Воздвигнутые в один из основных элементов конструирования реальности в философии постмодернизма тело и телесность оказали сильное влияние на формирование культуры конца XX – начала XXI в. Тема телесности активно эксплуатируется представителями современного искусства, так как через тело, через переживания телом человеку можно передать множество культурных смыслов.

Ж. Бодрияр в своем труде «Символический обмен и смерть» пишет о том, что история тела разворачивается как процесс превращения тела в предмет купли-продажи. «В противоположность своим аналогам в нашей культуре, где знаки обмениваются в режиме всеобщего эквивалента, <…>  тело становится материалом символического обмена» [1, c. 202]. Изучая особенности культуры XX в. Ж. Бодрийяр называет тело одним из главных маркеров общества потребления: «…Современные структуры производства и потребления порождают у субъекта двойственную практику, связанную с разными (но глубоко взаимосвязанными) представлениями о своем собственном теле: представления о нем как капитале и как фетише (или объекте потребления)» [2, c. 168]. Именно в качестве капитала и фетиша современный человек, воспитанный на идеалах массовой культуры, воспринимает свое и чужое тело.

Разнообразные диеты, фитнес-центры, салоны красоты, изысканные наряды, гламур постулируют идею о том, что тело – основной «банк» современного человека. Как отмечает  А.В. Костина, «Возможно, особое отношение к собственному телу становится начальным этапом формирования отношения к себе как личности. И если осуществление самоидентификации на индивидуальном, духовном уровне для человека оказывается проблематичным, то уровень телесности остается, по существу, единственным для конструирования им персональной идентичности и осознания себя в качестве субъекта собственной жизни» [3, с. 113].

Человек постигает окружающий мир через тело и воспринимает культуру телом. В современном кинематографе развивается идея улучшения D-изображения, когда зритель в кинотеатре чувствует холод, жару, вкус еды, демонстрирующиеся на экране. Эстетизация тела, нанесение вреда телу, сексуальное тело привлекают больше внимание, чем оторванное от телесности искусство. Не случайно криминальные новости, в которых демонстрируется искалеченное тело, оказывают наибольше воздействие на зрителя.

Рассуждая о роли тела в современной культуре особое внимание стоит уделить таким понятиям Жиля Делеза и Феликса Гваттари  как «машина желания» и «тело без органов»[4], представляющие человека как пустой сосуд (Tabula rasa эпохи постмодерна), который можно наполнить любым содержанием. «Тело без органов – соматическое тело. Это бесформенное, бесструктурное образование, некое «рас- чищенное место» для нанесения знаков или вживления чипов. «Протоплазматическая субстанция», «среда интенсивностей», «кинестическая амеба» – вот его типичные определения в постмодернизме» [5, c. 123]. С позиции Делеза, человек представляет собой некую оболочку, внутренний мир которой может занять любая идея, которая начинает менять внешний вид человека, ту самую оболочку. Внутреннюю пустоту человека И.И. Кальной связывает с вечной неудовлетворенностью человека собой и своим телом. Он пишет, «Человек постоянно заявляет о себе как существо вечной неудовлетворенности, что инициирует его проявления в самых различных ипостасях. Наделенный разумом, он есть единственное существо, способное осознать свое бытие как проблему. Более того, он обязан эту проблему осмыслить и решить, поскольку уже не может вернуться к дочеловеческому отношению с природой. Он должен обрести свое место в системе «природа — общество — человек», заявив о своем духовном измерении» [6, с. 31].

