Прежде чем рассматривать правовую основу деятельности ИУ, СИЗО в борьбе с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды, представляется целесообразным сделать небольшой экскурс в историю деятельности мест лишения свободы и содержания под стражей и их нормативного обеспечения.
В соответствии с Исправительно-трудовым кодексом РСФСР (далее – ИТК РСФСР) 1933 г. местами лишения свободы являлись: изоляторы для подследственных; пересыльные пункты; исправительно-трудовые колонии: фабрично-заводские, сельскохозяйственные, массовых работ и штрафные; учреждения для применения к лишенным свободы мер медицинского характера (институты психиатрической экспертизы, колонии для туберкулезных других больных); учреждения для несовершеннолетних, лишенных свободы (школы ФЗУ индустриального и сельскохозяйственного типа).
Исходя, из диспозиции норм ИТК РСФСР следует, что тюрем как видов исправительных учреждений в этот период истории не существовало. Однако при анализе документов, связанных с деятельностью НКВД, Главного управления государственной безопасности НКВД (далее – ГУГБ НКВД), Министерства внутренних дел (далее – МВД) СССР 40-х годов ХХ века можно прийти к выводу, что в состав пенитенциарной системы советского государства входило несколько видов учреждений тюремного типа, предназначенных для содержания различных категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Мы согласны с мнением
М.Г. Деткова, что в первую очередь это связано с образованием в соответствии с Постановлением ЦИК от 10.07.1934 г. общесоюзного НКВД и передачей в его ведение исправительно-трудовых учреждений, находившихся в ведении комиссариатов юстиции союзных республик. С этого момента можно констатировать, что ИТК РСФСР 1933 г. фактически утратил свое назначение и силу.
В связи с этим, на основании приказа НКВД СССР от 27.10.1939 г. № 001289 с объявлением «Положения о Главном тюремном управлении НКВД СССР» Главное тюремное управление (далее – ГТУ) осуществляло руководство всеми тюрьмами Союза СССР.
Данная работа на местах организовывалась через тюремные управления, отделы и отделения НКВД союзных и автономных республик, управления НКВД краев и областей. Кроме того ГТУ непосредственно осуществляло руководство центральными тюрьмами ГУГБ НКВД СССР для содержания подследственных заключенных и тюрем ГУГБ для осужденных.
О значимости тюрем, как виде исправительных учреждений говорят цифры о количестве заключенных, содержащихся в них. В отдельные годы количество лиц, содержащихся в учреждениях тюремного типа, доходила до полумиллиона человек (например: на 01.01.1941 г. численность заключенных в тюрьмах НКВД СССР составляла 470693 человек).
Большое количество лиц, содержащихся в тюрьмах, ставило задачу перед администрацией и центральным аппаратом НКВД вопрос о необходимости проведения жесткой профилактической работы, направленной на предупреждение совершения правонарушений и нейтрализации бандитствующего элемента. Ряд ученых считает, что в 1930 – 40-е гг. в деятельности учреждений и органов НКВД отсутствовала последовательная политика в сфере борьбы с пенитенциарной преступностью и противоправной деятельности лидеров уголовно-преступной среды.
Мы в корне не согласны с этим мнением. О значимости данного направления деятельности свидетельствует проведенный нами анализ нормативной правовой базы данного периода истории.
Организация работы по профилактике, предупреждению и пресечению противоправных действий в тюрьмах велась по следующим направлениям:
-
Охрана тюрем.
-
Политическая, специальная и боевая подготовка начальствующего и надзирательного состава.
-
Организация тюремного режима для заключенных и контроль над его соблюдением.
-
Агентурно-осведомительная работа среди личного состава тюрем.
-
Агентурно-осведомительная работа среди заключенных.
-
Мобилизационная подготовка.
В соответствии с приказом НКВД СССР от 28.07.1939 г. № 00859 «Положение о тюрьмах НКВД СССР» под организацией охраны тюрьмы понималось такое построение охраны, которое должно было предупреждать побег заключенных из тюрьмы и исключало возможность проникновения в тюрьму посторонних лиц и предметов, которые могли использовать заключенные для совершения побега.
Охрана тюрьмы включала в себя ряд средств, направленных на предупреждение правонарушений и нарушение заключенными установленного тюремного режима. К этим средствам относились:
а) оперативное обслуживание;
б) наружная охрана;
в) внутренний тюремный надзор;
г) технические средства охраны.
