«… мы преисполнены решимости… повышать эффективность Организации Объединенных Наций в деле поддержания мира и безопасности путем предоставления в ее распоряжение ресурсов и инструментов, необходимых ей для предотвращения конфликтов, мирного разрешения споров, проведения операций по поддержанию мира, постконфликтного миростроительства и реконструкции»
(Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций // II. 9.2 [1])
«Это же питекантроп. Мягкое обращение он принимает за слабость»
(А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий. «Попытка к бегству». [2, с. 317])
Дестабилизация международного нормативно-правового поля по мнению большинства современных политологов, социологов, экспертов в области политических коммуникаций, составляет одну из ключевых глобальных тенденций в актуальной повестке миротворчества и миростроительства. Безусловную тревогу вызывают данные о неуклонном возрастании в последние десятилетия количества жертв международных и внутренних военных конфликтов. Так политолог Джон Эндрюс еще в 2015 году привел убедительные данные в пользу все возрастающего абсолютного и процентного количества жертв. Указывая, что в XX столетии и начале XXI века эта цифра неизменно сокращалась он отмечает, что «данная тенденция сейчас разворачивается в обратную сторону. Учитывая, что многие войны в Африке (от конфликта в Демократической Республике Конго до Сомали) начались еще несколько десятилетий назад, объяснение следует искать в других регионах: в мусульманском мире — от северной Нигерии до Афганистана и далее. С тех пор как в 2011 году разразилась гражданская война в Сирии, ее жертвами стали более 250 000 человек. Одного лишь сирийского конфликта было бы достаточно, чтобы изменить динамику мировой статистики военных жертв, однако кривая на этом графике поднимается вверх еще круче, если учесть погибших в конфликтах в Ираке, Йемене и Ливии» [3].
В такой ситуации все больше вопросов вызывает деятельность организации, созданной именно для того, чтобы всецело способствовать установлению на планете Земля мирного режима сосуществования государств и различных социальных групп – Организации Объединенных Наций.
И цель настоящей статьи заключается в том, чтобы на основании анализа текстов официальной документации, регламентирующей деятельность ООН, официальных политических заявлений ее представителей, а также изучения, хода международных и внутренних военных конфликтов последнего десятилетия и трансформации социокультурного пространства современного глобального общества выработать представление о сущности основных способов восприятия и реакции ООН на эти конфликты.
Исследуя историю функционирования ООН как «где все нации мира могут собираться вместе, обсуждать общие проблемы и находить общие решения, которые принесут пользу всему человечеству» [4], нельзя не отметить, что одной из главных его следствий является наделение все большего числа общественных организаций политической субъектностью. Речь идет и о быстром расширении количества членов ООН – независимых государств, и о постоянном (хотя и не регулярном) увеличении представительств членов в различных функциональных подразделениях Организации: от Совета Безопасности ООН до Международного суда ООН. Представляется очевидным, что расширение представительств означает для каждой конкретной страны возрастание ее коммуникативных возможностей.
При этом необходимо подчеркнуть, что на протяжении всей истории ООН политическая субъектность возрастала у стран, находящихся на разных этапах социального развития, имеющих разные типы государственного устройства, придерживающиеся разных идеологий, определяющих приоритеты различных же ценностных систем.
Вместе с тем, позиционируя себя, прежде всего, как пространство коммуникации ООН, к настоящему моменту, если следовать официальному тексту Устава, предлагает в качестве основной диалоговую модель политической коммуникации. Так согласно Статье 1 Устава «Поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира; Развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира» [5].
Сочетание принципов равноправия, примата мирного урегулирования и коммуникации как основного инструмента этого урегулирования и актуализируют диалоговую модель политической коммуникации в качестве основной. Согласно одной из наиболее распространенных интерпретаций понятие «диалоговая модель в политической коммуникации» означает распространение «в реальной коммуникационной сети: индивиды общаются непосредственно между собой, игнорируя центр или посредников и самостоятельно выбирая время, место и тему информационного обмена… Характерное отличие диалоговой модели состоит в том, что она предполагает своеобразное горизонтальное равенство участников информационного обмена, в противоположность вертикальному принципу руководства – подчинения, присущему модели вещания» [6, с. 129].
Указание на необходимость наличия у участников диалоговой модели коммуникации горизонтального равенства представляется крайне значимым. Это равенство может быть представлено разными совокупностями характеристик у индивидов, главной чертой которых будет идентичность. Например, это может быть единство ценностных ориентиров.
