Для современных психологов проблема объекта и предмета активности не теряет своей актуальности [1]. В студенческом возрасте это может быть связано с развитием сознания, «проработкой» взаимоотношений личности с окружающим миром [2]. Выявление в явлении элементов сосредотачивает внимание [3]. В.П. Андронов рассматривает духовность как активность по анализу образа действительности, представляющую собой альтернативу подражанию, заражению, внушению [4]. Подобным образом духовность воспринимает и Т.В. Сартина, указывая на аспект «долгого, упорного и целенаправленного процесса самоорганизации» [5, с. 33]. В этой активности проясняются значения, формируются смыслы, определяется цель деятельности. Выделение объекта и предмета какой-либо активности (общения, деятельности, творчества) сосредотачивает внимание на действиях по анализу образа этой активности, погружает в анализ. Что способствует психологическому состоянию потока, источнику позитивных переживаний [6]. С точки зрения концепции А.Л. Журавлева и А.Б. Купрейченко эту активность по анализу образа действительности можно обозначить как самоопределение, процесс, в котором развивается социально-психологическое пространство личности [7]. Процесс этот можно охарактеризовать как динамическую систему взаимодействия субъекта с элементами социально-психологического пространства своей личности. Способность к этой активности логично определить как духовность (описывая её уровни и свойства, сопоставляя их с этапами и формами самоопределения). Значение этой способности для психологов-консультантов велико [8]. Исследование Р.А. Мирумян наводит на мысль, что теоретическое знание – объективизированная в системе понятий духовность, основа самоопределения [9]. Таким образом, анализ объекта и предмета психотерапевтичного общения в процессе психологического образования развивает у студентов и повышающих свою квалификацию профессионалов духовность, способность к самоопределению. Образование наделяет «властью знатока, информационной властью» [10, с. 69].

В современных малых группах, в частности в семьях, члены этих групп исполняют роль «психотерапевта». Это позволяет говорить о качестве (свойстве) внутрисубъектных отношений «высокая психотерапевтичность общения – низкая психотерапевтичность общения». Результаты эмпирических исследований, выполненных лабораторией социальной психологии Института психологии РАН [11, c. 125-130], нами совместно со студентами факультета психологии и управления человеческими ресурсами Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова [12], позволяют рассматривать качество (свойство) внутрисубъектных отношений в группе «высокая психотерапевтичность общения – низкая психотерапевтичность общения» как фактор совместной деятельности, что обусловливает актуальность изучения психотерапевтичности общения.

Определяя объект и предмет психотерапевтичного общения, мы опираемся на систему понятий, разрабатываемую в деятельностном и субъектно-деятельностном подходах, концепцию А.Л. Журавлева и А.Б. Купрейченко [7]. В качестве объекта психотерапевтичного общения мы рассматриваем явление как образ действительности. Он может относиться к разным конкретным сферам активности субъекта: 1) деловая и трудовая; 2) коммуникативная и отношенческая; 3) образовательная и воспитательная; 4) социальная и правовая; 5) экономическая и организационная. При этом предметом психотерапевтичного общения могут быть: 1) субъективизация; 2) объективизация субъективного; 3) персонализация среды. Под субъективизацией мы имеем в виду процесс, в результате которого явление (образ действительности) должно стать частью психологического пространства личности, «субъективизированной» среды, т.е. избирательно воспринято и оценено, представлено в сознании и освоено субъектом, дополнено и преобразовано. Под объективизацией субъективного мы имеем в виду процесс, когда человек как субъект объективирует в мире свою человеческую творческую сущность, вносит объективные изменения в процесс жизни. Субъективизацию и объективизацию субъективного мы рассматриваем как этапы или уровни психического отражения в процессе взаимодействия организма со средой. Под персонализацией среды мы имеем в виду процесс идентификации человека со средой, приобретения средовой идентичности. Персонализацию среды мы рассматриваем как один из этапов психического отражения в процессе взаимодействия организма со средой, который в одних случаях предшествует процессу субъективизации, в других случаях сопутствует этому процессу.

Объект психотерапевтичного общения мы определяем как образ действительности в том многообразии свойств, в котором его в состоянии отразить субъект. Предмет психотерапевтичного общения возникает в результате опосредования образа действительности задачей, которая стоит перед субъектом деятельности. Субъект при этом выступает в роли агента (посредника, связующего звена) между этапами деятельности.

С позиций когнитивной лингвистики предмет психотерапевтичного общения может рассматриваться как мотив [13]. Это открывает новые возможности для анализа общения в ракурсе его психотерапевтичности.

Для современной психологии проблема соответствия явления и образа явления сохраняет свою актуальность [14]. Б.Н. Рыжов описывает возникновение психической реакции как результат отклонения состояния внешней или внутренней среды от своего наиболее вероятного стационарного значения [15, с. 7]. Таким образом, несоответствие явления и образа явления является основным мотивом (выражаясь языком когнитивной лингвистики) душевной жизни людей. О.Р. Бедердинова пишет о том, что иллюзии являются главными препятствиями, не позволяющими людям «чувствовать себя свободными», «некоторые иллюзии лишают нас счастья и свободы, без которых жизнь недорого стоит» [14, с. 18]. Осуществленное исследование указывает на три взаимосвязанных между собой процесса того, что человек делает (может делать) в состоянии несоответствия явления и образа явления: 1) субъективизация; 2) персонализация среды; 3) объективизация субъективного. То есть на три конструктивных мотива (выражаясь языком когнитивной лингвистики). Все три процесса ведут к свободе и к счастью, но наивысшим проявлением свободы (и, вероятно, счастья) является объективизация субъективного. Осуществленное исследование позволяет по-новому, рефлексивно взглянуть на процесс психотерапии.

1. Варфоломеев А.В. Проблемы психологии как науки // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 7-15.
2. Огородников А.М. Студенчество как сензитивный период поддержки и активизации волевого самопреодоления // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 56-59.
3. Корнеенков С.С. Роль и значение изменённых состояний сознания и медитации в жизни человека // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 18-28.
4. Андронов В.П. Основные признаки пробуждения духовности личности // Paradigmata poznani. 2014. №1. С. 37-38.
5. Сартина Т.В. Воспитание уважительного отношения молодёжи через семейные ценности // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 33-34.
6. Чиксентмихайи М. Поток: Психология оптимального переживания / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Смысл: Альпина нон-фикшен, 2012. 461 с.
7. Журавлев А.Л., Купрейченко А.Б. Социально-психологическое пространство личности. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. 496 с.
8. Брюхова Н.Г. Нравственная и психологическая культура личности // Paradigmata poznani. 2014. №1. С. 39-41.
9. Мирумян Р.А. Человеческое измерение в современной системе образования (политико-философский аспект) // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 35-44.
10. Солнцева Н.В. Сообщение об исследовании мотивационных основ педагогической деятельности преподавателя высшей школы // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 65-72.
11. Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. 640 с.
12. Елизаров А.Н. Психотерапевтичность общения как фактор совместной деятельности // Человек в экономических и социальных отношениях: Материалы Всероссийской научной конференции / Отв. ред. А.Б. Купрейченко, Л.Н. Широкова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 52-54.
13. Афинская З.Н. Мотив и мотивация в мифологии Ролана Барта // Paradigmata poznani. 2014. №1. С. 32-36.
14. Бедердинова О.Р. К вопросу об определении понятия иллюзий // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. №8. С. 16-18.
15. Рыжов Б.Н. Системные основания психологии (продолжение, начало в №№ 1 – 2) // Системная психология и социология. 2011. №3. С. 5-17.

Все статьи автора «Psychologia»