Все мы живем в мире, полном неопределенности. Рассуждая о неопределенности, мы неминуемо сталкиваемся с рядом затруднений, главное из которых – определение самого феномена. Дать определение неопределенности – это не только своеобразный лексический каламбур, но и сложная ответственная задача.
Обратившись к помощи словаря, мы можем обнаружить, что филологи склонны уходить от решения этой задачи, сводя понятие неопределенности к прилагательному неопределенный (прил.1. Точно не установленный. 2. перен. Не вполне отчётливый; неясный. 3. перен. Уклончивый, туманный.) [3]. Из приведенной словарной статьи мы можем понять, что в любом варианте употребления слова неопределенность, оно будет характеризоваться недостаточностью информации, неизвестностью.
Мы постоянно сталкиваемся с неопределенностью в жизни: и в быту, и в профессиональной деятельности, и во взаимоотношениях с социальным окружением. Наука, если ее рассматривать в целом как особую сферу человеческой деятельности и форму массового сознания, главным образом, имеет дело с неопределенностью окружающего мира, и призвана эту неопределенность уменьшить. В идеале фундаментальные научные исследования служат тому, чтобы узнавать больше о принципах устройства и функционирования мира и его отдельных элементов (уменьшается неопределенность мироустройства), а прикладные исследования призваны использовать разнообразные объективно существующие законы природы для блага людей (уменьшается неопределенность применения принципов мироустройства).
Психология как наука не является исключением. И имеет свой взгляд на проблемное поле обсуждаемого понятия. В Оксфордском толковом словаре по психологии находим: «неопределенность»: 1. Вообще – состояние убеждения, когда человек не вполне убежден, когда он неуверен» [11]. Как мы видим, такая трактовка сохраняет ключевой акцент значения понятия на характеристике неизвестности, но применительно к человеку. В психологии, таким образом, понятие неопределенности связано с атрибутами человека как несовершенного существа (человек чего-то не знает, человек не уверен).
В постнеклассический период развития науки в психологии появляется т.н. принцип неопределенности, на уровне методологии противопоставленный принципу детерминизма и направленный на отказ от причинности, редукционизма психического и возвращение к идее естественной спонтанности и свободы [4; 7].
Важно то, что подход к изучению неопределенности в психологии имеет двойственный характер. Человек как активный субъект жизнедеятельности осваивает и структурирует не только окружающий его мир, но и особый, свой внутренний мир, выражая его через образ жизненного мира [5; 8]. Оба аспекта жизнедеятельности человека необходимо изучать.
Б.С. Алишев по этому поводу пишет, что: «…человек, обладающий сознанием, сталкивается с неопределенностью не только внешнего, так называемого объективного мира, но и своего внутреннего, субъективного, и эта неопределенность тоже должна каким-то образом преодолеваться» [1, с. 4].
Часто задачей психологической науки и практики является обнаружение способов примирения внутреннего мира человека с внешним. Оба мира, обладая характеристикой неопределенности, при неизбежном столкновении резонируют, усиливая трудности жизнедеятельности человека. Работа с неопределенностью на стыке двух миров, объективного и субъективного, сейчас особенно актуальна. В свете происходящих в настоящее время глобальных изменений, нестабильности в политике, экономике, экологии, категория неопределенности становится ведущей [15].
Жизнеспособность, успешность, благополучие и качество жизни человека, таким образом, во многом зависят от его возможностей справляться с неопределенностью бытия. В психологической науке такая возможность человека нашла свое выражение в конструкте, называемом «толерантность к неопределенности». Это понятие было введено в середине прошлого века в теории Т. Адорно и его коллег (Р.Сэнфорд, Э.Френкель-Брунсвик, Д.Левинсон), восходящей к взглядам Э. Йенша и трактовавшееся как способность справляться со сложностью окружающего мира [2].
Позднее определение толерантности к неопределенности уточнялось и конкретизировалось. Например, Д. МакЛейн формулировал его как спектр реакций (от отвержения до влечения) на стимулы, которые воспринимаются индивидом как незнакомые, сложные, изменчивые или дающие возможность нескольких принципиально различных интерпретаций [12].
На данный момент в зарубежной психологии существует два сходных по смыслу термина: толерантность к двусмысленности (tolerance for ambiguity) и собственно толерантность к неопределенности (tolerance for uncertainty) [6]. Судя по всему, эти понятия взаимозаменяемы и обладают некоторыми специфическими оттенками смысла (в tolerance for ambiguity акцент делается на многозначности информации и сложности в ее понимании; в tolerance for uncertainty акцент в более общем смысле на недостаточность информации и неизвестность будущего).
В подходах, развиваемых в России и СНГ, толерантность к неопределенности трактуется как интегральная личностная характеристика. При этом в разнообразных исследовательских проектах показана связь этого феномена с когнитивно-стилевыми и личностными характеристиками человека (М.Н. Юртаева, 2011), развитием идентичности личности (А.І Гусєв, 2009), особенностями принятия решения в ситуации морального (Чигринова, 2010) и личностного (Д.А. Леонтьев, Е.Ю. Мандрикова, 2005; Е.Ю. Мандрикова, 2005) выбора, выявлены социальная, культурная, профессиональная и возрастная специфика проявления толерантности к неопределенности).
Интересно исследование особенностей личностного выбора, проведенное Д.А. Леонтьевым и Е.Ю. Мандриковой. В эксперименте участвовали студенты первого курса вечернего отделения психологического факультета МГУ. Испытуемым, собранным в учебной аудитории, предлагалось на выбор перейти в одну из двух других. Причем, про первую аудиторию было известно, что там они будут заполнять некие опросники, а по поводу второй сохранялась интрига. Студенты, участвовавшие в эксперименте, таким образом, разделились на две группы, в зависимости от выбранной аудитории (из 48 человек 28 выбрали первую аудиторию и 20 вторую). В обеих аудиториях испытуемые должны были объяснить свой выбор и заполнить ряд опросников. На основании анализа аргументов выбора той, или иной комнаты испытуемые были разделены на группы по двум критериям: характер выбора (неизменность, или неизвестность) и осознанность выбора (ситуативный или истинный). Как выяснили исследователи, студенты, выбравшие неизвестность (вторую комнату), имеют более выраженную толерантность к неопределенности, чем те, кто выбрал неизменность (первую комнату) или осуществлял выбор безлично (ситуативно) [9].
В описанном исследовании было показано, какую роль может играть способность человека справляться с неопределенностью в ситуации выбора. Вполне закономерно к неопределенности (неизвестности) стремится тот, кто умеет ей противостоять. Каковы же причины избегания неопределенности? Говоря о людях, аргументировано выбирающих определенность (неизменность), мы точно понимаем, что их невысокий уровень толерантности к неопределенности и есть одно из оснований выбора. С теми, кто выбирает безлично, все не так просто. С одной стороны, мы не можем уверенно судить о причинах их выбора, ведь они, как кажется, и сами не вполне их понимают. С другой стороны, их уровень толерантности к неопределенности оказывается довольно низким (что и показали Д.А. Леонтьев и Е.Ю. Мандрикова). Так почему люди совершают безличный выбор? Не потому ли, что неопределенность и столкновение с ней как с одной из альтернатив в ситуации выбора настолько страшна, что лучше о ней вообще не задумываться? Зная об уровне толерантности к неопределенности людей, делающих ситуативный, безличный выбор, можно отнести такой тип выбора к выбору определенности (неизменности). Фактически, безличный выбор являет собой лишь видимость выбора. Если человек выбирает что-либо автоматически, не задействовав рефлексию, не анализируя свои желания, интересы и склонности, выбор не может считаться состоявшимся: он либо отложен, либо просто саботирован. Не случайно Д.А. Леонтьев и Е.Ю. Мандрикова называют «истинным» только осознанный выбор. «Несделанный выбор» позволяет человеку получить иллюзию определенности, думая, что ничего не изменилось, что он находится все в той же ситуации, что и до возникновения необходимости выбирать (т.е. в определенной, уже знакомой ситуации). Но в реальности такое невозможно. Жизнь идет своим ходом, и игнорирование необходимости делать важные выборы имеет неблагоприятные последствия: человек либо не получает ничего, либо получает не то, что хочет.