Даже не слишком глубокий контент-анализ официальных заявлений ООН по большинству военных конфликтов последнего десятилетия, демонстрирует, что словосочетание «вернуться за стол переговоров» («return to the peace table») является одним из наиболее часто употребляемых в плане определения конкретных тактических действий сторон военных конфликтов по их прекращению.
Призыв сторон военных конфликтов к миру, призыв к тому, чтобы сесть за стол переговоров как основная формулировка, и даже зачастую, не просто как формулировка, а как основной способ реагирования ООН на острые социально-политические конфликты, не является изобретением этой организации. Варианты подобного реагирования, предполагающие эту формулировку и такие ее версии, как «выражаем глубокую озабоченность», за употреблением которых не следует практически никаких действий, которые бы могли реально оказать влияние на исход конфликта, реализуются в настоящее время самыми влиятельными региональными и мировыми общественно-политическими организациями. Подобная ситуация представляется следствием тектонических подвижек в мировосприятии граждан так называемых «стран Первого мира» и, прежде всего, утверждением системы гуманистических идеалов, в которых человеческая жизнь признается сверхценностью, а ненасилие – главным инструментом ее сохранения.
Эти тектонические подвижки находят очень яркое отражение в современных культуре и искусствах. И во многих их образцах идеологические детерминанты и поведенческие модели, декларируемые и реализуемые ООН в первой четверти XXI столетия находят отражение иногда более четкое, чем в самой подробной документальной кинокартине, протоколе заседания Генеральной Ассамблеи, либо же репортаже.
И некоторые представляется весьма полезным проанализировать для обретения адекватного понимания сущности миротворческой роли Организации на современном этапе даже в рамках политологической статьи.
Итак, в качестве примера приведем один из эпизодов пользующегося во всем мире огромной популярностью британского телесериала «Доктор Кто» («Doctor Who»). Сам этот телепроект отличается исключительной продолжительностью (первая серия увидела свет в 1968 году и в настоящее время сериал продолжает сниматься) и его в силу этого факта можно рассматривать как своего рода «зеркало» парадигмальных смен в британской, европейской и мировой культуре. Главный герой сериала – антропоморфный инопланетянин, именуемый Доктором, который обладает оборудованием, позволяющим ему перемещаться практически в любую точку пространственно-временного континуума. Весь телесериал представляет собой описание приключений Доктора и его спутников в разных уголках разных исторических эпох во Вселенной. Периодически он попадает на Землю. Одна из сюжетных линий связана с другой инопланетной расой, известной как Зайгоны. Лишившиеся в результате катастрофы собственной планеты они вынуждены искать свой новый дом и несколько раз предпринимают попытки захвата планеты Земля, каждый раз останавливаемые Доктором.
В серии «Преображение Зайгонов», увидевшей свет в ноябре 2015 года на канале «BBC one» радикальное крыло инопланетного народа, уже приспособившегося к жизни на Земле инкогнито, в обличье людей, решает заявить о себе открыто и начать с землянами вооруженный конфликт за право жить на этой планете и обладать ею. Предпринимается несколько атак, влекущих за собой гибель некоторых землян.
Напомним социокультурный контекст выхода серии – новый виток арабо-израильского конфликта, продолжение кровопролитной гражданской войны в Сирии, создание Исламского Государства Ирака и Леванта (ИГИЛ – организации, запрещенной на территории РФ).
Кульминация серии «Преображение Зайгонов» с нашей точки зрения является ярчайшей иллюстрацией философии и поведенческой модели ООН в рамках миротворческой деятельности, в том виде, в котором они видятся руководству данной организации.
Итак, кульминация представляет собой сцену, в которой Доктор, пытающийся остановить начало кровопролитного конфликта, находится в помещение с двумя пультами управления. У одного из них находится представитель властей Земли, у другого – глава радикального крыла зайгонов. Нажатие кнопки на каждом из пультов запустит оружие массового поражения против землян и зайгонов, соответственно.
Противники уже собираются активировать оружие друг против друга, как Доктор выступает перед ними с пронзительной речью, посвященной сверхценности жизни и мира. Он говорит о необходимости недопущения кровопролитной бойни и начала мирных переговоров. На вполне резонное (на наш взгляд) замечание представителя землян относительно того, что агрессором являются Зайгоны, Доктор отвечает, что мир и так полон несправедливостей, и ему, например, кажется ужасно несправедливым то, что у него никогда не было личного портного. Тем не менее, с его (Доктора) точки зрения, это не имеет никого значения, в сравнении с теми бедствиями и трагедиями, которые начнет запуск оружия, кто бы его не активировал: «Делая первый выстрел, не смотря на то, какими бы правыми вы себя не считали, вы не знаете, кто погибнет, вы не знаете, чьи дети будут кричать и гореть, сколько сердец будет разбито, сколько жизней погублено, сколько крови прольется, пока воюющие не сделают то, что следовало сделать с самого начала – сесть за стол переговоров!» [7].