Основной обязанностью надзирателя на посту у камер являлось непрерывное наблюдение за поведением заключенных через смотровые «глазки». Задачей наблюдения являлось:
– предупреждение побегов или неподчинения заключенных;
– контроль за соблюдением заключенными правил установленного тюремного режима;
– соблюдение изоляции заключенных от воли и от связи с заключенными других камер;
– предупреждение попыток самоубийства со стороны отдельных заключенных.
Каждый внутренний пост должен был быть обязательно связан двухсторонней сигнализацией с комнатой дежурного помощника начальника тюрьмы, чтобы надзиратель в случае нападения на него или неподчинения и бунта заключенных, имел возможность подать сигнал тревоги.
В период Великой Отечественной войны обстановка в тюрьмах и следственных изоляторах усугубилась перелимитом лиц, содержащихся в данных учреждениях, возникшим в результате эвакуации (этапировании) подозреваемых, обвиняемых и осужденных с захваченных территорий в центральные и северные регионы СССР. Кроме того участились случаи побегов и нападений на представителей администрации заключенными. В связи с этим был принят приказ НКВД СССР 5 января 1943 г. № 0024 с объявлением «Инструкции о действиях начальствующего и надзирательского состава тюрем и случаях побега или нападения заключенных на тюремную охрану».
В соответствии с данным приказом предписывалось:
1. Обеспечить усиление агентурной работы по предупреждению побегов и нападений заключенных на тюремную охрану, пресечению организованных враждебных выступлений заключенных в тюрьмах, своевременному вскрытию преступной связи отдельных работников тюрем с заключенными. С этой целью необходимо было пересмотреть существующую осведомительную сеть и провести необходимые дополнительные вербовки.
2. В больших общих камерах предписывалось иметь специальное сторожевое (против побегов) осведомление, вербовка которого должна была осуществляться с санкции начальника тюрьмы, с последующим утверждением начальником тюремного отдела НКВД.
В заключении можно сделать следующие выводы:
Во-первых, в 40-х годах ХХ века в пенитенциарной системе России существовало несколько видов учреждений тюремного типа: общие тюрьмы, внутренние тюрьмы НКВД республик и УНКВД областей (краев), центральные тюрьмы ГУГБ НКВД для содержания подследственных, тюрьмы ГУГБ НКВД для содержания осужденных, следственные изоляторы при ИТЛ НКВД.
Во-вторых, вопросам профилактики, предупреждения и пресечения противоправных действий, организацией режима, охраны и ведения агентурной работы центральным аппаратом НКВД СССР уделялось самое пристальное внимание. Охрана тюрьмы включала в себя ряд средств, направленных на предупреждение правонарушений и нарушение заключенными установленного тюремного режима. К этим средствам относились:
а) оперативное обслуживание;
б) наружная охрана;
в) внутренний тюремный надзор;
г) технические средства охраны.
Анализируя нормативную правовую базу НКВД СССР, необходимо отметь, что на основании приказа НКВД СССР от 02.10.1939 г. № 001167 об объявлении «Положения о следственных изоляторах ИТЛ НКВД СССР» в исправительно-трудовых лагерях создавались следственные изоляторы при 3 отделах лагерей НКВД. Данные учреждения тюремного типа предназначались для содержания:
а) заключенных, состоящих под следствием;
б) осужденных, обжаловавших приговор в кассационном порядке;
в) осужденных, временно переведенных в следственный изолятор из других мест лишения свободы, по вызову 3 отдела при лагере в связи с производством следствия по другим делам.
Особое внимание в данных пенитенциарных учреждениях уделялось вопросам поддержания правопорядка. С этой целью в следственных изоляторах должны были быть обеспечены:
а) максимальная изоляция заключенных;
б) контроль за строгим соблюдением всеми лицами установленного режима содержания.
Обязанности заключенных включали в себя:
а) выполнение всех требований персонала надзора;
б) быть вежливыми с представителями администрации;
в) вставать при входе в камеру лиц начальствующего состава и надзора;
г) ложиться спать и вставать в установленное распорядком дня время.