Специфика измененчивости внешнего облика тела такова, что в стремлении к совершенствованию тело все больше деформируется. Как отмечают А.В. Бабаева и Н.В. Шмелева, «Современность с широким использованием практик радикальной трансформации и коррекции телесности склонна воспринимать тело как орудие получения опыта» [7]. Выступая орудием получения опыта через тело, человек пытается сконструировать реальность согласно своему представлению об идеалах телесности и оценки своей телесности в достижимости данного идеала. Таким образом, тело оказывается той границей, через которую человек переводит чужую культуру на язык своей культуры. По мнению Д.В.Воробьева,  «Постигая какой-то предмет или явление – мы тем самым уже «подгоняем» его под собственные представления о мире и, таким образом, вкладываем в него некую умственную составляющую. Словом, такую, которая соответствует или, как было указано выше, должна соответствовать нашим, опять же теперешним представлениям» [8, c. 93].

Конструирование реальности через тело и стремление к изменению своего тела во многих случаях приводят к трансформации тела, причина которой усматривается в приоритете ложных ценностей и бедном духовном мире современного обывателя. «Священноначалие, – как пишет А.В.Бабаева, -  неоднократно отмечало, что главной тенденцией в обществе стали опустошенность душ и дезориентация в сфере духовных ценностей» [9, c. 146]. Не случайно в современной культуре тиражируются образы супергероев, оборотней, вампиров, зомби, тела которых имеют специфические особенности, что роднит современную культурную ситуацию с философией барокко. Здесь речь идет о том, что обедненный внутренний мир популярного персонажа компенсируется яркой внешней телесностью и исключительными способностями тела. Также стоит заметить, что трансформация телесности в искусстве зачастую сопровождается с физической или «воображаемой» смертью [10].

Обратившись к такому неоднозначному явлению современной культуры как компьютерная игра, можно отметить ее зрелищность, эффект погружения игрока в процесс и необычайную динамику тела героя. В игре тело игрока, с одной стороны, статично, так как во время игры он не покидает кресло и околоигровое пространство комнаты, а с другой, в виртуальном мире – динамично, так как практически соединяется с персонажем во время игры, удваивая свою собственную реальность. За примером обратимся к игре The Elder Scrolls III: Morrowind («древние свитки»), созданной в 2002 года, действие которой разворачивается на Ввандерфелле, вулканическом острове в провинции Морровинд. В начале игры можно выбрать привлекательного для себя персонажа и задать такие параметры как расу, пол, класс, знак зодиака, которые влияют на характер, навыки, способности. В процессе игры выбранный персонаж ведет себя как человек, зависимый от своей телесности. Он развивает физические качества,  интеллект, страдает от нанесенных ран,  но при этом он еще должен и есть, и спать. Истощенный персонаж может потерять сознание, тогда он не может отражать удары соперников и получает максимальное увечье. При неудачах персонаж также может быть отравлен или парализован.

В игре особое место отведено болезням, которые могут причинить вред герою. Болезни поделены на обычные и моровые. Заразиться можно от контакта с больными животными и нежитью, а также вследствие моровой бури. Также в сюжете возможно заражение такими болезнями, которые ведут к метаморфозам тела, превращающим героя в вампира или оборотня. Отношение к персонажу в игре зависит от расы, пола, репутации, принадлежности к той или иной фракции, того как он одет. Без одежды персонаж воспринимается крайне негативно, с ним не будут разговаривать другие обитатели игрового мира. Навыки, такие как атлетика, зельеварение, взлом замков, создание иллюзий, скрытность, меткость, рукопашный бой и т.д., также можно улучшать с помощью обучения. Притом, навыки и физические характеристики персонажа могут ослабнуть, например, во время тюремного заключения или вследствие усталости после боя. Навыки напрямую влияют на игровой процесс, например, эффективность боя.

Компьютерные игры являются не только новым Другим телом человека взамен реального, а Другим телом культуры, на которую игрок может влиять своими действиями. Мир игры – это мир, в котором необходимо быть Другим – трансформироваться, модифицированться, подстраиваться под виртуальные реалии. Игра как некое Другое тело культуры еще не до конца изученное, но захватывающее все больше обывателей различного возраста, которые из-за сильного увлечения играми могут оказаться знакомыми больше с культурой виртуального мира, искаженной, нежели реальной, материальной, осязаемой. Изучая особенности функционирования виртуальной реальности, Д.В. Воробьев отмечает, что «в ходе ее постижения (виртуальности) мы постигаем такую действительность не целиком, но лишь фрагментарно, выделяя из этой действительности разного рода отдельные ее части-фрагменты, то есть разного рода предметы и их состояния, и фиксируем эти предметы-фрагменты в сознании в виде конструктов сознания» [11, c. 112].