На резонный (на наш взгляд) вопрос представителя зайгонов о том, что если он сейчас откажется от агрессии, то неужели его простят земляне и дадут возможность говорить, Доктор отвечает, что Он сам его прощает, ибо понимает его ошибки, которые и сам совершал ранее, принимая участие в войнах. Но факт ошибок, с его точки зрения, вовсе не означает необходимости отказа от переговоров и попытки мирно решить существующий конфликт. В результате и земляне, и зайгоны отказываются от перспективы войны и заключают мирный договор, да, и как выясняется, никакого оружия массового поражения и не существовало, пульты ничего не активировали – Доктор все подстроил, для того, чтобы произнести свою воспитательную речь.
Эпизод относится к числу наиболее популярных из всего сериала. На сайте «Rotten Tomatoes» ее рейтинг составляет 95% [8], а сцена с антивоенным монологом Доктора является одной из наиболее просматриваемых. Вот несколько комментариев к сцене с англоязычного сегмента видеохостинга «Youtube» (здесь и далее перевод с английского автора стать):
- «Приятно видеть, как «герой» уговаривает «злодея» сделать правильный выбор. Вы нигде не увидите больше столь умного способа сделать этого. Фантастическое послание!»
- «Самое замечательное в этой сцене и, одновременно, самое ужасное в ней это то, что она всегда будет актуальной»
- «Не обращайте на меня внимание. Я просто захожу посмотреть, как «Доктор Кто» транслирует политические месседжи»
- «Возможно это один из самых великих моментов в сериале и одно из самых великих выступлений Доктора»
- ««Никому больше никогда не придется так жить. Больше никому не придется испытывать эту боль. Только не в мое время!» Это основная причина, по которой я становлюсь адвокатом по семейным делам !! Так, я могу защитить кого-нибудь от боли, через которую я прошел !!» [9].
В англоязычном сегменте «Youtube» под видеофрагментом с этой сценой крайне не так просто найти выраженно негативные комментарии. Пользователи видеохостинга в подавляющем своем большинстве позитивно оценивают роль Доктора в преодолении конфликта между землянами и зайгонами и его послание обеим расам.
В чем же состоит основной посыл в выступлении Доктора?
Его можно изложить в нескольких логически связанных тезисах:
1). Основным, абсолютно преобладающим значением миротворчества является сохранение жизней абсолютно всех участников конфликта здесь и сейчас.
2). Следовательно, для этого нужно немедленно сложить оружие и начать попытки мирного урегулирования через диалог.
3). Следовательно, предшествующие акты насилия прискорбны, однако они уже совершены, жертв не вернуть, а, следовательно, необходимо сосредоточиться на том, чтобы их больше не было. При этом обеим сторонам нужно принять во внимание тот факт, что прошедшего уже не изменить, вне зависимости от того, насколько правыми в конфликте они себя считают. Дальнейшее его эскалация только усугубит ситуацию для обеих сторон.
4). Следовательно, сторона конфликта, уже совершившая преступления, сохраняет свой статус полноправного участника политического процесса, поскольку в противном случае, она испытает возмездие, приводящее к гибели ее представителей, что противоречит первому пункту.
5). Источником такого «прощения» выступает участник, сам понимающий меру своей ответственности за свои прошлые аналогичные ошибки.
Речь Доктора, пытающегося урегулировать конфликт между двумя расами, в гораздо большей степени напоминает речь семейного психотерапевта, нежели человека, сведущего в международном праве. Для того, чтобы в этом убедиться, попробуем представить ту же сцену, но в других декорациях:
1). Доктор выступает посредником и миротворцем между руководством германского вермахта и Красной Армии в преддверии Курской дуги.
2). Доктор выступает посредником между адмиралом Честером Нимицем и адмиралом Исороку Ямомото накануне Мидуэйского сражения.
3).Доктор выступает посредником между руководствами народов тутси и хуту уже после начала страшного геноцида в Руанде.
4). Доктор выступает посредником между Джорджем Бушем Младшим и Осамой Бен Ладеном после атаки 11 сентября.