Заключенным запрещалось:
а) вести какую-либо переписку;
б) свидания с родственниками;
в) получение передач и посылок;
г) получение и чтение газет;
д) хранение в камере предметов, кроме собственной одежды, обуви, белья, постельных принадлежностей, расчески, зубной щетки, мыла, зубного порошка, книг из библиотеки и инвентарных вещей, выданных администрацией изолятора;
е) переписываться и перестукиваться с заключенными других камер;
ж) нарушать тишину в изоляторе;
з) загрязнять и портить стены, пол и инвентарь камеры и места общего пользования, делать какие-либо пометки на книгах;
и) высовываться в форточки, взбираться на подоконники, становиться на койки, стол, табурет, подходить вплотную к смотровому отверстию в камерной двери, занавешивать глазок;
к) нарушать установленный порядок проведения прогулки;
л) играть в карты и другие азартные игры;
м) производить выборы старост, лавочных комиссий и т.п.
На 3-ие отделы, в ведении которых находились следственные изоляторы в ИТЛ НКВД, в соответствии с приказом НКВД СССР от 14.09.1937 № 00588 с объявлением временного «Положения о 3-х отделах Исправительно-трудовых лагерей НКВД» возлагались функции органов государственной безопасности. Для борьбы с побегами, лагерным бандитизмом, расхищением социалистической собственности и другими уголовными преступлениями как среди заключенных, так и вольно наемных сотрудников при 3-х отделах были организованы:
а) отделения по борьбе с побегами;
б) отделения уголовного розыска.
Функции указанных отделений заключались в следующем:
Отделение по борьбе с побегами занималось ведением агентурной работы по выявлению и предотвращению готовящихся побегов. Организацией оперативных пунктов на железнодорожных станциях и в населенных пунктах, примыкающих к лагерю; организацией необходимых мер по преследованию и поимке беглецов в районе расположения лагеря. Ведение следствия по делам о совершенных побегах из-под охраны.
На отделение уголовного розыска возлагалась агентурная работа по борьбе с лагерным бандитизмом (убийствами, грабежами и т.п.), расхищением социалистической собственности и др. уголовными преступлениями среди заключенных и вольнонаемного состава.
В пятидесятые года ХХ века были ознаменованы для деятельности мест лишения свободы резким осложнением оперативной обстановки, выразившейся в повседневном лагерном бандитизме, распространении массовых волнений и бунтов среде заключенных.
Массовые беспорядки в исправительно-трудовых лагерях, кровавые столкновения заключенных между собой и с представителями администрации ИТЛ имели разные причины и характер, но причиной многих из них являлась противоправная деятельность т.н. «воров в законе».
С целью анализа противоправной активности лидеров уголовно-преступной среды на различных исторических этапах приведем небольшой анализ преступной деятельности активных членов группировок отрицательной направленности, который поможет нам создать картину традиций и обычаев «воровского мира» и в дальнейшем позволит провести ретроспективный анализ деструктивного (антисоциального) поведения изучаемой нами категории осужденных.
09.07.1952 в лагерное отделение № 11 Ахтубинского ИТЛ был доставлен этап в количестве 512 чел., прибывших из ИТЛ Волгодонстроя МВД СССР. Лица, прибывшие этапом, в основном относились к числу отрицательной части контингента. По пути в лаготделение № 11 этот этап заключенных проходил мимо лаготделения № 12, в котором содержатся заключенные женщины, которые сообщили конвоируемым осужденным, что в лаготделении № 11 содержатся заключенные, отошедшие от воров и воровской среды (т.н. «сученные») и если среди этапируемых лиц имеются «воры», то в лагере их перебьют.
В результате осужденные отказались следовать к месту отбывания наказания. Сотрудниками оперативной части и специальной части было установлено, что среди осужденных около 150 человек относились к группе «воров».
В объяснительной записке по факту применения силы и пожарных машин при ликвидации группового неповиновения осужденных, заместитель начальника ИТЛ И.Г. Воробьев охарактеризовал противоправные действия этапируемых «воров» следующим образом: «Заключенные не имели причин оказывать неповиновение, с их стороны это лишь один из методов уклонения от участия в труде.
а) для заключенных, отказавшихся войти в лагерное отделение и просидевших за зоной лагеря целую ночь, лагадминистрация предложила завтрак. Заключенные отказались от приема пищи, хотя пища им была вынесена за зону;
б) за весь период существования лагерного отделения № 11 до 9 июля с. г. не было ни единого случая убийства заключенных заключенными, хотя в нем концентрировался контингент мелкими этапами в течение 6 месяцев, без учета принципа – отказались ли эти заключенные от воровской жизни или нет.
