Термин инновация, прочно вошедший в научный обиход, чаще всего рассматривается с позиции экономического, технологического или управленческого подходов, поэтому трактуется как нечто новое, призванное повысить рентабельность предприятия, удешевить или усовершенствовать процесс производства, обеспечить грамотное управление инновациями. Бесспорна актуальность упомянутых подходов в современных условиях инновационного развития нашей страны. Однако, на наш взгляд, их использование исключает из виду анализ весьма важного аспекта при изучении, внедрении, управлении и оценке эффективности инноваций, а именно – человека как потребителя и пользователя новшеств.

Не может не радовать, что сегодня появляются работы, рассматривающие проблему человека в контексте инноваций: отношение к новшествам, оценка нововведений, инновационный капитал человека, готовность к инновациям [1-6]. Вместе с тем следует отметить, что недостаточно внимания уделено такому явлению как хабитулизация инноваций, отсутствуют попытки теоретического осмысления данного явления. В связи с этим целью нашей статьи является первичная концептуализация понятия «хабитулизация инноваций» с позиций социологических подходов и концепций.

Актуальность работы обусловлена следующим. Во-первых, успешность внедрения инноваций как на производстве, так и в масштабах всего общества будет иметь успех не только от удачности, продуманности, своевременности самой инновации, но и от готовности и открытости работника либо населения в целом. В случае неготовности либо нежелания субъектов инновации могут приживаться с большим трудом или быть вовсе бойкотированы. Во-вторых, отсутствие теоретико-методологической базы, четкого понятийного аппарата существенно затрудняет глубокий и всесторонний анализ проблемы, не предоставляет возможности правильного прогнозирования и формулирования рекомендаций по формированию благоприятных условий для внедрения инноваций. Указанные факторы детерминируют необходимость концептуализации понятия «хабитулизация инноваций».

Теоретико-методологической основой для концептуализации заявленного понятия выступает целая совокупность подходов. В первую очередь стоит отметить структуралистский конструктивизм П. Бурдье, который позволяет взглянуть на процесс вхождения инновации в повседневную жизнь людей с различных точек зрения. С одной стороны, сами инновации и процесс их внедрения представляются в качестве объективных структур, которые не зависят от сознания агентов и детерминируют их различные действия. С другой стороны – действия агентов, выбранная стратегия поведения по отношению к нововведениям, обусловлена жизненным опытом и приобретенными в ходе социализации предрасположенностями, т.е. габитусом.

Как известно, понятие «габитус» П. Бурдье трактует как «ментальные структуры, через которые агенты воспринимают социальный мир, являются в основном продуктами интериоризации структур социального мира» [7, с. 74-75]. Иными словами, понятие габитуса при изучении процесса опривычивания инноваций, вхождения новшеств в повседневный мир людей позволит раскрыть такой имплицитный аспект как неосознаваемые механизмы, унифицирующие «в единый ансамбль выбора людей, благ и практик» [8, с. 60].

Не менее важным представляется нам определение социального пространства П. Бурдье на, которое, по его мнению, является «абстрактным пространством, конституированным ансамблем подпространств или полей (экономическое поле, интеллектуальное поле и др.)» [7, с. 53]. Социальное пространство состоит из нескольких полей: поле экономики, поле политики, поле культуры и т.д. Любое поле П. Бурдье определяет как «относительно замкнутую и автономную подсистему социальных отношений» [9, с. 115], в которой агенты, благодаря наличию габитуса, действуют по определенным правилам. Эта идея позволяет нам вычленить так называемое инновационное поле.

Еще один подход, используемый нами для концептуализации заявленного понятия, – это структурный функционализм, который позволит рассмотреть хабитулизацию инноваций с позиции системы, имеющей определенную структуру и механизмы взаимодействия этих структурных элементов, где каждый элемент выполняет определенную функцию (дисфункцию) [10, 11].

Феноменологический подход в целом и идея социального конструирования реальности, в частности, переносит акцент при изучении проблемы на субъективный уровень. Субъективное упорядочивание людьми объективного социального мира приводит к тому, что социальная реальность интерпретируется индивидами и имеет для них значимость в качестве цельного мира. В центре реальности с позиции феноменологического подхода находится реальность повседневной жизни, которая воспринимается индивидами в качестве непроблематичной, так как привычный ход повседневной жизни не прерывается [12, с. 42-46].

Как известно, П. Бергер и Т. Лукман выделяют несколько способов конструирования реальности. Среди них хабитулизация и типизация. Благодаря хабитулизации происходит опривычивание: «Любое действие, которое часто повторяется, становится образцом, впоследствии оно может быть воспроизведено с экономией усилий и ipso facto осознано как образец его исполнителем. Кроме того, хабитуализация означает, что рассматриваемое действие может быть снова совершено в будущем тем же самым образом и тем же практическим усилием» [12, с .212]. Типизация же организует повседневность как совокупность типичных ситуаций, в которых индивид действует определенным (типичным) образом.

