Существенный вклад в понимание природы любви внёс французский философ Жан-Поль Сартр. Его экзистенциальная аналитика любви становится тем значимее, чем более виден принципиально другой подход к пониманию самой сущности любви: вне плоскости эмоциональных отношений.
Пытаясь разобраться в отношениях, стремясь к «здоровым» отношениям, основанным на «подлинной любви», ищущий человек волей-неволей обращается к «практической» литературе (чаще всего, к психологической (например, психология семейной жизни)), представляющей обзор основных концепций любовного чувства. Концепций, как правило (и это – аксиома для социально-гуманитарного знания), много. Итак, в конце обзора (перед тем, как перейти к сердцевине разговора о любви как «подлинной» эмоции – например, как «условия сохранения эмоциональных отношений» [1, с. 202]), автор может сделать такой вывод: Что же такое Любовь? Физиологическое возбуждение? Чувство? Отношение? Знание о себе и другом? Конец жизни или её начало? Рассмотренные исследования любви и основанные на них теории любви привлекают интерес не только психологов, но актуальны для каждого человека. Точек зрения на любовь много, как плоскостей жизненного опыта, образующих единое поле любви. Причём специфика жизненного опыта отдельной личности накладывает свой отпечаток и на аспекты переживаемой им любви. Любовь как абстрактна, так и конкретна; как бесконечна, так и мимолётна; как физиологична, так и духовна. Предмет Любви для исследования многогранен, противоречив и бесконечно труден, но и манит щедрым вознаграждением для учёного и обычного человека» [1, с. 201 – 202].
Каков итог довольно объёмного обзора концепций любви? Как утверждает автор, а вслед за ним растерянно умозаключает читатель, – любовь противоречива (читай, «непознаваема»), следовательно, её природа, видимо, непостижима.
С чем имеем дело? – С закономерно возникающей при таком подходе недопустимой для анализа генезиса любви психологизацией феномена, что приводит во многом к анализу эпифеноменов любви (чаще – эмоциональных «следов» любви), а не её сути.
Рассуждение же «от противного» (как доступное «обычному человеку») приводит к схватыванию «вещи-в-себе» (любви) со стороны умопомрачительно огромного феноменального ряда, чудовищного в своей противоречивости.
Выдающаяся (в том числе – с этой точки зрения) работа Ж.-П. Сартра «Первичное отношение к другому: любовь, язык, мазохизм» является, на наш взгляд, программной: она позволяет распутать неизбежно возникающий клубок противоречий, во многом детерминированный анализом «(по)следствий» любви: например, эмоций, неизбежно возникающих вследствие природы человеческой любви.
Как правило, аналитика феномена любви исходит из предположения о существовании метафизики любви, поэтому взгляд исследователя сосредоточен на поиске её скрывающейся за феноменальным рядом проявлений метафизической сущности.
Ж-П. Сартр исходит из другой посылки: «Его, Сартра, феноменологическая онтология – это онтология человеческого существования. Это, конечно же, не «метафизика» субъективного идеализма, поскольку её он, приверженец феноменологии, с самого начала «выносит за скобки». Сведя сущее к комплексу явлений, которые «сами себя демонстрируют», «современное мышление», по мнению Сартра, одним ударом избавилось от серии дуализмов, которые довлели в прежней философии» [2, с. 478].
Сартровское концепция любви как (само)проектирования, актуализирующего (онтологический) конфликт Я (любящего) и Ты (любимого), позволяет разобраться в инструментальных определениях любви в психологии, позволяя свести их к единому основанию, сняв между ними противоречия: «любовь как отражение личной неадекватности… (Кеслер, Фрейд, Мартинсон, Рейк)» [1, с. 194], любовь как «особое состояние эйфории, вызванное иллюзией обрести «счастье» в паре с субъектом, достаточно наделённым теми психическими свойствами, в которых ощущается недостаток» [1, с. 194], «любовь – нормальное чувство адекватной личности» [1, с. 195] и т.д.
Библиографический список
- Шнейдер Л.Б. Психология семейных отношений. Курс лекций. – М., 2000. – 512 с.
- Зотов А.Ф. Современная западная философия. – М., 2005. – 781 с.