Актуальность данной статьи обусловлена, прежде всего, обострением одной из центральных проблем современной международной политической повестки – проблемы окончательного исключения насилия из способов международных и внутренних коммуникаций. Речь, конечно, в первую очередь, идет об отказе всех стран и сообществ на Земле, от решения каких бы то ни было задач через военные конфликты. Подобная цель, безусловно, являющаяся идеалистической, как это ни парадоксально, на протяжении всего XX столетия, заявлялась, как вполне рабочая, в политическом пространстве стран социалистического лагеря и симпатизирующих ему политических структур и общественных организаций по всему миру. И, кроме того, эта цель, пусть и в гораздо более размытых формулировках, рассматривается в качестве одной из главных в деятельности Организации Объединенных Наций: «Избавить грядущие поколения от бедствий войны — именно такую цель поставили перед Организацией Объединенных Наций ее основатели, пережившие разрушительные последствия двух мировых войн. С момента своего создания Организация предотвращает перерастание конфликтов в войны, способствует восстановлению мира при возникновении вооруженных конфликтов и содействует укреплению мира в регионах, переживших войны» – указано на официальном сайте Организации [1]. «Организация Объединенных Наций должна была стать основой международного порядка после окончания Второй мировой войны. Ее создатели предполагали, что ООН освободится от недостатков своей предшественницы — Лиги Наций, и будет способствовать сохранению мира и поддержанию всеобщей безопасности» – пишет С.А. Ланцов [2, с. 148].
И именно сейчас в мировом общественном мнении все более нарастает критика ООН за неспособность этой организации укреплять мир и предотвращать военные конфликты. Уже в обыденную практику вошли выступления с заявлениями относительно низкой эффективности ООН и, в частности, Совета Безопасности ООН, ведущими мировыми лидерами. В частности, Президент США Дональд Трамп на протяжении всего своего срока нахождения у власти выступал с такими заявлениями. В частности, в 2017 году он заявил, что «ООН является сильно бюрократизированной и плохо управляемой структурой. По словам Трампа, ее необходимо реформировать и сделать более эффективным инструментом в мировых делах» [3]. Но если заявления Д. Трампа и в целом особенности организации собственных международных коммуникаций США есть следствие все более набирающей силу, начавшейся еще в самом начале XXI века, тенденции к отказу от консенсунсной логики и акцентирования внимания, прежде всего, на преследовании собственных национальных интересов [4], то как же объяснить что Президенту США все более в последнее время вторят многие мировые лидеры, руководители дипломатических корпусов и другие официальные представители государств-участниц ООН?
Подобные заявления представляют собой только «верхушку айсберга» нарастающей критики на самых разных уровнях международного сообщества. Несложно заметить, что интенсивность критики возрастает в те периоды, когда в мире возникают острейшие социально-экономические кризисы, в том числе выражающиеся в открытых военных конфликтах, оказывающие сильное влияние на развитие международных отношений. Однако в целом, доверие к ООН среди самых разных страт социума Европы, США и России, падает, в то время, как скепсис по отношению к эффективности ООН, в том числе, в деятельности предотвращения военных конфликтов, неуклонно возрастает.