Следовательно, утверждение, что заключенные оказали групповое неповиновение «из-за боязни быть убитыми», не соответствует действительности и расследование показало, что его надо рассматривать, как стремление группы заключенных уклониться от участия в труде и внести дезорганизацию в работу лагеря».
Допрошенный по поводу группового неповиновения, майор Зверев показал: «В 11-ом лагерном отделении на 10 июля 1952 г. содержалось 3080 заключенных. Все они осуждены за расхищение и являются «ссученными ворами», сосредоточены на остров с тем, чтобы у нас хоть один лагерь был спокойным от нарушений лагерного режима и враждующих групп, т. е. «воров в законе» и «сук»… Утром я выехал на место, разобрался, что среди приведенных до 150 воров отказываются пойти в зону. Установил, что в зону этих людей вводить нельзя, ибо будут драки, поножовщина, т.к. прибыли «воры», а в лагере «суки».
Допрошенные из числа этапируемых заключенные Промыслов и Костенко показали, что, будучи у зоны 11 отделения, они увидели группу заключенных этого отделения, стоявших на крышах бараков с кирпичами и прутьями в руках, которые предупреждали не входить в зону вновь прибывших заключенных, иначе всех перережут и перерубят».
Из приведенного исторического примера противоправной деятельности лидеров уголовно-преступной среды видно, что в 1952 году в исправительно-трудовых лагерях произошло разделение «воровского мира» на две категории. Кроме того, указанные группировки сосредотачивали в своих руках часть организационно-распорядительных функций администрации и находились в режиме активных «военных» действий, т.е. пытались установить единовластие в условиях отдельно взятого лагерного пункта.
Следующий пример противоправной деятельности т.н. «воров» связан с оперативно-служебной деятельностью лагерного пункта № 2 Кунеевского ИТЛ, произошедший летом 1953 года.
01.06.1953 в ИТЛ проводились переводы больших групп осужденных между двумя отдельно расположенными лагерными пунктами № 1 и № 2. Указанные мероприятия осуществлялись с целью приема этапа из другого исправительно-трудового лагеря.
Группа заключенных из числа уголовно-бандитствующего элемента численностью 45-50 человек, возглавляемая заключенными Курбановым, Дурновым, Небейголова, отказалась переходить из лагпункта № 1 в лагпункт № 2. В 1 час ночи 2 июня вышеуказанная группа, возглавляемая авторитетами Каландеровым, Кучкаровым, Ковалевым, вооружилась ножами и палками с целью нападения и убийства заключенных, отошедших от уголовно-бандитствующего элемента, содержащихся в лагпункте № 2.
03 июня 1953 года в лаготделение № 11 Кунеевского ИТЛ прибыл эшелон № 97471 с этапом заключенных в количестве 1045 человек с бывшего 17-го лагерного отделения Ахтубинского ИТЛ, заключенные из числа уголовно-бандитствующего элемента, возглавляемые Караевым Р., Кавлашвили А.Д., Бутылкиным П.М., Казарьяном О., Карапетьяном С.Х., Попояном М.П., Аэропетяном Аганес, он же Оник Гришевич,
Геросяном С.М., Абаловым Ф.С. и Загибаловым А.Д., организовали массовое неповиновение требованиям представителей администрации с проявлением хулиганских действий, призывали заключенных не подчиняться администрации лагеря, заявляя, что «мы законные воры и разнесем весь лагерь».
Приведенные примеры дают нам основание сделать вывод о том, что противоправные действия лидеров группировок отрицательно характеризующихся осужденных пытались своими активными действиями спровоцировать массовые беспорядки среди осужденных. Из текста справки старшего оперуполномоченного лагерного отделения № 11 Кунеевского ИТЛ Феклистова о массовом неповиновении заключенных, прибывших из Ахтубинского ИТЛ видно, что в 1953 году лидеры уголовно-преступной среды уже носили титул «законные воры» и обладали большим влиянием на основную массу осужденных.
Проанализированные архивные источники дают нам основание говорить о том, что в ряде ИТЛ, режимно-оперативные отделы слабо владели информацией о спецконтингенте, содержащимся в лагерном отделении. В результате проводившихся проверок оперативно-служебной деятельности периодически выявлялись серьезные просчеты и недостатки в работе по нейтрализации негативного влияния лидеров уголовно-бандитствующего элемента на основную массу осужденных. Так, в качестве примера, можно привести недостатки, которые были отражены в материалах проверки режима содержания Кунеевского ИТЛ:
-
Уголовно-бандитствующий элемент на оперативный учет не ставился и не выявлялся, что в результате, при распределении заключенных по лагерным отделениям, приводило к проблемам, связанным с изоляцией враждующих между собой групп осужденных.
