ЯЗЫКОВОЙ РЕЛЯТИВИЗМ И РАЗВИТИЕ НАУЧНОГО И ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ

Бачурин Всеволод Владимирович
Уральский государственный университет путей сообщения
преподаватель кафедры «Иностранные языки и межкультурные коммуникации»

Аннотация
Статья посвящена вопросу влияния идеи языкового релятивизма на развитие научной и философской мысли. Отмечается значение идеи языкового релятивизма для современных прикладных исследований.

Ключевые слова: гипотеза Сепира-Уорфа, концептуальный релятивизм, мировидение, научные революции, познание, релятивизм и универсализм, языки программирования, языковой релятивизм


LINGUISTIC RELATIVITY AND DEVELOPMENT OF SCIENTIFIC AND PHILOSOPHICAL KNOWLEDGE

Bachurin Vsevolod Vladimirovich
Ural State University of Railway Transport
Lecturer, Chair of Foreign Languages and Intercultural Communications

Abstract
The article discusses the influence of the idea of linguistic relativity on development of scientific and philosophical thinking. The importance of the idea of linguistic relativity for contemporary applied research is emphasized.

Keywords: cognition, conceptual relativity, linguistic relativity, programming languages, relativity and universalism, Sapir-Whorf Hypothesis, scientific revolutions, worldview


Рубрика: 09.00.00 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Бачурин В.В. Языковой релятивизм и развитие научного и философского знания // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 12 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2015/12/60949 (дата обращения: 13.03.2024).

В истории научной и философской мысли существуют теории, раскрытие идейного потенциала которых происходит постепенно, и актуальность которых подтверждается на новых этапах эволюции научного знания. Ключевая теория языкового релятивизма, иначе известная как гипотеза лингвистической относительности, или гипотеза Сепира-Уорфа, занимает в их ряду особое место. Неоднократно опровергнутая и вновь подтверждаемая, принимаемая с оговорками или в слабом варианте, забытая, и с появлением новых экспериментальных фактов востребованная опять, гипотеза лингвистической относительности уже стала не только частью научного и философского знания, но и культуры в целом. В связи с этим необходимо обозначить причины, по которым идея  языкового релятивизма распространяется за рамки лингвистики или философии культуры, стимулирует появление нового знания и служит основанием для создания смысловых связей и интеграции между разнородными дисциплинами.

Как известно, существенная идея лингвистической относительности – это мысль о том, что культура, через язык, влияет на наш способ мышления, в особенности, возможно, на нашу классификацию мира, познаваемого  в опыте. Последователи  лингвофилософии В. фон Гумбольдта и антропологических воззрений Ф.Боаса, американские лингвисты Э.Сепир и Б.Л.Уорф для обоснования своих взглядов привлекли большой фактический материал, полученный в результате изучения языка и культуры североамериканских индейцев. «Мы имеем  все основания полагать, – пишет Э.Сепир, – что языки являются по существу культурными хранилищами обширных и самодостаточных сетей психических процессов, которые нам еще предстоит точно определить… Процесс усвоения языка, в особенности приобретения ощущения формальной структуры языка, в значительной степени бессознателен и включает механизмы, которые о своей природе резко отличны и от чувственной, и от рациональной сферы» [1,с.255]. Э.Сепир утверждает, что было бы ошибочным полагать, что язык лишь побочное средство разрешения проблем общения и мышления. Модель “реального мира”, согласно Э.Сепиру,  в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы. «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» [1,c.261].

Б.Л.Уорф в статье “О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление” останавливается на вопросе освоения мира через язык. Он называет системой естественной логики воззрения на мир, тесно связанные с речевыми навыками и приобретшими бессознательный, автоматический характер. Такие речевые навыки, «довольно трудно поддаются изменению и отнюдь не являются чем-то сугубо индивидуальным или хаотичным» [2,c.169], а имеют в своей основе эту дологическую систему. Поэтому неправильно думать, что речь лишь выражает уже сложившееся в основных чертах без помощи языка, а формирование мысли представляет собою самостоятельный процесс, который никак не связан с природой отдельных конкретных языков. Позиция Б.Л.Уорфа, когда он выражает несогласие с распространенным взглядом на грамматику языка как совокупность общепринятых традиционных правил, влияние которых на язык, однако, не столь значительно, как влияние рационального, или логического, мышления, совпадает с воззрениями В. фон Гумбольдта на постулаты универсальных грамматик. Согласно этой системе взглядов мысль отражает рациональное начало, свойственное всеми разумным людям независимо друг от друга или от конкретного языка, будь то китайский или язык чоктав, и зависящее не от грамматики, а от законов логики или мышления. Такое понимание навязывает языку законы чистого мышления, подчиняя его математической формуле и постулатам формальной логики. Принято считать различные языки параллельными способами  выражения одного и того же понятийного содержания, вследствие этого различающимися лишь незначительными, только внешне кажущимися важными, деталями [2,c.170].