Таким образом, виртуальная реальность может мыслиться и восприниматься человеком как действительная реальность, прочувствованная своим собственным телом. Также стоит заметить, как пишет В.В. Кисляковская, «Поскольку границы и возможности тела определяют качество мыслительных процедур, а человек воспринимает себя с учетом своей телесности, то, говоря о рефлексии сознания, следует отмечать роль и «телесности сознания». При этом телесная природа сознания не отрицает рефлексии сознания, а лишь указывает на необходимость учета телесных детерминант мышления и познания при формировании Картины Мира личности» [12, с. 311].

На примере зрелищных и захватывающих игр, можно сделать вывод о том, что в компьютеризированных виртуальных мирах игрок вместе с персонажами игры переживает удивительные метаморфозы и манипуляции с телом: от смертельных болезней до обращения в вампира, от магического бессмертия до голодной смерти героя. Такая легкость трансформации телесности в игре от одного состояния тела в другое может навести на мысль о переносе таких метаморфоз в реальность.

Если в игре можно кардинально изменить облик человека, то почему такое не сделать в реальности, тем более тело человека так хрупко и несовершенно. Этой идеей больно современное массовое искусство, проявляющее интерес пограничным ситуациям существования тела и метаморфозам телесности. Отсюда все больший интерес к таким перевоплощениям как шоу с переодеваниями и пластическими преображениями, а также шоу, которые сталкивают зрителя с самыми сокрытыми и древними страхами, такими как вода, высота, огонь, темнота, клаустрофобия («Форт Боярд», «Фактор Страха»), которые создают для участников сложные испытания физического и психологического характера.

В каждом выпуске шоу испытания разные, но больший эмоциональный отклик вызывают такие, в которых, например, участник оказывается закрытым в резервуарах с пауками или тараканами и должен как можно дольше находиться в их окружении; или участник должен как можно больше съесть протухших продуктов или различных живых насекомых. Все эти испытания связаны с преодолением человеком своего телесного бунта перед нехарактерными для восприятия тела ситуациями. Естественно, что подобные шоу расширяют представления о возможностях тела, чем обусловлен и высокий зрительский интерес к ним. В этом аспекте подтверждается идея О. Балла: «Для культуры как системы условностей «естественное» состояние человека в высшей степени неестественно. Все естественное для нее сырье, которое нуждается в переработке и интерпретации» [13, с. 81].

Ранее молодежь и подростки копировали стиль одежды, в конце же XX – начале XXI века технологии позволили перейти на новый уровень подражания кумирам, сделав такое же, как у них лицо и тело с помощью пластической косметологии. Реальные манипуляции с телом, приобретающие некоторый игровой и подражательный оттенок можно увидеть на примере пластическо-хирургических и косметическо-дизайнерских шоу. Как отмечает И.М. Быховская, «все эти и сопутствующие им феномены могут превратить естественное тело в своего рода артефакт современной цивилизации» [14, c. 164]. Примером безрассудного стремления переделать себя по образу и подобию звезд Голливуда может служить реалити-шоу «Хочу лицо знаменитости», где нормальные физически здоровые люди отправляются в клинику и тратят немалые финансы ради изменения своего тела на тело кумира. Из-за невозможности оплатить подобные операции большинством людей подобные шоу не прижились в России, а все большей популярностью стали пользоваться передачи, где изменения героев происходили без операции и крови, а с помощью мастерства модных стилистов и дизайнеров. Одним из таких реалити-шоу стало «Сделай мне звезду» отечественного производства. В шоу принимают участие молодая пара и стилисты, преображающие парня или девушку. В начале шоу происходит диалог пары, где один из них, обычно молодой человек, говорит девушке что-то в духе «Дорогая, ты выглядишь не так, одеваешься не так и тебе надо измениться». Девушка удивлена иногда ссорится с молодым человеком, но соглашается на преображение с условием, если ей и ее друзьям не понравится полученный результат, то молодой человек выполнит некоторую просьбу, обычно что-то безобидное, типа побриться налысо или купить доску для сноуборда. В этой небольшой ремарке телесных метаморфоз сразу обращает на себя внимание пропагандируемая как типичная ситуация взаимодействия любящей пары, где царит не любовь, а совершенно иные ценностные ориентиры.