И здесь уместным представляется вопрос о том, насколько адекватны эти недоверие и скепсис реальным результатам деятельности ООН по поддержанию международного мира и безопасности? Примечательно, что научное политологическое и социологическое сообщество – главный источник объективных представлений о сущности социальных организмов, их целях и способах их достижения, по этому вопросу не просто не сформировало каких либо целостных позиций, но в основной своей массе практически не исследует его. Большинство наиболее значимых российских и зарубежных исследований в области данного направления деятельности ООН сосредоточено в основном на таких проблемах как проекты реформирования ООН в целях совершенствования деятельности Организации по укреплению международного мира (например, исследование П. Хокассона «Реформированная ООН: вопросы ответственности, защиты и позиционирования государств-участниц» [5],), проекты совершенствования методов юридических обоснований миротворческих обоснований (например, диссертационное исследование А.Н. Смирновой «Прогрессивное развитие норм международного гуманитарного права о запрещенных методах и средствах ведения войны» [6], работы А.А. Ковалева [7,8]). То есть исследования проводятся в очень узких аспектах, что исключает возможность построения целостной непротиворечивой картины деятельности Организации. Более того, практически ни в одном исследовании так и не был поднят вопрос о способе оценивания эффективности этой деятельности, отсутствует перечень параметров, по которым можно делать вывод о том, насколько ООН справляется с решением задач в деле поддержания международного мира и безопасности. Между тем, потребность в обнаружении этого способа, в создании методики оценивания эффективности деятельности ООН представляется очевидной именно сейчас, когда требования к обеспечению личной и национальной безопасности в странах-крупнейших геополитических игроках выходит на качественно новый уровень (ценность человеческой жизни в современных развитых странах достигла беспрецедентной высоты), а угрозы миру на Земле в ходе радикализации многих глобальных социально-политических институтов, становятся все более мощными.
«Возникновение ряда не существовавших ранее форм опасностей и угроз, таких, к примеру, как международный терроризм, «гибридные войны», «цветные революции», «кибер»- и информационная война, со всей очевидностью обозначили проблематику вопроса формирования новой архитектуры системы международной безопасности. В этой связи требуется либо полная модернизация функционала, прав и обязанностей ООН и прочих надгосударственных структур, контролирующих вопросы международной безопасности, либо формирование новой институциональной структуры, способной решать вопросы миротворчества и поддержки мира на современном этапе» – пишет А.А. Ковалев [7, с. 138].
В такой ситуации крайне важен надежный методический инструментарий, применение которого давало бы ответ на вопрос: действительно ли ООН не справляется со своей миротворческой миссией? Точный ответ на этот вопрос либо даст основания для выработки конкретного комплекса мер и проектов по совершенствованию способов реализации этой миссии (на базе ли ООН или на базе какой либо иной существующей или могущей возникнуть организации), либо же позволит ООН функционировать в ее нынешнем формате с ее нынешней интенсивностью.
Соответственно, цель статьи заключается в том, чтобы наметить контуры будущей методики оценивания эффективности Организации Объединенных Наций в деле укрепления мира на Земле посредством регулирования и предотвращения военных конфликтов. Научная новизна статьи заключается в определении и обосновании значимых параметров этого оценивания.
Вначале выделим главные проблемы исследования эффективности деятельности ООН.
Итак, прежде всего, необходимо признать, что в самой идейной платформе Организации Объединенных Наций имеет место фундаментальное противоречие. ООН существует для того, чтобы способствовать укреплению мира на Земле, но при этом, она не обладает полноценным инструментарием для достижения этой цели, ООН не является органом надгосударственной власти. Ведь представляется очевидным, что регулирование или прекращение военного конфликта можно осуществить только двумя способами: изданием нормативно-правового акта, останавливающего боевые действие, который будут неукоснительно соблюдать воюющие стороны, признающие право Организации принимать такие решения, а также реализацией Организацией собственной военной мощи по отношению к одной или всем сторонам военного конфликта для принуждения их к миру. «ООН играет главную роль в содействии по урегулированию споров между государствами, ослаблению напряженности, предотвращению конфликтов и прекращению боевых действий. Совет безопасности ООН принимает решения о прекращении огня, направлении групп и миссий наблюдателей в зону вооруженного конфликта или проведении операций по поддержанию мира силами, состоящими из воинских контингентов государств под эгидой ООН» – пишет А.А. Ковалев [8, с. 119].