Б.Л.Уорф усматривает в  “естественной логике” две ошибки. Во-первых, факты языка, будучи частью повседневного опыта говорящих  на данном языке, не подвергаются критическому анализу и проверке, поэтому говорящие склонны просто следовать за чисто грамматическими фактами собственного языка, нормальными для повседневного опыта в их семье языков, но не являющимися обязательными для всех языков, а тем более общей основой мышления. «Во-вторых, – продолжает Б.Л.Уорф, – естественная логика смешивает взаимопонимание говорящих, достигаемое путем использования языка, с осмысливанием того языкового процесса, при помощи которого достигается взаимопонимание, т.е. с областью, являющейся компетенцией презренного и с точки зрения естественной логики абсолютно бесполезного грамматиста» [2,c.172].

На вопрос, утверждает ли данная гипотеза, что грамматика языка определяет идеи и ограничивает диапазон умственной активности, Б.Л.Уорф, ссылаясь на современный опыт изучения  большого числа языков, отвечает, что нарушения универсальных закономерностей можно рассматривать как норму, а грамматику, основу языковой системы любого языка, «не просто как инструмент для воспроизведения мыслей, а считать ее детерминантой формирования мысли, программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и их синтеза» [2,с.174]. Мыслеформирующий процесс  является  частью грамматики того или иного языка и, подобно несхожести в грамматическом строе соответствующих языков, будет отличаться у разных народов в одних случаях незначительно, в иных – весьма существенно. Логический строй мышления определяется конкретным языком, и характер познания действительности зависит от языка, на котором мыслит познающий субъект.

По мысли Б.Л.Уорфа категоризация окружающего мира подсказывается нам родным языком, а не самоочевидностью категорий и типов. Сознание, и в первую очередь языковая система, хранящаяся в нашем сознании, организует калейдоскопический поток впечатлений в определенную систему. Правила систематизации и классификации предписаны и закреплено в системе моделей конкретного языка, а речевой коллектив является участником никем не сформулированного, лишь подразумеваемого, соглашения о такой систематизации и классификации [2, с.174].

Радикальные идеи языкового релятивизма вызвали бурную полемику в научном сообществе. Б.Л.Уорф подверг сомнению общепринятые в западной цивилизации философские и научные построения как возникшие под влиянием языковых норм. По его мнению, традиционная философия “западного мира” построена на двучленной формуле – форма плюс содержание. Сюда Б.Л.Уорф относит материализм, психофизический параллелизм, ньютоновскую физику, и в целом дуалистические взгляды на вселенную, т.е. все, подчиняющееся логике  практического здравого смысла человека западной культуры. Несмотря на то, что ряд ученых придерживаются монизма, холизм и релятивизма во взглядах на действительность, данные мировоззренческие принципы не укладываются в рамки “здравого смысла” среднего западного человека, и не потому, что их опровергает природа, но поскольку для разговора о них необходим  какой-то новый язык [2,с.159].

Хотя западный человек на основе “здравого смысла” будет настаивать на том, что ньютоновские пространства, время и материя ощущаются людьми интуитивно, этот взгляд ошибочен, т.к. они порождены культурой и языком, и из этих источников взяты  Ньютоном. Объективизированному западному восприятию времени, с его историчностью и регистрацией фактов, противопоставляется представление о времени индейцев хопи, тонкое, сложное и постоянно развивающееся, не дающее готового ответа на вопрос о конце одного события и начале другого. «Если считать, что все, что когда-либо произошло, продолжается и теперь, но обязательно в форме, отличной от той, которую дает память или запись, то станет ослабевать стремление к изучению прошлого. Настоящее  же не записывается, а рассматривается как “подготовка”. Наше же объективизированное время вызывает в представлении что-то вроде ленты или свитка, разделенного на равные отрезки, которые должны быть заполнены записями» [2, с.160].