Социокультурный подход, используемый нами в исследовании хабитулизации инноваций, позволяет выявить ее внеинституциональные основания, акцентуализирует внимание на культурные аспекты, детерминирующие особенности принятия инноваций агентами. Именно данный подход дает ответ на важный вопрос: вопрос – почему, несмотря на создание всех необходимых условий для принятия и использования инноваций, агенты байкотируют или сопротивляются им. Как справедливо отмечает П. А. Сорокин, «изменение практики, быта, в частности, способов и орудий производства, а равным образом и всей правовой и политической организации наступает лишь после соответствующего изменения в психике, в идеях, в знаниях и убеждениях и без предварительного психического изменения оно не может наступить» [13, с. 531]. Иными словами, на культурном уровне сформированы определенные убеждения, стереотипы и паттерны поведения, которые и накладывают отпечаток на принятие инноваций.

Важно отметить, что социокультурный подход разрабатывали в своих исследованиях инноваций многие современные отечественные ученые. Так, А. Л. Маршак утверждает, что культура с точки зрения системного подхода состоит из «обширных и сложных систем, части которых имеют общие черты, так называемые универсалии» [14, с. 81]. Важным тезисом для изучения культуры как одного из факторов хабитулизации инноваций является то, что наблюдается «постоянное совершенствование элементов культуры» [14, с. 81], которое, на наш взгляд, и задает темпы и направленность изменениям социально-экономической системы. Именно эти «совершенствования» являются культурными инновациями. Анализируя культуру с точки зрения ее отношения к инновациям и процессу хабитулизации инноваций, мы можем также обнаружить обоюдное взаимовлияние этих явлений. Во-первых, совершенствуясь, культура пробуждает, активизирует инновационные процессы как внутри себя самой как системы, так и вовне себя – в большой системе, обществе. Во-вторых, инновации стимулируют обновление культуры и ее элементов.

Использование аксиологического похода дает нам возможность выявить и изучить ценности, которые накладывают отпечаток (влияют, определяют, детерминирую – не помню, на каком слове остановились) на процесс принятия новшеств. Как известно, Э. Хаген ввел понятие «инновационная личность», а также описал ее характерные особенности: любознательное отношение к миру, поддержка инноваций, творческий дух, стремление к новизне [15, с. 302]. Ценности являются одним из наиболее важных факторов, детерминирующих процесс встраивания инноваций в повседневность современного общества.

При рассмотрении вопроса принятия инноваций со стороны населения следует раскрыть понятие «хабитулизация инноваций», под которой понимается процесс встраивания новых практик в повседневную жизнь общества. Хабитулизация инноваций имеет свою структуру, в которую входят следующие элементы:

1. Отношение к инновациям – эмоционально-когнитивная оценка акторами не только новшеств в целом, но и конкретных нововведений.
2. Понимание инноваций – осмысление акторами значения инноваций в повседневной жизни общества.
3. Степень готовности к инновациям – способность / неспособность акторов к использованию инноваций в повседневной жизни.

Таким образом, инновационное поле мы определяем как совокупность институциональных структур и отношений между агентами, в пределах которой реализуются отношения по встраиванию новшеств в повседневность агентов.

В границах инновационного поля можно обнаружить действие двух процессов. С одной стороны, поле предлагает агентам заданные правила поведения. С другой стороны – агенты своими повседневными практиками могут преобразовывать поле, создавая новые правила. На рисунке 1 представлена элементарная структура инновационного поля.

Рис. 1. Структура инновационного поля

Инновационное поле образуется тремя оставляющими: инновации, воздействующие факторы, субъекты инноваций – население.

Инновации в данном случае понимаются предельно широко и включают все разнообразие имеющихся новшеств в обществе (технологические, социальные, организационные и т.д.).

Под факторами понимается целая совокупность условий, детерминирующих процесс принятия инноваций в повседневную жизнь, к которым можно отнести макро-, мезо- и микрофакторы.

Субъекты инноваций (население) следует более подробно рассмотреть, т. к. именно субъекты во многом определяют степень успешности внедрения и функционирования инновации.

Использование понятия «субъект» является весьма условным. В дальнейшем мы будем использовать понятие «агент», так как это предполагает не только влияние социальных структур на поведение индивида, но и его собственную активность. Следует отметить, агентами инновационного поля может выступать исключительно инновационно открытое население. Под инновационной открытостью населения мы понимает характеристику населения как агента инновационного поля, которая выражается в готовности и способности агента адекватно оценивать инновации, понимать необходимость нововведения, встраивать новшества в повседневную жизнедеятельность, детерминированные факторами социально-психологического и социокультурного порядка.