-
Некачественная и малоэффективная агентурно-оперативная работа в лагерных подразделениях приводила к тому, что уголовно-бандитствующий элемент оставался не выявленным и не изолированным от основной массы. Как пример, можно привести чрезвычайное происшествие произошедшее, в лагерном отделении ИТЛ. Оставшийся неизолированным уголовно-бандитствующий элемент в двух лагерных подразделениях пытался учинить расправу с ворами, нарушившими «воровской закон», прибывшими с эшелоном из Ахтубинского ИТЛ.
Ослабление режима привело к тому, что в некоторых лагерных подразделениях администрация от руководства фактически была отстранена. В зонах стали управлять главари бандитских группировок.
Некоторые начальники лагерных подразделений в зону не заходили из-за боязни расправы. Организационно-распорядительные функции в аспектах выполнения работ и организация труда осужденных перешли в руки низовой лагерной администрации из числа осужденных, бандитов и других особо опасных преступников.
Приведем пример такого положения дел: «В лагерном отделении № 4 бригадирами были назначены главари воровской группировки:
Смирнов П. И. и Хлебников, осужденные за бандитизм к 25 годам лишения свободы, они в зоне лагерной организовали игру в карты, распитие спиртных напитков, самовольно переводят заключенных из бригады в бригаду, выводят из строя, под различными предлогами, машины, трактора и другие агрегаты.
Смирнов и Хлебников проводят «сходки» (воров), на которых решаются вопросы производственного и бытового характера, навязывают свою волю остальным заключенным и администрации лагерного отделения.
На должностях низовой лагерной администрации работают в основном бандиты и другие опасные преступники, они изымают у работающих заключенных деньги, продукты, личные вещи.
Из приведенных примеров видно, что администрация управляла лагерным отделением через бандитов. Там же происходило массовое понуждение молодых заключенных к сожительству с бригадирами и низовой лагерной администрацией (мужеложество), таким путем заражали заключенных венерическими болезнями, в связи с чем при лагерном отделении № 1, в лагерном пункте 47 км и 5-м лагерном участке содержится 143 заключенных, заболевших сифилисом; такое заболевание, по утверждению медицинских работников, произошло по причине распространения мужеложества. Из общего числа заболевших сифилисом 95 заключенных являются пассивными педерастами, в основном в возрасте до 25 лет».
На основе анализа состояния правопорядка, примеров противоправных действий, инициаторами которых выступали т.н. «воры в законе» и иные лица, занимающие лидирующее положение в криминальной стратификации мы пришли к следующим выводам:
Во-первых, лица, поддерживающие традиции «воровского мира» в ИТЛ стремились занять лидирующие позиции среди спецконтингента и подчинить своему влиянию не только осужденных, но и представителей администрации.
Во-вторых, в условиях изоляции от общества, т.н. «воры в законе» проводили политику разложения основной массы осужденных, навязывали и распространяли традиции и устои криминального мира (субкультуры), элементами которых являлись:
– «сходки» т.н. «воров в законе» с целью решения материально-бытовых и иных вопросов, а также определения стратегии поведения и отношения с администрацией;
– поборы и убийства осужденных, не являющимися членами «воровских» группировок;
– устранение лиц, отошедших от «воровской» жизни – т.н. «сученных воров»;
– навязывание администрации своих услуг в аспекте организации трудовой и производственной деятельности, поддержания правопорядка в ИТЛ;
– игра в азартные игры (карты) на интерес – т.е. с целью увеличения количества должников;
– насильственные действия сексуального характера в отношении осужденных молодежного возраста (мужеложество).
Авторы, исследовавшие историю становления и развития борьбы с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды отмечают, что указанная проблема наиболее остро была поставлена в середине 50-х годов
ХХ века . Это было вызвано следующими обстоятельствами.
Во-первых, к середине 50-х годов было принято ряд мер организационно-правового характера, направленных на восстановление законности, искоренению произвола в сфере предварительного расследования, оперативно-розыскной и судебной деятельности, исполнения наказания. Постепенно стало формироваться новое исправительно-трудовое законодательство. Так, в июле 1954 года Совет Министров СССР принял «Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях».