Примеры можно продолжать и дальше. Мы совершенно убеждены в том, что будь эта сцена, явлена именно в таких декорациях, то с высочайшей долей вероятности реакция общественности не была бы столь благостной. Главная причина этого заключается в том, что относительно всех приведенных выше примеров существует однозначная картина восприятия взаимодействия сторон конфликта, в плане распределения их вины, имеющая юридическое подтверждение (Нюрнбергский процесс и т.д.). В каждом из этих примеров присутствуют четко установленный агрессор и жертва агрессии. Действия последней, при этом, рассматриваются как абсолютно закономерные и правомерные.
Проблема заключается в том, что основной «месседж» речи выдуманного персонажа, произнесенной им в условиях фантастической ситуации, присутствует в ситуациях военных конфликтов абсолютно реальных в реакциях ООН.
Рассмотрим несколько примеров, в полной мере подтверждающих данное утверждение.
В момент подготовки данной статьи (август 2021 года) в Афганистане разворачивается острейший социально-политический кризис. Запрещенное в Российской Федерации, а также во многих других странах мира, террористическое движение «Талибан» в ходе боевых действий, благодаря которым были повержены правительственные военные подразделения и свергнуто само законное правительство, взяла под контроль практически всю территорию страны. В результате огромное количество, исчисляемое десятками тысяч, самих афганцев, а также множество иностранных дипмиссий были вынуждены эвакуироваться из страны.
Обратим внимание на вербальные конструкции, которыми пользуется Генеральный секретарь ООН Антониу Гуттериш, для отреагирования на происходящее в Афганистане. На своей странице в социальной сети «Twitter» он написал следующее: «Афганистан выходит из-под контроля. Каждый день жертвами конфликта становятся все больше мирных жителей, прежде всего, женщины и дети. Я напоминаю всем сторонам конфликта, о том, что главной их задачей является защита мирного населения, и я призываю “Талибан” немедленно прекратить военную операцию и вернуться к столу переговоров» [10].
Не только в плане речевых оборотов, но и сущностно данное сообщение повторяет реплики выдуманного персонажа из описанной выше сцены из сериала.
Попробуем, как и в предыдущем случае, разложить сообщение А. Гуттериша на основные тезисы.
1). Обеспечение безопасности жизнедеятельности мирного населения в настоящее время является главной задачей здесь и сейчас.
2). Для этого осуществляющая агрессию организация должна прекратить боевые действия.
3). Несмотря на уже совершенные противоречащие закону действия (в частности свержение законного правительства) осуществляющая агрессию организация по-прежнему признается полноправным участником и даже источником цивилизованного политического процесса.
Безусловно, различия в семантике посланий очевидны – в частности, отсутствуют призывы к другим сторонам конфликта. Однако очевидно и сходство. Фактически в своем послании А. Гуттериш обесценивает уже совершенные террористической организацией преступления, отмечая значимость того, что она может и должна (с его точки зрения) совершить здесь и сейчас.
То есть наиболее важными представляются те характеристики, которые А. Гуттериш не использует – указание на преступность деятельности «Талибана», на необходимость немедленного разоружения и добровольной сдачи законному правительству. Иными словами ничто в заявлении генерального секретаря ООН не указывает на изменения в правовом статусе «Талибана» с точки зрения выхода этой организации за пределы поля легального действия.
Сделай А. Гуттериш именно такое заявление, учитывая сложность организации непосредственного влияния ООН на ход вооруженного конфликта в Афганистане (равно как и в других странах), оно могло бы, безусловно, спровоцировать упреки в наивности генерального секретаря. Но в то же время оно бы способствовало куда более ясному определению правового статуса «Талибана» как международной преступной организации и более ясным последствиям взаимодействия его с международным сообществом.
Позиция А. Гуттериша, изложенная им на его странице в социальной сети, без сомнения не является его личным субъективным отношением к ситуации в Афганистане. Совет Безопасности ООН (наиболее могущественное структурное подразделение Организации) в рамках своего заседания выработало позицию, формулировки которой фактически представляют собой повторение слов генерального секретаря, но с чуть большей степенью детализации. По сообщению ТАСС «”Члены Совета Безопасности призвали к незамедлительному прекращению любого насилия и образованию путем переговоров нового правительства, которое будет единым, инклюзивным и представительным, что подразумевает полное, равное и значимое участие в нем женщин”, – указывается в документе. В тексте говорится, что должны соблюдаться все международные обязательства Афганистана, гарантирована безопасность всех афганцев и граждан других государств. Члены Совбеза призвали к немедленному прекращению насилия, восстановлению безопасности, гражданского и конституционного порядка, к проведению срочных переговоров по разрешению кризиса власти в стране, также к “мирному урегулированию посредством ведомого афганцами процесса национального примирения”. “Они подчеркнули, что устойчивый конец конфликта в Афганистане может быть достигнут только через инклюзивное, справедливое, прочное и реалистичное политическое урегулирование с поддержкой прав человека, в том числе меньшинств, женщин и детей”, – указывается в документе» [11].