За пределами инновационного поля оказывается инновационно замкнутое население. Инновационная замкнутость населения – характеристика населения, находящегося за пределами инновационного поля, которая выражается в готовности и способности агента сознательно и обоснованно отвергать нововведения, стремление придерживаться известных и привычных образцов социальных действий в повседневности.

Формирование инновационной открытости/закрытости населения представляет собой два взаимосвязанных процесса – интериоризация и экстериоризация. Наиболее простая схема этот процесса представлена на рисунке 2. 

Рис. 2. Процесс формирования инновационной открытости/закрытости

Инновация, появляясь в обществе и выступая как нечто внешнее по отношению к агенту инноваций, проходит следующие стадии:

• стадия ознакомления, т.е. получение информации о нововведении;
• стадия оценки новшества с позиции целого спектра критериев (доступность, легкость в применении, актуальность и т.д.);
• стадия апробации, то есть испытание новшества в своей повседневной жизни.

В случае удачного завершения этого процесса происходит интериоризация инноваций – включение во внутренний мир агента. Далее интериоризованная инновация переходит в социальное действие, то есть становится экстериоризованной. В случае неуспеха одного из этапов интериоризации инновации не происходит, и агент возвращается к привычным для него действиям.

Следует особо остановиться на одной важной особенности инновационного поля – уравновешивание двух противоположно направленных тенденций, выявленных У. Томасом и Ф. Знанецким: желание нового опыта и желание стабильности [16, с. 18]. В случае преобладания габитуса стабильности говорить о встраивании новшеств в повседневность не приходится, так как среди населения преобладают консерваторы. В противном случае – при преобладании габитуса, ориентированного на получение нового опыта, – можно говорить об открытости общества, высокой степени социальной мобильности, но в то же время о процессе утраты обществом культурной и (или) национальной идентичности.

Таким образом, подводя итог вышесказанному, следует отметить, что хабитулизация инноваций представляется нам важной категорией для анализа и изучения проблем внедрения инноваций в повседневную жизнь общества, так как именно ее использование позволяет раскрыть такой имплицитный аспект как ментальные структуры агентов инноваций, тормозящие или, напротив, стимулирующие принятие населением новшеств.

1. Буньковский Д. В. Инновации в управлении фондом оплаты труда компании (На примере предприятия трубопроводного транспорта) // Вопросы управления. – 2015. – № 3 (15). – С. 149 – 157.
2. Ильиных С. А., Михайлова Е. В. Инновационная восприимчивость и сопротивление инновациям: социологический взгляд // Теория и практика общественного развития. – 2015. – № 4. – С. 12 – 14.
3. Карпова Ю. А. Введение в социологию инноватики: учебное пособие. – СПб.: Питер, 2004. – 192 с.
4. Лапин Н. И. Люди в инновациях // Теория и практика инноватики: учеб. пособие. – М: Университетская книга, Логос, 2008.
5. Насибуллин Р. Т. Вокруг инноваций не только эмоции // Социологические исследования. 2014. – № 9. – С. 58 – 63.
6. Потенциал развития современного моногорода: комплексный анализ социальной сферы (коллективная монография) / Под научной ред. И. В. Цветковой. – Тольятти, 2012. – 168 с.
7. Бурдье П. Социология социального пространства / пер. с франц.; отв. ред. перевода Н. А. Шматко. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. – 288 с.
8. Шматко Н. А. «Габитус» в структуре социологической теории // Журнал социологии и социальной антропологии. – 1998. – Том 1. – № 2. – С. 60 – 70.
9. Шматко Н. А. Анализ культурного производства Пьера Бурдье // Социологические исследования. – 2003. – № 8. – С. 113 - 199.
10. Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль / Под ред. В. И. Добренькова. – М., 1996.
11. Парсонс Т. О социальных системах. – М.: Академический проект, 2002.
12. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. – М.: Изд-во «Медиум», 1995.
13. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / под ред., сост и предисл. А. Ю. Согомонов. – М.: Политиздат, 1992. – 534 с.
14. Маршак А. Л. Культура: социологические смыслы и социальные реалии / предисл. академика РАН М. К. Горшкова. – М.: НИЦ «Академика», 2013. – С. 81.
15. Штомпка П. Социология социальных изменений. – М., 1996.
16. Томас У., Знанецкий Ф. Три типа личности // Общая социология: Хрестоматия / Сост. А. Г. Здравомыслов, Н. И. Лапин. М.: Высшая школа, 2006.

Все статьи автора «Ростова Анна Владимировна»