Итак, происходит некий символический обмен: превращение обменивается на некий каприз, отказ от своего я ради незначительного блага и минутной славы. Притом, участники шоу до превращения часто выглядят вполне презентабельно, некоторые скромно, некоторые спортивно, но преображение часто делает их вульгарными, и добавляет возраста. Даже удачные превращения героинь в Бритни Спирс, Викторию Бэкхем, Шакиру и Анджолину Джоли не приводили к чему-то позитивному в восприятии родных и близких, которые попросту видели в родном человеке некоего Другого. Особенностью шоу является и то, что участников пытаются преобразить не только внешне, но и обучить их каким-то психологическим чертам и повадкам кумира, что усиливает эффект подмены своего Я чужим. Так девушку, решившую стать двойником Виктории Бэкхем обучили шить платье в стиле светский дивы, барышень, решивших перевоплотиться в Шакиру и Бритни Спирс обучили танцевальным движениям в стиле певиц, подражательницу Шарлиз Терон посвятили в тайны модельной походки, обладательницей которой является актриса. Двойник Леонардо ди Каприо, судя по полученным навыкам, после передачи сможет спокойно спасать тонущих людей. С помощью перевоплощения подопытным пытаются придать черты характера, которых у них нет.

Однако такого типа реалити-шоу быстро устарели и манипуляции по превращению персонажей в ярко накрашенных, иногда карикатурных, двойников звезд быстро заменились шоу, где наоборот «отмывают» от излишек грима. Косметический ремонт – так называется одна из передач, где преобразующий облик дроид (ПОД) отвоевывает пришедших из лап фальши и вычурности. К электронному стилистку попадали и панки, и фрики, и черлидерши, и люди со сложно идентифицируемым образом, дабы избавиться от наносного. Результаты оказывались весьма впечатляющими. Подобные передачи служат примером некоего ответного шага на насаждаемую долгое время шоубизнесом идею необходимости носить много косметики и мало одежды. При том одной из стадий процесса очищения героев от наносного становится общественное мнение. Людям с улицы показывают фото героя в первоначальном облике и предлагают ответить на следующие вопросы: «сколько персонажу лет?», «есть ли у персонажа проблемы?», «куда бы вы с ней/ним пошли?». Ответы часто оказываются обидными, героям обычно дают больше лет, чем есть, говорят, что у них проблемы со вкусом или что их можно позвать только в питейное заведении. Подопытные после этого соглашаются на некое расколдовывание себя из плена ужасающей одежды и грима.