На базе концепции лингвистической относительности Б.Л.Уорфом была разработана гипотетическая модель мира, в основе развития которой могла бы находиться не европейский рационально-логический дедуктивизм и линейная концепция необратимого времени индоевропейской языковой матрицы, а радикально иной языковой материал, что могло бы привести к принципиально иному типу мировой культуры.

Б.Л.Уорф проецирует западное понимание времени на связанную с ним комплексную экономическую систему и развитие науки. Допуская существование этой обширной системы при любом лингвистическом понимании времени, он находит в западной цивилизации особые лингвистические категории и нормы поведения, связывающие и ограничивающие ее. Анализ новых фактов, выходящих за рамки представлений, выработанных в пределах данной системы, установление связей с расширившимся миром происходит через попытки создания нового языка [2, с.161].

Гипотеза лингвистической относительности, таким образом, служит фундаментом для более широкой проблематики концептуального релятивизма. По мнению Т.Куна, последний может быть «глобальным» либо применяться к таким ограниченным областям, как этика, наука и т.д. Например, важнейшей характеристикой научных революций является изменение в нескольких таксономических категориях как необходимое условие для научных описаний и обобщений. Философ убежден, что в результате изменения будут скорректированы «не только критерии категоризации, но и способ распределения объектов и ситуаций среди ранее существовавших категорий. Поскольку такое перераспределение всегда затрагивает не одну, а несколько категорий и поскольку эти категории участвуют в определении друг друга, то изменения такого рода всегда носят всеобъемлющий характер» [3, с.30]. По мысли Т.Куна, природа самого языка является основой для холизма, поскольку «критерии категоризации фактически являются критериями применения имен этих категорий к миру» [3, с.30]..

Х.Путнам, дополняя мнение Т.Куна, описывает релятивизм в восприятии действительности, точно следуя уорфовской трактовке. По его мнению, объекты не существуют независимо от концептуальных схем, и мы разделяем мир на объекты, когда вводим ту или иную схему описания. Х.Путнам отвергает возможность существования описания независимо от всех концептуальных средств, «поскольку в философии и психологии убедительно показано, что в нашем опыте нет ничего, что не было бы “осквернено” концептуализацией» [4, с.81-82]

Идеи языкового релятивизма и понимания языкового характера познания мира содержательно реализуются в целом ряде философских направлений предыдущего века от неогумбольдианской “содержательной грамматики” Л.Вайсгербера, представляющего язык как “промежуточный мир” между объективной действительностью и сознанием, до своего предельного выражения в постмодернизме. Например, по мнению основателя философской герменевтики Х.Г.Гадамера, «языковой опыт мира абсолютен. Он возвышается над относительностью всех наших бытийных полаганий, поскольку охватывает собой всякое в-себе-бытие, в какой бы связи (отношении) оно не представало перед нами. Языковый характер нашего опыта мира предшествует всему, что мы познаем и высказываем в качестве сущего… а все то, что является предметом познания и высказывания, всегда уже окружено мировым горизонтом языка» [5, с.448].

Для К.-О.Апеля, язык априорен, а сущность  вещей заключена в употреблении языка, следуем ли мы Л.Витгенштейну, для которого она не столько в словоупотреблении, сколько в “глубинной грамматике”, определяющей a priori возможности словоупотребления; или В. фон Гумбольдту и Б.Л.Уорфу, связывающих сущностное понимание мира с различными “мировидениями”, соответствующих типам строя языков. К.-О.Апель указывает на трудности построения универсального понятийного аппарата, позволившего бы достичь консенсуса относительно вопросов значения и сущности: «Релятивистская тенденция этих вопросов, по-видимому, еще более усилится тем соображением, что и до сих пор предпринимавшиеся попытки синтактико-семантического конструирования языков в научных целях никоим образом не привели к построению lingua universalis sive philosophica (в том смысле, в каком его предвосхищал Лейбниц), но, скорее, к подтверждению принятия a priori возможного плюрализма “semantical frameworks” – “семантических каркасов”. Этому же, видимо, соответствует, в свою очередь, “конвенционализм” и “плюрализм теорий” в проблематике основоположений даже точных наук» [6, 255].

