемен и слишком многозначен: сцепления, захваты, касания, объятия, удары.
Взаимопонимание основывается на таком аспекте как доверие, которое основывается на чувстве безопасности. Безопасность складывается из таких показателей как возможность остановить контакт в любой момент, согласиться или отказаться от контакта – здесь нет принуждения, действия партнера – это лишь приглашения к действию.
Как в рамках современного танца, так и в рамках других видов современного искусства метафора «интерсубъективного мира» дает нам представление о той роли, которую искусство играет в жизни современного человека, давая ему возможность в диалогичной, образной, игровой форме осмысление той действительности, которая его окружает.
Количество просмотров публикации: Please wait