Принимая во внимание, что ведомственное регулирование исполнения наказания, господствовавшее с середины 30-х годов ХХ века, заменялось, правда, еще не законом, но все таки актами высшего органа государственного управления, можно отметить, что это имело принципиальное значение.
В 1958 году Совет Министров СССР утвердил новое «Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР». Из него вытекало, что основным видом ИТУ является исправительно-трудовая колония. Особо важно указать на, вышедшие с середины 50-х годов ведомственные нормативные акты, которые внесли существенные коррективы и направления в деятельность оперативных аппаратов, осуществляющих борьбу с противоправной деятельностью осужденных, которые являлись лидеров криминальной среды.
К этому времени относится появление ведомственного нормативного акта, регламентирующего агентурно-оперативную работу в местах лишения свободы. В сентябре 1956 года было принято «Положение об агентурно-оперативной работе в исправительно-трудовых лагерях и колониях» (далее: Положение) и «Инструкции по оперативному учету антисоветского и другого уголовно-преступного элемента в оперативных аппаратах».
В качестве одной из основных задач агентурно-оперативной работы, закрепленных в Положении, прямо называет: «своевременное выявление и разоблачение организаторов уголовно-бандитских группировок и принятие мер по изоляции их от остальных заключенных».
В целях обеспечения постоянного агентурного наблюдения за «авторитетами» из числа уголовного элемента, как говорится в Инструкции, – такие лица должны быть взяты оперативными работниками на списочный учет по одной из следующих «окрасок»:
– «авторитеты» из уголовного элемента;
– организаторы и руководители бандитских и разбойных шаек и групп;
– подозреваемые в совершении нераскрытого уголовного преступления.
Во-вторых, мероприятия по совершенствованию режима отбывания наказания и усилению борьбы с преступностью, осуществленные в ИТУ, вызвали активное противодействие со стороны наиболее отрицательно настроенной части заключенных. Поэтому в Приказе МВД СССР № 0318 – 1955 года «О мерах усиления изоляции в ИТК МВД» было сказано, что главной задачей оперативного, режимного и политического аппаратов ИТУ является своевременное выявление и обеспечение надежной изоляции всех заключенных из числа уголовно-бандитствующего элемента.
В-третьих, в связи с тем, что уголовно-бандитские элементы создают в лагерях преступные группировки, участники которых совершают в местах заключения грабежи, убийства, побеги, нападение на работников мест заключения, провоцируют неповиновения заключенных администрации, ведут паразитический образ жизни Совет Министров СССР и ЦК КПСС Постановлением от 25.10.1956 «О мерах по улучшению работы Министерства внутренних дел СССР» обязали МВД СССР и Советы Министров союзных республик:
– навести строгий порядок в режиме содержания и охраны заключенных;
– обеспечить содержание лиц, осужденных за менее опасные преступления отдельно от воров-рецидивистов и других опасных преступников.
В целях нейтрализации противоправной деятельности воров-рецидивистов, администрация ИТУ и в частности оперативные аппараты выработали новую тактику борьбы с указанной категорией лиц:
– через агентуру и гласным путем были выявлены и взяты на централизованный картотечный учет в учетных группах первых отделов все «воры в законе» и заключенные, придерживающиеся воровских традиций («пристяжи»), а также «отошедшие».
Одновременно на каждого из них были заведены учетно-наблюдательные дела, в которых концентрировались все материалы об их противоправной деятельности, полученные как агентурным, так и иным (официальным) путем;
– вводилось изолированное (как от общей массы заключенных, так и друг от друга) содержание в специальных пунктах строгого режима «воров в законе», «отошедших» и «пристяжей»;
– в ИТУ всех видов режима вводился безналичный расчет осужденных за приобретаемые ими промышленные и производственные товары в пределах дозволенных норм.
В результате административно-правовой меры были исключены из оборота в ИТУ наличные деньги, что пресекло возможность ведения паразитического образа жизни ворами-рецидивистами.
Вследствие наступательной и бескомпромиссной работы проводимой администрацией начался массовый отход «воров в законе» от группировок, их широкая и повсеместная компрометация.