Создает ли подобное реагирование прецедент? Безусловно, нет. Организация Объединенных Наций уже давно использует призыв к диалогу как универсальный способ влияния на международные и внутренние конфликты.
Приведем несколько примеров.
Так, например, в ходе вернувшегося в активную фазу армяно-азербайджанского конфликта «Совет Безопасности ООН призвал к “немедленному” прекращению боевых действий в Нагорном Карабахе. Соответствующее заявление всех 15 состоящих в этом органе государств было распространено во вторник, 29 сентября, в Нью-Йорке. Стороны конфликта в нем призывают вернуться за стол переговоров и продолжить сотрудничество с Минской группой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)» – пишет издание «Deutsche Welle» [12].
Несколько иное правовое и деятельностное сопровождение всегда имел тянущийся уже десятилетия палестино-израильский конфликт. Собственно, само по себе создание государства Израиль было демонстрацией возможности принятия Организацией Объединенных Наций определяющих геополитический ландшафт волевых решений. Соответствующая резолюция за номером 181 была принята 29 ноября 1947 года. Протекание конфликта в начале XXI столетия осуществляется уже в совершенно иных социокультурных условиях, определяющих значительно меньшую степень интенсивности непосредственных деятельностных реакций ООН на военные конфликты. Вместе с тем, различные проекты по созданию палестинского государства, и попытки прямого влияния на Израиль с целью остановки конфликта не имеют успеха, что свидетельствует о все еще не до конца угасшей активности ООН в отношении поддержания ранее принятого решения. По сообщению BBC от 14 декабря 2014 года «В Совет Безопасности ООН направлен палестинский проект резолюции по урегулированию конфликта с Израилем. Документ был представлен Иорданией. В нем оговаривается, что мирный договор должен быть заключен в течение года, и что Израиль должен покинуть оккупированные территории. Иордания дала понять, что не требует немедленного голосования по проекту резолюции, что позволит провести переговоры с целью заручиться поддержкой США. В прошлом США накладывали вето на резолюции, которые были враждебны Израилю. В тексте проекта резолюции говорится, что мирный договор должен быть заключен путем переговоров и основан на ряде параметров: границах 1967 года и заключении соглашения по обеспечению безопасности. Иерусалим, согласно этому документу, должен стать столицей обоих государств. Документ призывает все стороны “воздерживаться от односторонних и незаконных действий, в том числе строительства поселений, которые могут подорвать разрешение конфликта путем создания двух государств”» [13].
То есть здесь мы наблюдаем не прямое воздействие на ход периодически переходящего в военную фазу конфликта, но, как минимум, с пролонгированием невмешательства в позицию стороны, регулярно подвергающейся военной агрессии.
Но, тем не менее, можно констатировать, что мы имеем дело с почти дословно повторяющимися формулировками, назначение которых, по всей видимости, заключается лишь в том, чтобы напомнить сторонам конфликтов об актуальный для современности системы ценностей. Ни решения Совета Безопасности, ни Генеральной Ассамблеи ООН, не создают для множества свершающихся военных конфликтов условий, благодаря которым впоследствии им могла бы быть дана ясная юридическая оценка, а также реальные физические последствия для непосредственных их участников.
Подобные способы восприятия сторон военных конфликтов и реагирования на них не просто способствуют сохранению агрессором (то есть стороной, несущей основную ответственность за развязывание и ведение военного конфликта) статуса полноправного участника политического процесса, с чьи методы ведения этого процесса де факто признаются международным сообществом. Подобная реакция, помимо этого, в принципы размывает границы понятий «агрессор» и «жертва военной агрессии», что открывает для политических субъектов, организующих военные конфликты, широчайший спектр возможностей манипулирования и общественным мнением, и позициями геополитических «игроков», способных оказывать решающее влияние на исход конфликта. Впрочем, данная проблематика требует отдельного подробного исследования.