Настоящим откровением и зрелищем не для слабонервных явилcя украинский телевизионный медицинский проект «Я стесняюсь своего тела». Здесь показываются изменения не просто не красивого тела, но часто больного и бесхарактерного человека. Как справедливо отмечает Н.В. Шмелева: «Современные фильмы ужасов, триллеры о маньяках, жанры треш и слэшер постулируют идею черствости современного человека, которого растрогать могут не социокультурные потрясения, падение ценностей, а нанесение вреда телу» [15, c. 150]. Но если «жестокие» художественные фильмы способны заставить человека расчувствоваться или приятно взволновать в отношении нереальных героев фильмов, то глубокое наслаждение зритель XXI века испытывает от вида страдающих/искалеченных тел реальных людей. В проекте «Я стесняюсь своего тела» зрителю представляется возможность не только увидеть превращение, а испытать шок, смешанный с отвращением и одновременно ненормальным наслаждением. Это похоже на фильм ужасов, перенесенный на реальную медицинско-психологическую почву с живыми, не приукрашенными обывателями. Суть телепередачи заключается в том, что лучшие врачи Украины помогают людям справиться с тяжелой болезнью, которая мешает им жить полноценной жизнью. Герой программы – люди с серьезными врожденными или приобретенными заболеваниями: девушка с гигантскими деснами, мужчина с паховой грыжей размером с тыкву, женщина с непрекращающимися критическими днями, человек-ихтиоз. Герои представлены не жертвами, которые нуждаются в неотложной помощи, как должно казаться, а нерешительными телесами, которые не в состоянии обуздать свою телесность, т. е. наладить взаимодействие с миром посредством своего тела.

Новым течением, постулирующим собственное видение тела человека и вызвавшим шквал противоречивых, часто негативных, эмоций явился приобретающий популярность бодипозитив. Бодипозитив – это движение, которое является некой ответной реакцией на безумные и нерациональные преобразования человеческого тела для его приведения в соответствие идеалам, не редко воображаемым. Сторонницы движения постулируют в своих блогах идею, что любое телосложение, возраст, внешность и степень ухоженности – не повод для дискриминации, травли, унижений и преследований. Бодипозитив – это некая попытка выхватывания женщины из плена стереотипов и стандартов красоты, возвращения ей своего Я и расколдовывания из клетки Другого, чуждого, навязанного, изменчивого.

Представительницы данного движения манифестируют следующие идеи. Каждый человек достоин принятия и уважения в обществе, вне зависимости от того, как он выглядит. Тело дано человеку не для того, чтобы радовать и услаждать чужой глаз. Личные предпочтения других людей не должны служить поводом для обесценивания личности тех, кто этим предпочтениям не стремится соответствовать. «Саморазвитие», построенное на неприязни к собственному телу, не приводит ни к чему, кроме как к разрушению самого себя. Так же они высказывают мнение, что пора остановить повсеместную деструктивную ненависть женщин к своей внешности и своему телу. Они обращают внимание на тот факт, что расстройства пищевого поведения разрушают и уносят жизни, и эта эпидемия только набирает оборот. Сторонницы движения пишут, что  «никто не вправе требовать от вас ненависти к себе. Любовь, самоуважение, чувство комфорта и безопасности, а также отсутствие агрессивных стимулов куда важнее всячески насаждаемых идеалов красоты» [16].

Бодипозитивщицы считают, что нет идеальной формы носа, лица, глаз, губ и т.д. и такие недостатки как растяжки, шрамы, морщины, прыщи не обязательно скрывать. По их мнению одежда и обувь призваны скрывать тело человека от воздействия окружающей среды, таких, как ветер, холод, ультрафиолетовое излучение, а не драпировать недостатки тела. Поэтому можно одеваться, так как нравится, без оглядки на мнение окружающих. Они считают, что у женщины нет такой обязанности, как быть объектом визуального наслаждения, и заявляют, что хотят вернуть женщинам право на обладание собственным телом, а не тратить годы на вылепливание его под чужие, постоянно меняющиеся стандарты.