Но в реальности даже Совет Безопасности ООН, орган, обладающий наибольшими возможностями в плане регулирования военных конфликтов, обладающий полномочиями посылать в горячие точки миротворческий военный контингент, как показывает практика, крайне ограничен в принятии подобных решений внутренними факторами – прежде всего, взаимодействием входящих в него членов. Речь идет о пресловутом праве вето, предполагающим, что даже использование его хотя бы одним участников ведет к блокировке какой бы то ни было резолюции и не только. «Право вето, которым располагают государства — постоянные члены СБ ООН, было прописано в уставе организации практически в момент ее создания и формулировалось как «принцип единогласия постоянных членов Совета». Привилегия права вето мотивировалась тем, что страны «большой пятерки», т. е. СССР, США, Китай, Франция и Великобритания, пользуются наибольшим авторитетом и влиянием в мировом сообществе и несут особую ответственность за сохранение мира. Сфера применения права вето достаточно широка. Оно применяется: при приеме в ООН новых членов; противодействии шагам, представляющим угрозу миру; по предложениям о мирном разрешении конфликтов; при принятии дополнений к уставу ООН и выборе нового Генерального секретаря ООН. Единственная сфера, в которой принцип вето не действует, — принятие решений по процедурным вопросам. То есть, как мы можем видеть, право вето распространяется практически на все важнейшие сферы деятельности ООН» – пишет В.Ю. Лукьянов [9, С. 41].
Эти противоречие и ее следствия очевидны и вряд ли могут быть преодолены в обозримом будущем. Ведь решение этой проблемы через наделение ООН статусом надгосударственной власти, то есть превращение Организации в некое подобие мирового правительства, может, учитывая социокультурные противоречия современного мира, привести к катастрофическим последствиям, например, к развязыванию военного конфликта планетарного масштаба. Впоследствии такое решение может стать актуальным, но не ранее того момента, когда все страны, все народы на Земле придут к единой системе ценностей в отношении организации социальных коммуникаций, в которой главной ценностью будет недопущение насилия в решении каких бы то ни было проблем.
Пока же, исследуя деятельность ООН по укреплению международного мира, необходимо признать тот факт, что в ней априори будут присутствовать непреодолимые (во всяком случае, в обозримом будущем) изъяны, выражающиеся в невозможности Организации не только противодействовать некоторым военным конфликтам самого разного масштаба, но даже влиять сколь-нибудь на количество их жертв. А сама Организация Объединенных Наций и, прежде всего, Совет Безопасности ООН и дальше будут напоминать двигающийся с невероятно медленной скоростью автобус. Медленной в силу того, что и его водитель, и каждый его пассажир в любой момент, по своему желанию могут останавливать движение, и менять его направление, поскольку существует огромный риск того, что появись в нем лидер, единолично определяющий направление движения и скорость, он сразу же направит автобус в пропасть.
Вторая проблема заключается в определении того, что следует считать укреплением мира. На первый взгляд представляется очевидным, что прекращение и предотвращение военного конфликта неизменно ведет к сохранению огромного числа человеческих жизней в ближайшей временной перспективе. С этим трудно спорить – тактическое планирование, как показывает практика, ООН осуществляет, исходя из принципа, который можно сформулировать так: любое военное насилие должно быть прекращено в кратчайшие сроки или не допущено вовсе. Но представим себе ситуацию кровопролитной гражданской войны в какой-либо из держав так называемого «Третьего мира». ООН санкционирует вмешательство в эту войну вооруженных сил крупнейших своих участников и даже отправляет для прекращения конфликта собственный миротворческий контингент. Война прекращена и в этой гипотетической стране проходят демократические выборы, в результате которых к власти в ней приходят радикальные политические силы, начинающие вести внутреннюю и внешнюю политику, агрессивные настолько, что результате это приводит к еще большим жертвам, чем в ситуации гражданской войны. Таких примеров в XXI столетии уже достаточно много. Можно вспомнить, к примеру, последствия Арабской весны и такие примеры можно найти во множестве в прошлом. Иными словами, необходимо признать, что прекращение или предотвращение военного конфликта далеко не всегда способствует укреплению мира, если речь идет о долгосрочной перспективе.
