ОДИНОКОЕ МАТЕРИНСТВО КАК СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЕ ЯВЛЕНИЕ

Явление одинокого материнства имеет в качестве исторических предпосылок и конкретных вариаций законодательные решения всех периодов развития российского права — от княжеского до имперского, так как изначально было обусловлено актами внебрачного родительства, которое с точки зрения юридических возможностей и ограничений довольно жестко дифференцировалось по гендерному типу: у ребенка, рожденного вне брака, как правило, не было юридического отца — забота о «незаконнорожденном дитяти» возлагалась на его мать

Термин «одинокая мать» явным и окончательным образом завоевал российское (советское) правовое пространство в 1940-е гг. и продолжает существование в ряде отраслей действующего законодательства, правоприменительной и других социальных практиках. В этом смысле ключевой «реперной точкой» явился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания “Мать-героиня” и учреждении ордена “Материнская слава” и медали “Медаль материнства”»

Безусловно, расширение спектра социальных услуг, а также введение правила о долевом взыскании алиментов (которое действует и по сей день), ужесточение наказания для злостных неплательщиков алиментов и даже введение дифференцированной пошлины за развод не вызывают возражений. Однако запрет на прерывание беременности привёл к тому, что многие женщины получили травмы или даже погибли, обратившись к подпольным врачам. Кроме того, запрет неизбежно увеличил число женщин, которые стали одинокими матерями, а также тех, кто стал матерью-одиночкой по собственному желанию, следуя зову природы и сердца. Это явление, которое имеет постоянный характер и усиливается в периоды социальных потрясений, объективно и субъективно противостоит диспропорции полов.

В науке семейного права справедливо отмечается, что в период введения запрета люди не имели доступа к средствам контрацепции и не могли планировать семью. Страх уголовного преследования «заказчиков» и «исполнителей» приводил к криминальному поведению и отказу от медицинской помощи в случае тяжёлых последствий операции. В юридической доктрине 1930–1950-х годов такое решение было оправдано.

Из трех «ударов» по семье самый чувствительный и драматичный последовал в адрес правовых норм о внебрачном родительстве и детстве. Именно в связи с ним Указ 1944 г. квалифицировался в доктрине как «драконовский», отбросивший советское семейное законодательство на сто лет назад. Публичная цель (решение демографической проблемы во что бы то ни стало) в весьма значительной степени перекрыла гуманитарные подходы к правовому регулированию отношений по воспроизводству населения. Женщина, в силу естественного стремления к материнству, видимо, полагали авторы Указа, даже в организованных для нее антигуманных обстоятельствах все равно будет вступать в интимные отношения, сохранять беременность и рожать, мужчину же следует освободить от какой бы то ни было ответственности за судьбу внебрачного ребенка, дабы ничто не ограничивало его гендерной свободы в известных интимных вопросах. В итоге у такого ребенка заведомо не было юридического отца, в соответствующих графах актовой записи о рождении и свидетельства о рождении ставился прочерк, а забота, в том числе материальная, полностью ложилась на плечи советской женщины, добавляя к ее способностям «входить в горящую избу и останавливать коня» еще и силу «одинокого материнства».

В действующем законодательстве термин «одинокая мать» используется нечасто, но встречается в нормативных правовых актах на различных уровнях — как федеральном, так и региональном. Так, в части 4 статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации содержатся гарантии для «одинокой матери» от увольнения, а в статье 263 Трудового кодекса Российской Федерации — право на дополнительный отпуск без сохранения заработной платы.

Социальное и налоговое законодательство также предоставляет ей разнообразные льготы — от пособий на ребёнка, компенсаций или скидок по оплате коммунальных услуг до льгот в сфере ипотеки, медицины и образования. В актуальных законодательных новеллах речь уже идёт не об «одинокой матери», а, например, о «единственном родителе». На федеральном уровне понятие «одинокая мать» не имеет чёткого определения. Из-за этой неопределённости и сложностей в реализации своих прав граждане неоднократно обращались в Конституционный Суд Российской Федерации.

Верховный Суд Российской Федерации счёл необходимым определить основания для признания статуса одинокой матери: женщина является единственным лицом, осуществляющим родительские обязанности, то есть воспитывающим ребёнка без отца (умершего, лишённого родительских прав или ограниченного в них, признанного безвестно отсутствующим, недееспособным или ограниченно дееспособным, не способного лично заботиться о ребёнке по состоянию здоровья, находящегося в местах лишения свободы, уклоняющегося от исполнения родительских обязанностей и т. п.).

Как видно, перечень оснований не является исчерпывающим, что может вызывать (и вызывает) на практике некоторые сложности.