И здесь мы уже прямо касаемся причины, по которой в начало статьи был вынесен эпиграф из романа братьев Стругацких.
Из самой сути понимания диалоговой модели политической коммуникации следует вполне очевидный вывод – диалог возможен исключительно при наличии у участвующих в нем сторон общности взглядов на ключевые компоненты политического процесса. Исходя из анализа вышеприведенных реакций ООН на международные и внутренние военные конфликты, заметим, что с точки зрения Организации, таким компонентом является признание сверхценности человеческой жизни.
Насколько же эффективными являются напоминания ООН об использовании сторонами конфликта диалоговой модели? Случаи, когда стороны конфликта прислушиваются к этим «напоминаниям» и действительно реализуют диалоговую модель, фактически составляют статистическую погрешность. Действительно, в большинстве случаев мирные переговоры могут начаться и начинаются, а боевые действия прекращаются в тот момент, когда одна из сторон попросту проигрывает столкновение. Именно это мы наблюдаем в ходе палестино-израильского конфликта, армяно-азербайджанского конфликта. Именно это наблюдается и в настоящее время, когда запрещенный в РФ «Талибан», взявший под контроль практически весь Афганистан, делает предварительные заявления демократического толка о будущем укладе жизни в стране.
Наше упоминание в эпиграфе «питекантропа», обусловлено представлениями о логике социальной эволюции обществ, определяющих доминирование в них тех или иных ценностных систем.
«По мере развития культуры и социальности детерминация гуманизма усложнялась. … человеческая природа, общество, культура, сфера сакрального и другие факторы последовательно приобретали важное значение для развития человека. Главными соперниками гуманизма всегда были трактовки социо- и теоцентризма, которые формировали и соответствующие культуры, предлагали человеку внешние авторитеты для руководства ими в повседневной жизни.» – справедливо указывает А.В. Решетников [9, с. 84].
Представляется очевидным, что государствам современного мира, еще не интегрированным постиндустриальное, информационное сообщество, а находящимся, к примеру, по уровню развития социальных институций на уровне аграрного общества, будет затруднительно принять гуманистические идеалы в качестве базовых. Чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к истории стран Европы, России, США и других стран, составляющих современное глобальное общество, в различные периоды их истории, предшествующие Новейшему времени – ведь ценность человеческой жизни в них до наступления эпохи Новейшего времени не была столь же высокой.
Но если это так, то и диалоговая модель, в том виде, в котором она постулируется ООН на сегодняшний день, оказывается в значительной степени дисфункциональной.
В этом плане, постулирование необходимости «сесть за стол переговоров» для стран современного мира, еще не вступивших в эволюционный период индустриального общества, с нашей точки зрения, либо не имеет существенного эффекта, либо имеет обратный эффект с точки зрения мирного урегулирования военных конфликтов. Во всяком случае, пример палестино-израильского конфликта можно трактовать именно как подтверждение этого тезиса. Призыв к диалогу для государственного образования, в котором военное насилие рассматривается как один из главных инструментов политического взаимодействия с высочайшей долей вероятности интерпретируется им как карт-бланш для продолжения реализации избранных ими стратегии и тактики, поскольку призыв к диалогу, особенно, если он повторяется регулярно, не сопровождаясь никакими иными пресекающими боевые действия реакциями, а зачастую дополняясь еще и гуманитарной помощью мирному населению, означает для них лишь отсутствие последствий за военные преступления.
Какие же выводы следуют из всего вышесказанного?
Во-первых, следует отметить, что диалоговая модель в политической коммуникации, апологетом которой выступает ООН, не утратила своей эффективностью. Как универсальный способ миротворческого процесса она таковой не обладала никогда. Однако изменившийся социокультурный контекст – глобальное увеличение самостоятельности всех политических единиц, прежде всего, увеличение их возможностей к самоопределению, сделало дисфункциональность этой модели очевидной.
Во-вторых, все более справедливым кажется предположение, что сама эта модель в целом ряде случаев являет не свою бесполезность, а выступает фактором усиливающим возможность решения социально-политических кризисов через вооруженные кровопролитные конфликты. Ведь фактически диалоговое поле эквивалентно полю легального действия. Когда субъект предоставляется возможность высказывать свою позицию в рамках партнерской коммуникации, это неизбежно означает факт принятия его в политическое пространство со всеми его и идеологическими и деятельностными особенностями. Парадоксальным образом ООН, настаивая на диалоге как универсальном способе решения проблемы военных конфликтов и, одновременно, настаивая на праве самоопределения политических субъектов как безусловном, и запустила процесс дезактуализации первого. Ведь безусловное право на самоопределение при существующих социокультурных различиях современных политических субъектов ведет к разрушению нормативности в поле международного и внутреннего взаимодействия.