Таким образом, идентификация личности через восприятие своего тела помогает человеку найти себя в социокультурном пространстве. Однако если тело человека воспринимается отдельно от культуры и традиций, то происходят искажения и метаморфозы в сознании, духовном мире и облике обывателей. Деформации тела ведут к разложению и деградации собственной культуры и привыканию к чужим культурным идеалам. Духовные ценности заменяются обыденными, а разрекламированные образы «другой» красоты, делают человека зависимым от брендовых образов со специфическими особенностями, подходящими для узкого круга людей. Трансформация тела приводит к зарождению Другого, стремящегося к универсальности и реагирующего на малейшие колебания рынка красоты. Это приводит к омертвлению или отчуждению собственного уникального Я. Так обедненный внутренний мир компенсируется пышными формами, огромными прическами, нереального объема платьями или аксессуарами. И чем больше этих отвлекающих сооружений мы видим в журналах, на ТВ и подиумах, тем погруженее, человек кажется в мир обывательских, поверхностных интересов, связанных с поддержанием того или иного облика тела. Технически человеку все проще уйти от жизненных и экзистенциальных размышлений с помощью виртуальной реальности. Изменение восприятия пространства с помощью компьютерных игр приводит к уходу от реальности и в идентификацию реального Своего тела вплетаются образ Другого воображаемого тела геймера – тело персонажа за которого он играет, искажая осязаемый мир и тело человека. Телесная природа человека и его сознание не должны компенсироваться за счет неправильных установок облика человека. Поэтому мы видим смысл в детерминировании сознания социума на традиционное и культурно ориентированное восприятие реальности, играющее роль в формировании картины мира личности, в чем огромное значение, по нашему мнению, отводится гуманитарному образованию. А также мы видим необходимость в сохранении имманентной системы ценностей, расширении и популяризации знания в области философии тела и телесности.

1. Бодрияр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000. 387 с.
2. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М., 2006. С. 167–193.
3. Дезез Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения. М. 2007. 494 с.
4. Кутырев В.А. Человеческое тело в философии постмодернизма // Проблема соотношения естественного и социального в обществе и человеке. 2010. № 1. С. 121-127.
5. Кальной И.И. «Homo» и его духовное измерение. // Тугариновские чтения. Серия «Мыслители», Выпуск 1. / Материалы научной сессии Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. C.31-36.
6. Бабаева А.В., Шмелева Н.В. Инклюзивное образованию как механизм разрешения проблемы социальной дезинтеграции // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 4 С. 229.; URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=21148 (дата обращения: 15.02.2016).
7. Воробьев Д.В., Сироткина А.А. Виртуальная реальность как категория социальной философии, или что такое виртуальная реальность? // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2008. № 4. С. 89-94.
8. Шмелева Н.В., Каравашкина Н.Е. Воплощение идей воображаемой смерти в современной культуре // Символ науки. 2015. № 6. С. 352-355.
9. Воробьев Д.В., Сыров В.И. Об идеях ничто, виртуальной реальности, дискретности постижения и недискретной действительности  // Философия и общество. 2009. № 2. С. 110-118.
10. Балла О. Обнаженное тело в культурных пространствах  //  Знание – сила. 2004. №2. С.78-83.
11. Быховская И. М. Homo somatikos аксиология человеческого тела. М., 2000. 208 с.
12. Шмелева Н.В.  Усиление эффекта совершенства тела в контексте современной культуры // Альманах современной науки и образования. 2014. № 5-6 (84). С. 149-151.
13. Костина А.В. Телесность как ведущая категория философского дискурса о масскультуре (к проблеме самоотношения) // Мир психологии. 2005. № 3 (43). С. 103-114.
14. Бабаева А.В.  Эволюция социальной концепции русской православной церкви во второй половине XX в.  Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук / Нижний Новгород, 2003. 178 с.
15. Кисляковская В.В. О роли тела и телесности в формировании сознания // Сборник работ 69-й научной конференции студентов и аспирантов Белгосуниверситета. Минск, 14-17 мая2012 г. В 3 ч., Ч.3. Минск, 2012. С. 308-312
16. «Body Positive» – сообщество Вконтакте // URL: https://vk.com/wall-57529824_194176 (дата обращения 19.02.2016.)

Все статьи автора «Каравашкина Наталья Евгеньевна»