С появлением информационных технологий, изобретений направленных на улучшение и развитие информационного обмена между членами общества появлялись и новые способы обхода правил и законов, которые приносили вред определенным лицам, ячейкам общества, целым группам или государствам в целом. Следует помнить, что причинение такого вреда не только приносит ущерб, убытки, но и позволяет воздействовать на определенные события и действия людей.
Развитие сферы компьютерной технологии позволило развить такое направление науки, как программирование. Развитие программирования позволило совершить не только изобретательский рывок, но и научный. Однако такое развитие также привнесло в бытовую практику и новые проблемы такие как: кража персональных данных, сбор, хранение и распространение информации о частной жизни без согласия, распространение ложной информации, ограничение в доступе к той или иной информации и другое.
Ответственность за правонарушения в сфере информационных технологий с начала информационной эры стала одной из важных частью информационного права. Её место и роль в правовом поле определяется пониманием, в первую очередь тем, что отношения ответственности, наряду с другими информационно-правовыми отношениями, оставляют предмет информационного права.
Поскольку для решения такой задачи как защита прав и интересов субъекта права в отношениях и в сфере информационных технологий требуется идентификация лица, что не всегда является простой и одновременно с этим однозначной задачей, то вопрос развития способов защиты и наказания за совершение такого правонарушения стал быстро актуален и обсуждаем.
Все дело в том, что отождествление конкретного лица, субъекта с так называемой цифровой «проекцией», «образ», «копией», «личностью» не всегда и везде является возможным. Данные обстоятельства связаны с тем факторам, что фиксация и установление самой «цифровой личности» не всегда приводит к выявлению физического лица. Приводя к заключению, что любые действия, совершаемые таким цифровым лицом, не обязательно осуществлены, выполнены тем самым, физическим лицом.
Подобные возникающие ситуации связаны с возможностью создания так называемых искусственных аккаунтов (fake account) в социальных сетях (то есть аккаунтов, содержание которых позволяет отождествлять их с субъектами, в действительности не создававшими этих аккаунтов), за которое российское законодательство не устанавливает какой-либо ответственности[1].
Фундаментом, основой для регулирования цифровой сферы в российском законодательстве является Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защит информации»[2].
Гражданский кодекс РФ не содержит нормативных положений, которые затрагивали бы тему осуществления гражданских прав и законных интересов субъектом с использование цифрового образа, и к тому же, действующее законодательство не во всех случаях требует, в информационно-телекоммуникационной сфере, предоставления информации о себе. Хотя стоит отметить, данный подход изменился, к примеру, данные необходимо предоставлять в случае если лицо является участником краудфантинговых отношений, в соответствии с частью 4 статьи 15 федерального закона от 2 августа 2019 года № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[3].
Отличным примером регулирования вопроса идентификации субъекта в цифровой сфере является введение электронной подписи. Причем, федеральный закон от 6 апреля 2011 года № 63-ФЗ «Об электронной подписи»[4] ввел не только само понятие электронной подписи, но и также несколько его разновидностей (уровней). Причем, идентификация лица получившего такую подпись проходит в удостоверяющих центрах, которые в свою очередь, обязаны провести и сличить лицо с его данными, которые позволяют определить то или иное лицо сейчас находится в центре.
Небольшой лазейкой все же остается федеральный закон от 7 июля 2003 года № 126-ФЗ «О связи», поскольку при регистрации «корпоративных» абонентов вводятся данные, зачастую вводятся данные сотрудников которые непосредственно осуществляли свою деятельность в компании, и как показывает практика, работодатель в последующем при приёме нового сотрудника аннулирует и не блокируют сим-карту, а просто передает в руки нового лица, что в некоторых случаях не позволяет полностью идентифицировать конкретное лицо.
Говоря о судебной практике, стоит обратиться к обзору практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2016 года[5]. В данном обзоре можно проследить за подходом Президиума Верховного Суда РФ, согласно которому, по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, истец обязан доказать, что оспариваемые сведения распространило лицо к которому и предъявляются исковые требования. Данный подход, позволил частично, в судебной практике, не отождествлять два таких действия как, совершение действий с использованием цифровой проекции лица или субъекта, с действиями реального субъекта в условиях, когда открытость и общедоступность информации позволяет любому лицу создать fake account и реализовать любые противоправные действия.
Нельзя опустить и вопрос о соотношении гражданско-правовых последствий деятельности субъекта прав использующего цифровой образ.
Частью 1 статьи 10.1 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защит информации» дается понятие «организатор распространения информации в сети Интернет». Данное нормативное правовое положение не дает точной определенности, кем же является вышеназванное лицо, выходит, что к ответственности за неправомерные действия в информационно-телекоммуникационной сети может быть привлечен не только сам субъект, который непосредственно совершил его, но и администратор самого сайта.
Тут и возникает некоторое столкновение двух позиций. Согласно первой из них, ключевым принципом гражданско-правовой ответственности является принцип ответственности за деяния, совершенные самим субъектом, что подтверждается положениями ГК РФ и судебной практикой (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года № 18-П). Исходя из другой следует, что возможность различных лиц использовать сеть Интернет и действовать в ней в статуса «анонимно». В таком случае, лицо действовавшие анонимно, и совершившее действие нарушающее законные права и интересы лиц, за которое предусмотрено гражданско-правовая ответственность, объективно не представляется возможным. Исходя их данного позиции, следует, что ответственность несет администратор сайта, владелец.
Таким образом, в информационно-технологическом веке цифровой образ является неотъемлемой частью, формой необходимой для эффективного функционирования и развития человека, и его идентификация в цифровом поле является необходимость для регулирования гражданско-правовых отношений. И в данном направление развитие гражданско-правовых отношений, имеет место быть для развития, урегулирования возникающих споров, защиты прав, законных интересов субъектов и устранения пробелов в законодательстве.
Библиографический список
- Скворцов А. Поддельные аккаунты: erat, est, fuit? // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2015. N 2. С. 25 – 34;
- Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета – Федеральный выпуск - 29.07.2006 – № 4131;
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301;
- Федеральный закон от 6 апреля 2011 года № 63-ФЗ «Об электронной подписи» // Российская газета – Федеральный выпуск - 07.04.20111 – № 75 (5451);
- Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2016 года) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2016. N 10.
Количество просмотров публикации: Please wait