В-третьих, все вышесказанное вовсе не дает оснований полагать, что Организация Объединенных Наций в том виде, в котором она существует на сегодняшний день, нуждается в сколь-нибудь серьезном реформировании. При всей дисфункциональности и даже деструктивности позиций ООН (и, в том числе, Совета Безопасности ООН) относительно значительной части уже свершившихся и текущих военных конфликтов, нет никаких гарантий, что какое бы то ни было структурное, нормативное реформирование, а также расширение миротворческого инструментария Организации, приведет к улучшению ситуации, а не к ее значительному ухудшению.
Предположить, что наделение ООН некоторыми функциями «мирового правительства», обладающего волей и инструментами немедленного пресечения военных конфликтов, приведет к их немедленному сокращению или даже к исключению из человеческой культуры было бы по меньшей мере наивно. Ведь политический курс принятый таким «мировым правительством» невозможно предугадать, а в условиях все более интенсифицирующейся политической и социальной нестабильности в планетарных масштабах приход к власти в такой орган глобальной власти популистских политических объединений, не имеющих в своем арсенале международного урегулирования ничего кроме насильственных методов, представляется вполне возможным. В этом плане бессмысленность существования представляется куда более предпочтительным вариантом.
Анализ существующей на сегодняшний день научной литературы по исследуемой проблематике также не дает ясного представления о возможных путях решения существующей ситуации неадекватного реагирования ООН на военные конфликты. Хотя попытки описать и обосновать попытки усовершенствования деятельности Организации в этом направлении в научной литературе возникают уже достаточно давно.
Так, уже более десяти лет назад А.А. Гридчин в статье «Актуальные проблемы миротворческой деятельности ООН» совершенно справедливо указывает на необходимость комплексного характера реформирования, выделяя финансовые, организационные, нормативно-правовые и кадровые проблемы в качестве отдельных категорий. С его точки зрения, остро «стоит проблема повышения результативности и эффективности миротворческих операций. Для решения этой проблемы необходимо: улучшение кадрового состава Секретариата ООН; оптимизация взаимодействия Совета Безопасности со странами-поставщиками контингента; активизация деятельности ВШК; расширение финансирования и оснащения миротворцев; сокращение сроков развертывания миротворческих операций; более четкая формулировка мандатов; расширение полномочий миротворческих сил при урегулировании внутренних конфликтов; повышение функциональной готовности всего миротворческого персонала ООН и других международных организаций» [15, с. 200 - 201].
Точки зрения, согласно которой совершенствование миротворческой деятельности ООН требует комплексного подхода, не изменилась за прошедшие десять лет у большинства, как отечественных, так и зарубежных авторов.
Однако мы рискнем предположить, что реализация комплексного подхода сопряжена с одной не вполне очевидной проблемой, связанной с самой структурой ООН. Представляется очевидным, что данная Организация не имеет аналогов в мире и в истории по степени своей сложности и многофункциональности. По большому счету она представляет собой изменчивое пространство политической коммуникации, структурируемое его участниками в силу их потребностей и возможностей. Исходя из такого понимания Организации Объединенных Наций, разумно сделать вывод, что комплексное реформирование ее в миротворческом как основном направлении ее деятельности требует от реформатора возможностей управления огромным конгломератом сложных систем, с которыми взаимодействует ООН. Фактически этот реформатор должен управлять мир-системой, чтобы реформировать ООН.
В этом плане, исходя из современных теорий менеджмента, представляется корректным полагать, что ООН, как чрезвычайно сложный социальный организм может и должна реализовывать свой механизм саморегуляции, активирующийся исключительно за счет изменения условий.
И здесь, анализируя массив нормативно-правовой документации, регламентирующий существование и деятельность (в том числе и миротворческую) ООН мы обнаруживаем достаточно проблематичный, опять же с позиций современного менеджмента, момент относительно финансового и материального обеспечения миротворческой деятельности. Согласно Уставу ООН «Каждое государство-член обязано внести свою соответствующую долю расходов на миротворческую деятельность. Это соответствует положениям статьи 17 Устава Организации Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея распределяет расходы на миротворческую деятельность на основе специальной шкалы начисленных взносов, исчисляемых по сложной формуле, которую установили сами государства-члены. Эта формула учитывает, в частности, относительное экономическое благополучие государств-членов; при этом пять постоянных членов Совета Безопасности должны выплатить более высокую долю в силу их особой ответственности за поддержание международного мира и безопасности» [16].
