Сибирский Омск в середине XIX века был небольшим, преимущественно чиновничьим и военным городком, не так давно утратившим «статус» крепости. В этот период местная «аристократия» и интеллигенция состояли из чиновников и военных. Как в XX веке писали исследователи омской культуры, в 1840-х годах статус Омска менялся: он перестал быть малочисленным поселением, сюда из Тобольска перевели Главный штаб управления Западной Сибирью. Так Омск стал центральным, государственно образующим городом Сибири, однако культурная составляющая омского пространства еще требовала изменений. В этот период в городе было всего 1 592 дома, а население состояло из 11 713 человек (мужчин – 8 721, женщин – 2 992), при этом 80% мужского населения были военнослужащими [1, с. 28 – 29].
Чуть позднее, в 1850 – 1860-е годы, современники писали о городе на Оми следующее: «Омск … расположен по обе стороны устья Оми и по берегу Иртыша, на котором стоит крепость. Число жителей – несколько более 18 тысяч. Омск есть город окружной (уездный) Тобольской губернии, но в нем сосредоточивается гражданское и военное управление всего края» [2, с. 51]. Другие очевидцы уточняли строение города, акцентируя его важное политическое положение: «Омск кажется постоянно укрепленным лагерем Сибири или поселением: ибо жителей здесь, кроме военных и служащих по другим ведомствам, иных почти не заметно. Он состоит из крепостцы, где помешается военное начальство Западной Сибири, и форштадтов» [2, с. 30]. И, действительно, в это время Омск уже не просто уездный город, а резиденция генерал-губернатора Западной Сибири, как очевидно из «реплик» современников тех событий, перемены в городской жизни были значимы его жителям. Конечно, в середине XIX века Омск – это, скорее, административный центр Сибири, но никак не торгово-промышленный, последняя характеристика станет присуща городу, когда в Омск придет железная дорога. Однако очевидцы отмечают, что город, не имея особого первостатейного торгового значения, тем не менее уже в это время пользуется выгодами пограничного портового города, так как лежит на торговом пути из внутренних губерний в г. Семипалатинск, куда провозили в значительном количестве товары из Москвы, а также с Нижегородской и Ирбитской ярмарок: «…Так в городе имелся довольно обширный гостиный двор, несколько богатых магазинов по улицам, большая каменная суконная фабрика, принадлежащая до сих пор ведомству казачьего войска, и, кроме того, заводы: кожевенный, мыловаренный, гончарный, кирпичный, свечные, салотопенные, паточный, пивоваренный … и папиросная фабрика» [2, с. 51]
В числе прочего, в Омске развивается и чайная торговля, ведь омичи уже к середине XIX века пристрастились к горячему напитку. Довольно интересно следующее наблюдение современника: «сибиряки, разумея под этим более омских жителей, любят до пристрастия пить чай, который они употребляют по несколько раз в сутки и весьма часто без сахара; гораздо сносней иному из них оставаться день целый без пищи, но только не быть без чая» [2, с. 31] (здесь и далее курсив наш – Д.Т). Как видно, омское чаепитие в это время носит скорее мещанский «оттенок», на что указывает характерная черта: напиток употребляется вместо еды.
Помимо мещанского чаепития, русской культуре известно чаепитие дворянское, в природном пространстве усадьбы чай был знаком родовой, семейной целостности, служил проявлением исконно русских обычаев: гостеприимства, радушия, общительности [3, с. 47]. Горячий чай в холодном сибирском городе тоже приходится к месту и быстро становится одним из основных элементов гастрономической культуры провинциального Омска. Но, при этом, город оказывается открыт не только для чайной традиции бедного мещанства, но и для народно-купеческой, более традиционной, чайной церемонии. В Омске чай, как и в культурном пространстве усадьбы, становится знаком традиционного русского гостеприимства и радушия хозяев дома.
О чайной «составляющей» уездной жизни Омска очевидец пишет так: «Равным образом в период, о котором я говорю, не было здесь заметно ни особенной светской утонченности и щепетильной экипировки, их заменяло патриархальное радушие. Потому-то, никакому нежданному гостю не казалось странным, если хозяева потчевали его чаем с медом или с сахаром вприкуску (что, впрочем, почти было тогда общим обыкновением во всей Сибири), а потом предложили стакан пунша или гоголь-моголь с кизляркой и в сумерках осветили гостиную сальными свечами» [2, с. 25].
В Омске в середине XIX века можно увидеть функционирование как минимум двух «способов» употребления чая. В одном случае горячий напиток пьётся очень много, иногда вместо еды, то есть почти без всякой церемонии. Такое сибирское чаепитие было возможно для бедных мещан, городского «простонародья». В другом случая горячий напиток уже становился ключевым атрибутом специфической чайной церемонии «на сибирский манер». Интересно, что в Омске чай сохраняет и традиционные для него «душевные» смыслы: как это видно из свидетельств очевидцев, чай становится знаком теплого гостеприимства и радушия хозяев дома. Пили чай омичи в таких случаях обычно с сахаром или медом, то есть здесь, в отличие от чисто мещанского употребления напитка без сахара, к чаю оказывается уместна «сладость», а также спиртное, что опять же весьма традиционно для «классической» русской чайной церемонии, скорее, на купеческий манер.
Как видим, Омск, находящийся на пути доставки чая из Китая в центральную Россию, тоже стал чайным городом; в его культуре данная церемония было по-сибирски трансформирована, а одной из важных черт сибирского «чаевничания» стала возможность согреться в суровом климате.
Библиографический список
- Кочедамов В.И. Омск. Как рос и строился город. Омск: Омское книжное издательство, 1960. 112 с.
- Время и город: Омск XVIII – середины XX в. в описаниях современников. Омск, 2016. 220 с.
- Алдонина Р. Русская усадьба. М.: Белый город, 2006. 47 с.
Количество просмотров публикации: Please wait