Незначительная часть воров-рецидивистов (около 3%), которые упорно не желали отказаться от воровских «законов» была сосредоточена, в соответствии с Приказом МВД СССР от 06.08.1958 № 0309, в специально созданных для этих целей участках строгого режима с содержанием заключенных в бараках камерного типа, а также в тюрьмах, где была продолжена работа по их дискредитации и развенчании преступного «авторитета».
Важное значение, для деятельности администрации ИТУ в аспекте борьбы с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды имело введение в действие Основ уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства и Законов об уголовной ответственности за государственные и за воинские преступления.
Подводя итог сказанному, следует заметить, что проведенная правоохранительными органами работа, во второй половине 50-х годов ХХ столетия привела к ликвидации значительного числа преступных группировок, нейтрализации противоправной деятельности лидеров криминальной среды, дискредитации и развенчанию их преступного «авторитета».
Необходимо отметить, что со временем работа по нейтрализации негативного влияния и противоправной деятельности «воров в законе» и иных лидеров криминальной среды ослабла, наметившийся постепенный распад группировок «воров в законе» в 50-е годы ХХ века был ошибочно воспринят правоохранительными органами как окончательное разрушение преступных сообществ и победа над организованной преступностью в целом.
Об этом свидетельствует, проведенный нами, анализ источников. Начиная с 1960 года, из ведомственных нормативных правовых актов и специальной литературы исчезли такие слова (понятия) как «преступные», «воровские» группировки, «уголовно-бандитствующий элемент», «воры в законе» и т.п. Это, вкупе с реформой уголовного законодательства предопределило аморфность деятельности правоохранительной системы в отношении противоправной деятельности лидеров криминальной среды. На первое место выступили не уголовно-правовые, оперативно-розыскные, а, воспитательные меры, которые, как показала практика, положительных результатов в борьбе с указанной категорией лиц не дали.
Недооценка степени общественной опасности противоправной деятельности лидеров криминальной среды со стороны государства, своеобразная социальная передышка, данная им в 60-80-х годах ХХ столетия, привели к возрождению и распространению «воровских традиций» и консолидации лидеров криминальной среды.
Как отмечалось в решении коллегии МВД СССР от 30.09.1985 года «О состоянии и мерах по усилению борьбы с опасными проявлениями групповой преступности», в последние годы активизировались лица, именующие себя «ворами в законе», другие «авторитеты» среди уголовных элементов. Из сказанного вытекает, что к середине 80-х годов вопросы борьбы с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды и их ближайшим окружением становятся одними из наиболее актуальных в практической деятельности МВД.
В начале 90-х годов ХХ века значительно усложнились задачи оперативных аппаратов ИТУ в связи с возросшим объем их работы, которая происходит в условиях ухудшения численной и криминогенной характеристики лиц, содержащихся в условиях изоляции и негативного влияния лидеров криминальной среды на основную массу подозреваемых, обвиняемых, осужденных.
Анализ содержания ведомственных нормативных актов в аспекте предупреждения и нейтрализации противоправной деятельности лидеров в местах изоляции показал, что они не обеспечивали комплексной правовой регламентации важных сторон деятельности оперативных аппаратов по борьбе с организованной преступностью, в том числе с ее лидерами, радикально не изменили организованных форм и методов.
Однако, что касается организации и тактики борьбы с противоправной деятельностью лидеров в ИТУ, то следует обратить внимание на одно очень важное, на наш взгляд, обстоятельство. Суть его состоит в том, что основная тяжесть борьбы с указанной категорией осужденных возложена была по-прежнему на действующие оперативные (оперативно-режимные) аппараты, которые в силу организационно-ресурсных, правовых и иных факторов оказались неподготовленными к эффективной реализации возложенных на них задач.
Кроме того, как показывает проведенное нами исследование, оперативные аппараты ИТУ в своей деятельности представляли организованную преступность, противоправную деятельность лидеров криминальной среды как простую арифметическую сумму деяний, совершенных указанной категорией лиц, не вдаваясь в качественные изменения преступности. При таком подходе, как нам представляется, задача активного противодействия организованной преступности, лидерам криминальной среды сводилась в принципе лишь к некоторому укреплению оперативных аппаратов с выделением в лучшем случае линии работы по борьбе с организованной преступностью. Однако, при таком подходе, невозможно было добиться положительных результатов в борьбе с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды и иными формами организованной преступности.