Проблематичность или, вернее сказать, странность расчета, заключается в том, что в них никак не отражен фактор эффективности миротворческой деятельности.
Для современного менеджмента представляется вполне очевидным алгоритм, при котором недостаточная эффективность функционального подразделения в организационной структуре, приводит к целому ряду последствий для него, включая приостановку финансирования. В этом плане, мы предлагаем в качестве пути создания будущего проекта совершенствования миротворческой деятельности ООН рассмотреть перспективы именно такого – «простого» подхода, связанного не со структурными и комплексными изменениями, требующими невероятных ресурсов, а с установлением простой зависимости – размера субсидий от того, насколько эффективно ООН справляется со своими миротворческими миссиями. Вполне возможно, что главным критерием здесь станет непосредственное количество прямых жертв военных конфликтов и жертв социальных катастроф, спровоцированных военными конфликтами.
Наконец, в-четвертых. Неэффективность диалоговой модели в политической коммуникации на тех ценностных принципах, которые декларируются ООН, вовсе не означают того, что она должна быть в принципе отброшена и забыта. По нашему глубокому убеждению, на Земле еще просто не возникли социокультурные условия, в которых эта модель была бы эффективной и действительно стала бы универсальной в политической международной и внутренней коммуникации. В этом плане она попросту является преждевременной. Создание же этих условий, представляется возможным в двух случаях – либо при поддержке Руматы Эсторского, который однажды придет на помощь человеческой цивилизации, либо, что кажется куда более вероятным – в ходе постепенного технологического и социокультурного прогресса наиболее развитых стран, определяющих посредством культурной диффузии, интенсивного экономического сотрудничества, а в ряде случаев и военного воздействия культурное состояние и политическое пространство стран догоняющего развития.
Библиографический список
- Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций. Принята резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи от 8 сентября 2000 года. Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/summitdecl.shtml (20.08.2021)
- Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Попытка к бегству // Трудно быть богом, Попытка к бегству. Далекая Радуга: Фантастические романы. – М.: АСТ, 2000 – 221 – 350
- Эндрюс Д. Войн больше, чем мира: как планету охватывает эпидемия насилия. Copyright: Project Syndicate, 2015 http://www.project-syndicate.org. РБК. 20.03.2021 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.rbc.ru/opinions/politics/20/02/2016/56c810e19a794731be2af89e (14.08.2021)
- О нас. Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/about-us/ (23.07.2021)
- Устав ООН (полный текст). Официальный сайт ООН. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text (14.08.2021)
- Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития: Монография. – М.: Прометей, 2004. – 328 с.
- Доктор Кто. Сезон 9. Серия 8. Doctor Who [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://doctor-kto.ru/9-sezon-8-seriya (13.08.2021)
- The Zygon Inversion. Rotten Tomatoes [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.rottentomatoes.com/tv/doctor_who/s09/e08 (23.08.2021)
- The Doctor’s Speech | The Zygon Inversion | Doctor Who. Видеохостинг «Youtube». Канал «Doctor Who» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=BJP9o4BEziI (13.08.2021)
- António Guterres @ antonioguterres. Twitter. 13.08.2021 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://twitter.com/antonioguterres/status/1426272154140692493 (12.08.2021)
- Совбез ООН призвал к созданию нового инклюзивного правительства в Афганистане. ТАСС. 16.08.2021 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/12144975 (12.08.2021)
- Вачедин Д.Ю. Совбез ООН призвал к прекращению огня в Нагорном Карабахе. Deutsche welle. 30.09.2020 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.dw.com/ru/sovbez-oon-prizval-k-prekrashheniju-ognja-v-nagornom-karabahe/a-55098887 (18.08.2021)
- В ООН представлен палестинский проект урегулирования. BBC News | Русская служба. 18.12.2014 [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.bbc.com/russian/international/2014/12/141218_palestinian_draft_peace_plan (12.08.2021)
- Решетников А.В. Гуманизм как социокультурное явление // Социология. – 2019. – № 1. – С. 82 – 86
- Гридчин А.А. Актуальные проблемы миротворческой деятельности ООН // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. – 2009. – Выпуск 4 (72). – С. 196 – 201
- Операции ООН по поддержанию мира. Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://peacekeeping.un.org/ru/how-we-are-funded (20.08.2021)
Количество просмотров публикации: Please wait