Влияние языкового релятивизма распространяется не только на понятийный аппарат естественных языков, но и находит актуальное прикладное применение, например, в компьютерном программировании. Так Ю.Мацумо́то, создатель компьютерного языка Ruby, в качестве одного из источников вдохновения для разработки Ruby прямо называет роман С.Дилани “Вавилон-17″, основанный на гипотезе Сепира-Уорфа [7]. По мнению К.Айверсона, создателя языка программирования APL, более развитая система условных знаков улучшает качество компьютерных алгоритмов [8]. А в работах П.Грэма, одного из наиболее влиятельных людей в сети Интернет, изучается  концептуальная иерархия компьютерных языков, где наиболее выразительные и сжатые языки занимают верхние позиции в иерархии. По мысли П.Грэма так называемый «парадокс Блаба» (так автор назвал гипотетический язык программирования средней сложности), позволяет сделать вывод, что разработчик, отдающий предпочтение одному конкретному языку программирования, будет знать, что он более мощен, чем другие, но не будет знать, что он менее мощен, чем все остальные. Для того, чтобы создать программу на определённом языке, надо думать на этом языке. Отсюда и вытекает парадокс: типичные программисты «довольны тем языком, который используют, потому, что этот язык определяет способ их программистского мышления» [9].

В заключение следует отметить, что противостояние релятивистов и сторонников генеративной грамматики Н.Хомского оказалось чрезвычайно продуктивным не только для лингвистических исследований, но оказало влияние на содержательное развитие философии, языкознания, психологии, семиотики, культурологии и др. наук. Выйдя за рамки теории, спор давно переместился в область экспериментальных проверок [10], анализа новых языковых данных [11] и психологических опытов [12].  Проводимые до настоящего времени эксперименты и наблюдения не в состоянии непротиворечиво объяснить все полученные результаты, хотя последние применимы к более узкому кругу фактов и согласуются с научной картиной мира. Конкуренция двух теоретических построений характеризует нормальный ход эволюции научной дисциплины, а для преодоления антиномической ситуации потребуется увеличение количества и качества экспериментальных проверок, что может привести к смещению равновесия между опытными обоснованиями противоборствующих теорий.


Библиографический список
  1. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. 2-е изд. М.: Прогресс, 2001. – 656 с.
  2. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку. Наука и языкознание (О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление)  // Новое в лингвистике/ Под ред. В.А.Звегинцева – М.: Изд. Иностр. Лит., 1960. – Вып.1. С. 135 – 182
  3. Кун Т. После «Структуры Научных Революций» // пер. с англ. А. Л. Никифорова. М.: ACT, 2014 – 448 с.
  4. Макеева Л .Б . Философия X. Патнэма. – М .: Институт философии РАН, 1996. – 190 с.
  5. Гадамер Х.Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. – 699 с.
  6. Апель К.-О. Трансформация философии. – М.: Логос, 2001. – 339 с.
  7. Matsumoto Y. The Power and Philosophy of Ruby (or how to create Babel-17) – [Электронный ресурс] – URL: http://www.rubyist.net/~matz/slides/oscon2003/mgp00001.html (дата обращения: 07.12.2015).
  8. Iverson K. Notation as a Tool of Thought – [Электронный ресурс] – URL: http://www.jsoftware.com/papers/tot.htm (дата обращения: 07.12.2015).
  9. Graham, P. Beating the Averages // Hackers and painters: Big ideas from the computer age – 2004. – [Электронный ресурс] – URL: http://www.paulgraham.com/avg.html (дата обращения: 07.12.2015).
  10. Berlin, B, Kay, P. Basic color terms: their universality and evolution.BerkeleyandLos Angeles,California:UniversityofCaliforniaPress, 1969. – 178 p.
  11. Everett, D. L. 1994. ‘The Sentential Divide in Language and Cognition: Pragmatics of Word Order Flexibility and Related Issues’, The Journal of Pragmatics & Cognition, 2:1, pp 131-166. – [Электронный ресурс] – URL: http://daneverettbooks.com/wp-content/uploads/2014/04/eve1.pdf (дата обращения: 07.12.2015).
  12. Терещенко Т.В., Гончаров О.А. Гипотеза лингвистической относительности: теоретический анализ и эмпирические данные. Психологический журнал Международного университета природы, общества и человека «Дубна» – 2014, № 2, с. 11-24.


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Бачурин Всеволод Владимирович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация