Одной из важнейших задач художественного текста является  воссоздание мира эмоций определенного этноса, который обусловлен  чертами национальной психологии, традициями, особенностями национальной культуры и т.д.  Осмысление читателем ценностно-смысловых доминант содержания художественного текста способствует формированию представления об инокультурной действительности, разных сторонах жизни  общества, национальном характере и складе ума, духовных приоритетах нации, типах людей в разные эпохи и т.д.

Изображение мира эмоций в произведении литературы определяется позицией автора, его отношением к воспроизводимой действительности, к героям романа и т.д. Для характеристики эмоционального мира своих героев, своего собственного мира, писатели часто используют национально маркированные единицы языка, входящие в отрезки текста, благодаря чему усиливается эмоциональная выразительность текста, а  художественная речь становится эмоционально-экспрессивной.

Средствам создания  эмоционально-экспрессивного аспекта языка  художественного текста выступают слова-символы, мифологемы, фразеологические единицы, афоризмы, коннотативная лексика, сравнения, тропы, эпитеты, имена собственные с живой внутренней формой, звукоподражания и. т. д.

Одна из главных ролей  в выражении эмоционально-экспрессивного плана художественного текста принадлежит словам-символам, которые приобрели эталонное, образно-метафорическое значение в той или иной национальной культуре. Базовый набор символов отличается постоянством, поскольку это необходимо для осознания культурной идентичности всех членов общества. Часто подобные символы бывают выражены  в безэквивалентных и фоновых словах.

В художественной литературе андских стран эстетической и оценочной символикой нередко наделяются объекты мира природы, занимающей огромное место в картине мира латиноамериканских народов.

В романе Хуана Леона Меры  «Куманда» главная героиня подкрепляет обещание стать женой своего возлюбленного следующими словами:

Mi palabra no la borra poder ninguno, y tengo el corazon fuerte y firme como el simbillo de cien anos que enreda sus raices en los penascos y resiste a las avenidas de la montana [1]/ (Мое слово не опровергнет никакая сила, мое сердце такое же сильное и крепкое как ствол столетнего симбильо, которое, ухватившись корнями за скалы, противостоит стихии).

Мощное дерево симбильо  (simbillo)  в культуре индейцев Эквадора, к которой принадлежит Куманда, является  символом силы и выносливости.  Не случайно   из коры этого дерева традиционно готовят отвар для придания энергии и бодрости.   Сравнивая свое сердце со стволом симбильо, Куманда  хочет подчеркнуть свое бесстрашие, непоколебимость и решительный настрой бороться за свою любовь к белому юноше, которого никогда не примет ее племя.

Символическое значение в эстетике романа «Золотая змея»   приобретает и такая национально-культурная реалия как кока  (coca), жевание листьев которой является  неотъемлемой частью жизни  населения Анд. Один их героев романа  наделяет коку практически сакральным значением, говоря о ее необыкновенной мудрости, о чем свидетельствует использование в качестве эптитета кечуанизма  амаута (amauta)-мудрец, учитель:

?Que no sabra la coca amauta! [2] /(Чего только не знает мудрая кока).

Герой обращается к коке за советом и помощью, полагаясь на нее как на силу Провидения.

Si: la coca me hara ir hacia Florinda[3] /(Кока меня заставит пойти к Флоринде).

В результате долгого жевания кока теряет горький привкус и становится сладковатой, что воспринимается героем как знак, предсказывающий его дальнейшую судьбу.

Mi coca se volvio dulce y algo bueno me pasara de todos modos [4] / Моя кока стала сладкой и что-то хорошее обязательно должно случиться со мной.

На наш взгляд образ коки, воспроизведенный Сиро Алегрией, является таким же важным элементом латиноамериканского художественного сознания, как и образ маиса (кукурузы),  описанный А.Ф. Кофманом. Связанные с  автохтонной культурой,  эти образы позволяют читателю производить мифологическую реконструкцию прошлого.

«У инков существовал культ богини маиса Сара – мамы, которой регулярно приносились жертвы. У майа, кроме того, маис играл важную роль в этногонических мифах, в соответствии с которыми Бог первоначально создал людей из глины, потом из дерева, но и в том и в другом случае их уничтожил, ибо они не отвечали замыслам творца, и только третий демиургический акт оказался удачным — когда божество создало людей из маиса» [5].

Кока также издревле считалась священным растением у народов Анд и применялась в религиозных церемониях, как доинкской эпохи, так и в Империи Инков. В течение всего времени религиозных церемоний индейцы использовали дым коки как жертву Солнцу. Считалось, что первое  растение коки  возникло из тела богиня здоровья и счастья Мама Кука (Kuka Mama), поэтому в культуре инков разрешалось жевать только мужчинам для большего сексуального удовлетворения женщин.

Образ маиса является универсальным, т.к. роль самого маиса велика во всех странах Латинской Америки, в то время как кока наиболее актуальна и важна для жителей стран андского региона.

В русле латиноамериканского художественного мышления, которое всегда стремится отождествить человека с объектами «подлинности», герои литературных произведений  андской культурно-исторической зоны часто  сравниваются с кокой:

Sus bellos nombres nos endulzan la boca. Ellas mismas nos endulzan la vida. Son como la coca [6](Алегрия, с.63)/ (Их прекрасные имена (речь идет о местных девушках) оставляют сладкий привкус во рту. Они сами услаждают нашу жизнь. Они как кока).

?…? la coca es amarga y dulce como nuestra historia[7] / ?…? (кока горькая и сладкая, как и наша история).

В передаче эмоционального мира народов андских стран в художественном тексте  большое значение имеют сравнения, мотивированные, как правило, объектами  реального природного мира.

Образы природы, метафоризируясь, используются для характеристики людей, сохранивших тесную связь с природой, составляющих неотделимую ее часть, и становятся эталоном как внешних, так и внутренних человеческих качеств.

Estaba claro que no era de estos regiones, donde los hombres son cuadrados com rocas y hablan de voz alta y tonante [8] /(Было заметно, что он не из этих мест, где мужчины походят на скалы и говорят раскатистым и громоподобным голосом).

Нередко в состав поэтических сравнений входят  индихенизмы. Главная героиня   романа Хуана Леона Меры  «Куманда» выражает свои чувства к возлюбленному следующим образом:

?Oh, joven amigo mio! me gustas mas que la miel de flores al quinde y mas que al pez el agua[9]/ (О, мой юный друг! Ты мне мил больше, чем цветочный мед- колибри, а вода -рыбе).

В этом примере употреблен индихенизм quinde, обозначающий на языке кечуа птицу колибри.

Для создания образности писатели часто прибегают к сравнению различных природных объектов между собой. Например, в романе «Золотая змея» С. Алегрии перуанские горы, сопротивляясь прорыву бурной реки  Мараньон, оказываются похожими на загнанную и от того разъяренную пуму:

Por donde el Maranon rompe las cordilleras en un voluntarioso afan de avance, la sierra pеruana tiene una bravura de puma acosado[10]/(Там, где Мараньон своенравно прорывается сквозь кордельеры,  перуанская сьерра обладает свирепостью загнанной пумы).

Напомним, что пума в культуре индейцев кечуа  считалась священным животным. Таким образом, раскрывается дополнительный смысл  данного сравнения: горы, окружающие человека Анд с рождения, почитаются как святыня.

Сквозь некоторые художественные сравнения просвечивает внутренняя форма языка, которая, согласно В.Ф. Гумбольдту, представляет собой способ представления и осмысления действительности,  языковое мировидение, обусловленное самобытностью народного духа.

Так, для  русского фольклора характерно сравнение юной, стройной девушки с тонкой березкой. Перуанский писатель Сиро Алегрия сравнивает гибкий стан своей героини Лусинды со стволом папайи- невысокого, стройного дерева, широко распространенного на территории всей Южной Америки.

La Lucinda es poblana, en sus ojos verdes llueve con sol y es ardilosa al caminar cimbrando todo el cuerpo flexible como una papaya[11]/ (Зеленые глаза деревенской девушки Лусинды сияют как капли дождя  на солнце, а ее гибкий как ствол папайи  стан изгибается при каждом шаге).

Сравнение глаз Лусинды с каплями дождя на солнце не случайно, т.к. это явление (мелкий дождь при светящем, не закрытом облаками солнце) характерно для климата Перу и других стран андского региона.

Таким образом, благодаря сравнениям и метафорическим переносам (в частности, фитоморфизму) писателям удается создать очень живые, эмоционально наполненные образы и передать неописуемый по своей красоте и богатству мир индейцев, наполненный духовной силой и гармонией между человеком и природой.

Итак, в передаче эмоционального мира народов андских стран в художественных  текстах   большую роль играют слова-символы и сравнения, которые  в результате приращения дополнительного  эмоционально-оценочного значения и страноведческой информации, начинают функционировать в структуре художественного произведения как текстовые знаки.

1. Alegria, C.  La serpiente de oro. -La Habana,  1976.-210 p.
2. Mera, J. L. Cumanda // Novelistas y narradores.-Quito.: Biblioteca Ecuatoriana Minima, 1960, pp. 9-146.
3. Зиновьева М.Д. Национально-культурный потенциал художественного текста//Художественный текст как объект лингвострановедческого анализа и материал учебной работы: Методическое пособие. Выпуск 1.-М., 1997. –С.5-25.
4. Кулибина Н.В. Образность русского художественного текста в лингвострановедческом рассмотрении//Художественный текст как объект лингвострановедческого анализа и материал учебной работы: Методическое пособие. Вып. 1.-М., 1997.-С.36-49.
5. Кофман А.Ф. Латиноамериканский художественный образ мира.-М.: Наследие, 1997.
6. Морено В.Р. Мир природы в языке Х.М.Аргедаса// Текстология сегодня : итоги, проблемы, методы: Материалы Всероссийской научной школы для молодежи. 8-20 ноября 2010 г. – М.: РУДН, 2010.-С. 174-177.
7. Фирсова Н.М. Текст, как выразитель национальной ментальности, миропонимания (на материале испанского языка и культур испаноязычных народов)//Текстология сегодня : итоги, проблемы, методы: Материалы Всероссийской научной школы для молодежи. 8-20 ноября 2010 г. – М.: РУДН, 2010.-С. 13-21.

Все статьи автора «Karaseva Yulia»