Третья проблема – это многоуровневость деятельности ООН и это, возможно, наиболее трудная проблема при анализе эффективности деятельности Организации. При всех ограничениях ООН обладает очень широким инструментарием для поддержания мира и процесс, а тем более, результат применения очень многих инструментов не привлекает к себе столько же внимания, сколько громкие военные операции. Во-первых, ООН все еще остается реальным воплощением идеи международного глобального форума, на котором осуществляются важнейшие внутренние и международные политические коммуникации. Организация диалога на базе ООН, в том числе диалога в рамках заседаний Совета Безопасности, может рассматриваться как серьезнейший инструмент недопущения перетекания политических разногласий в открытый военный конфликт.
Во-вторых, ООН имеет право разрабатывать и применять целый комплекс самых разных санкций: региональных, персональных, торговых, военных и т.д. Эти санкции, в особенности, если они введены до начала острой фазы конфликта, могут сыграть очень важную роль в уменьшение потенциального числа жертв. Экономические санкции могут, например, существенно сдержать рост военной промышленности той или иной страны, сделав будущие военные действия либо менее смертоносными, либо и вовсе невозможными, те же санкции могут ограничить возможности государств приобретать оружие с высокой летальности из за рубежа. Персональные санкции, такие как, например, замораживание счетов высшего руководства стран в зарубежных банках, или запрет на посещение руководством других стран, также могут способствовать остановке развития военных конфликтов.
Так, например, обращаясь к резолюциям, принятым Советом Безопасности ООН в 2015 году, выделим Резолюцию 2253 (2015), основное содержание которой сосредоточено на мерах противодействия международному терроризму, в частности крупнейшей террористической организации ИГИЛ (организация запрещена на территории Российской Федерации), также занимавшейся активной военной территориальной экспансией. В частности, в Резолюции сказано: «осуждая любое участие в прямой и непрямой торговле, в частности нефтью и нефтепродуктами, блочными нефтеперегонными установками и связанными с ними материальными средствами, включая химикаты и смазочные материалы, с ИГИЛ, ФАН и связанными с ними лицами, группами, предприятиями и организациями, включенными в санкционный перечень Комитетом, учрежденным резолюциями 1267 (1999) и 1989 (2011), и вновь заявляя, что такое участие означало бы оказание поддержки таким лицам, группам, предприятиям и организациям и может привести к включению Комитетом дополнительных позиций в такой перечень» [10, с. 5]. Таким образом, эта резолюция – пример системной реализации мер экономического противодействия военным конфликтам, когда блокируется торговая деятельность какого бы то ни было государства, приводящая к активизации экспансионизма агрессора, что в итоге, приводит к сдерживанию регенерации и развития его военного потенциала.
В третьих, разнообразные гуманитарные миссии ООН могут способствовать развитию политического диалога между разными социальными стратами, нациями, государствами, что также может привести к снижению степени агрессивности в их взаимоотношениях.
И здесь принципиальным становится вопрос о том, как именно следует посчитать динамику количества потенциальных жертв. Как выявить то число убитых и пострадавших, которое могло бы иметь место в результате военного конфликта, если бы не были осуществлены соответствующие дипломатические коммуникации, не были бы приняты разнообразные санкции в отношении участников конфликта, не были бы реализованы гуманитарные миссии?
Но именно ответ на этот вопрос является одним из главных источников объективного понимания степени эффективности деятельности в деле укрепления мира на Земле. Таким образом, будущая методика оценки эффективности должна учитывать огромное количество факторов и результатов применения ООН явных и неявных инструментов. Под последними в частности подразумеваются, не связанные напрямую с регулированием военных конфликтов, дипломатические коммуникации, гуманитарные миссии и т.д.
Итак, мы предлагаем выделять следующие параметры:
1). Темпы реакции ООН на военный конфликт (текущий или потенциально могущий возникнуть). Здесь возможна выработка шкалы (низкий темп-высокий темп), на основании исследования предыдущего опыта.
2). Количество жертв уже свершившегося военного конфликта, в ход которого вмешалась ООН.
3). Уровень насилия в регионе конфликта после завершения участия ООН в деле его регулирования в течение одного электорального цикла.
4). Предотвращение военного конфликта (или его перетекания в острую фазу) с помощью превентивных операций по размещению миротворческого контингента в регионе.
Все эти параметры представляют собой инструменты непосредственного военного влияния на военные конфликты. Это отдельная категория инструментов, применение которых должно получать и оценку экономической эффективности их применения, поскольку ООН существует на деньги налогоплательщиков и частные пожертвования. Соответственно, пятый параметр:
5). Оценка экономической эффективности применения инструментов прямого военного влияния.
Следующая категория параметров – это применение инструментов, не связанных с проведением военных операций.
6). Количество и содержание санкций и точность их реализации.
7). Деятельность по организации военных трибуналов над лицами и организациями, виновных в развязывании военных конфликтов.
8). Уровень организации политического диалога между участниками конфликта на базе ООН.
9). Роль гуманитарных миссий ООН в деле укрепления мира на Земле.
Как уже было замечено, вычислить эту категорию параметров представляется наиболее сложной задачей. Так, например, эффективность торговых санкций должна включать оценку потенциального количества вооружений, которые не смог закупить участник конфликта, и оценку снижения в результате этого смертоносности вооруженных сил. Еще сложнее воплотить в реальных цифрах эффективность организованного на базе ООН политического диалога, результатом которого становится снижение накала в отношениях между государствами, социальными стратами и т.д. Тем не менее, мы глубоко убеждены, что только такая сложная совокупность расчетов адекватна сложности решаемой задачи - формирование объективных представлений об эффективности ООН в деле укрепления мира на Земле. Только произведя их, предварительно определив необходимый инструментарий исследования и анализа (наблюдение, математический анализ и т.д.), можно в критических суждениях об эффективности ООН избавиться от зависимости от результатов поверхностных наблюдений. Результатов, которые часто предлагают в качестве истины в последней инстанции и мировые СМИ, и даже мировые лидеры, берущие на себя ответственность оценивать деятельность Организации Объединенных Наций на современном этапе.
Библиографический список
- Мир и безопасность. Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/sections/issues-depth/peace-and-security/index.html (09.12.2020)
- Ланцов С.А. Место и роль ООН в формировании и эволюции международного порядка после окончания Второй мировой войны // ПОЛИТЭКС. – 2015. – № 3. Том 11. – С. 146 – 155
- Трамп раскритиковал ООН. Новостной информационный портал «Lenta.ru», 17:50, 18 сентября 2017 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://lenta.ru/news/2017/09/18/trumpuncritic/ (23.12.2020)
- Богатуров А. Д. Международный порядок в наступившем веке // Международные процессы. – 2003. – № 1. – С. 6-23 [Электронный ресурс] Режим доступа: http://intertrends.ru/old/one/001.htm (12.12.2020)
- Håkansson P., Hjorth R., Jansson P., Eriksson J.The United Nations Reformed : Responsibility, Protection and the Standing of States. – Linköping: Linköpings universitet , 2011. – p. 166
- Смирнова А.Н. Прогрессивное развитие норм международного гуманитарного права о запрещенных методах и средствах ведения войны : дис. … канд. юридических наук. 12.00.10. – М, 2017. – 206 с.
- Ковалев А.А. Формат миротворческих миссий в условиях современного геополитического противостояния // Мировая политика. – 2005. – № 3. – С. 129 – 140.
- Ковалев А.А. Международное право в обеспечении военной безопасности // Ученые записки СПб филиала РТА 2013. – № 1 (45). – С. 118 – 122
- Лукьянов В.Ю. ООН в современном мире — проблемы, тенденции, перспективы // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. – 2015. – 2 (220). – С. 35-44.
- Резолюция 2253 (2015), принятая Советом Безопасности на его 7587-м заседании 17 декабря 2015 года. Организация Объединенных Наций. Совет Безопасности, 2015. – 35 с.
Количество просмотров публикации: Please wait