Специализированные оперативные подразделения по борьбе с организованной преступностью и коррупцией в органах, исполняющих уголовные наказания, были созданы в 1992-1993 годах. Правовой основой для создания названных подразделений послужили Указ Президента Российской Федерации от 04.04.1992 года «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» и разработанный на его основе приказ МВД от 19.08.1996 № 454 «О подразделениях УИС МВД России по организации взаимодействия в раскрытии преступлений и собственной безопасности».
Специализированные подразделения структурно вошли в единую систему подразделений по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел РФ, и были предназначены для борьбы с проявлениями организованной преступности в местах лишения свободы и содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность по выявлению и раскрытию преступлений, совершаемых организованными преступными группами, сообществами и коррумпированными сотрудниками УИС.
Основные цели нового оперативного подразделения достигались посредством решения целого ряда задач:
– организация и проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на предупреждение и пресечение деятельности устойчивых группировок, осужденных и заключенных, оказывающих противодействие администрации ИТУ в выполнении ее функций, выявление их связей, в том числе с преступными формированиями на свободе;
– выявление и разработка противоправной деятельности осужденных и заключенных из числа членов организованных преступных формирований, коррумпированных лиц, наиболее влиятельных лидеров криминальной среды, в том числе т.н. «воров в законе», в интересах расследования преступлений, а также установления лиц и событий, представляющих оперативный интерес;
– выявление, предупреждение и пресечение актов злоупотреблений и коррупции среди сотрудников ИТУ;
– выявление и разработка преступных формирований, использующих экономические производственные структуры ИТУ для получения незаконной прибыли, легализации доходов от противоправной деятельности;
– организация взаимодействия с подразделениями, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, оказание им содействия в раскрытии преступлений в ходе реализации материалов о деятельности преступных групп и их членов, лидеров криминальной среды;
– выявление причин и условий, способствующих противоправной деятельности лидеров криминальной среды, возникновению в ИТУ организованных преступных формирований и на этой основе выработка необходимых мер и предложений по эффективному их противодействию.
Следует заметить, что с образованием специализированных подразделений стало актуальным разграничение сфер компетенции традиционных оперативных аппаратов и вновь созданных. Проведенное нами исследование показало, что на местах специализированные подразделения зачастую во многом дублировали деятельность традиционных оперативных аппаратов ИТУ.
Не секрет, что специфика деятельности специализированных подразделений по борьбе с указанной категорий лиц требовала и требует на современном этапе и специфических способностей от оперативных работников: особого чувства, такта и умения работать со «спецаппаратом», углубленных знаний криминальной среды, субкультуры, особенностей механизма создания и функционирования организованных преступных групп и сообществ, формирующихся в условиях мест изоляции, и в первую очередь, организованных их форм и т.д. Следует согласиться с мнением ученых, что специфические условия работы (проживание в определенных населенных пунктах, постоянное общение в течении длительного времени с лицами, социально и морально деградирующими и зараженными на постоянное противоборство и т.д.) требует постоянной психологической помощи оперативным работникам этих подразделений.
В заключении подчеркнем, что создание специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью и коррупцией явилось важным организационно-правовым шагом на пути противодействия все нарастающей угрозе организованной преступности, противоправной деятельности лидеров криминальной среды. Вместе с тем, деятельность специализированных подразделений требует постоянного организационно-правового и тактического совершенствования для того, чтобы выполнять лидирующую и координирующую роль в борьбе с противоправной деятельностью лидеров криминальной среды в условиях мест лишения свободы и содержания под стражей.
Библиографический список
- Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. – М.: «Вердикт – 1М», 1999.
- Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник. Под ред. акад. А.Н. Яковлева. М.: МФД, 2000.
- ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960. Под ред. акад. А.Н. Яковлева. М.: МФД, 2000.
- Аладьина Л.С., Ковалев О.Г., Шабанов Г.Х. Российская уголовно-исполнительная система: исторические этапы формирования. – М., 2007.
- Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008.
- О состоянии и мерах по усилению борьбы с опасными проявлениями групповой преступности: решение коллегии МВД СССР от 30.09.1985 года // pravo.news›vnutrennih-del…mvd-sssr-25885.htm l
- Михайличенко А.В., Хомколов В.П. Организационно-тактические основы деятельности оперативных аппаратов по обеспечению исполнения наказания в местах лишения свободы: учеб. пособ. – Домодедово: РИПК МВД РФ, 1991.
Количество просмотров публикации: Please wait