Одной из тем, непосредственно связанных с проблематикой отношения человека к неопределенности, является тема самоопределения. Эта связь очевидна уже потому, что оба термина имеют один и тот же корень.
Делая различные жизненные выборы, формулируя и воплощая стратегию собственной жизни, человек самоопределяется. Осознанный акт выбора уменьшает неопределенность будущего, т.к. эффективно самоопределяющийся человек имеет ориентиры и цели, устремлен в будущее, он – активный деятель и преобразователь бытия.
Стремление человечества к определенности противоречиво. Неопределенность порождает тревогу, страх и актуализирует потребность человека в безопасности, что вполне понятно. Однако, стремясь к определенности и выбирая определенность (неизменность), человек рискует попасть в своеобразный капкан.
Мы можем представить себе ситуацию важного жизненного выбора абстрактно, как некую комнату, где есть дверь и человек, которому необходимо выбрать, оставаться ли ему, или выйти в эту дверь. Человек, стоящий перед выбором, хорошо знает эту комнату, она понятна ему и привычна (это определенность) и совсем ничего не знает, что его ждет, если он выйдет за дверь (неопределенность). За дверью может быть что угодно, а в этой комнате только эта комната. Человек, тяготея к определенности, остается в комнате. В какой ситуации он оказывается теперь? Комната все также понятна и знакома ему. Но та неопределенность, которая существует за дверью, о существовании которой человек знает, остается неопределенностью. В.П. Зинченко остроумно замечает по этому поводу: «…даже успешное преодоление [неопределенности – прим. М.Д.] порождает новые формы неопределенности» [4, с. 3]. Эта мысль созвучна известному изречению Сократа, говорившему: «Я знаю, что я ничего не знаю», иногда искаженно приводимому с использованием сравнительной степени – «Чем больше я узнаю, тем больше я убеждаюсь, что ничего не знаю». Расширение знаний о мире всегда порождает новые вопросы. Но, не ставя перед собой новые вопросы (не сталкиваясь с неопределенностью), человек остается в неведении (неопределенности). Это обстоятельство, судя по всему, порождает чувство вины за упущенные возможности, о котором говорил С. Мадди [19].
Один из важных жизненных выборов – выбор профессии – также рождает необходимость взаимодействовать с неопределенностью. В данном случае схема несколько усложняется. У выпускника школы, как правило, нет возможности сделать выбор в пользу того, чтобы остаться учиться в ней. Профессиональный выбор, как таковой, всегда направлен в будущее, в неизвестность. Выбор определенности/неопределенности в данном случае связан с принятием ответственности. Выбирая будущую специальность, самоопределяющийся молодой человек может ориентироваться на свои желания, интересы и склонности, а может послушать совета родителей или друзей, ориентироваться на величину проходного балла или цену обучения. В реальности, любой вариант учебно-профессионального будущего характеризуется неопределенностью. Но чужой совет, или объективные условия обучения, как в случае с той комнатой, создают иллюзию определенности. Профессия, выбранная за молодого человека родителями, видится самой престижной и сулит успех; недорогой вуз, расположившийся недалеко от дома обещает простую и беззаботную студенческую жизнь. Однако, реальность разрушает эти иллюзии. Не осуществив подлинный выбор, уже будучи студентом, молодой человек понимает, что его профессия ему не интересна, что работать в выбранной сфере он не желает не умеет. Такой студент ни к чему не стремится, он не знает, где его цель и что ему делать. Так выбор определенности становится причиной увеличения неопределенности. Это состояние мы называем профессиональной неопределенностью личности.
Понятие «профессиональная неопределенность» (professional uncertainty) фигурирует примерно с середины прошлого века в исследованиях в области социологии профессий. Речь идет о некой проблемной ситуации, затруднении в работе разного рода специалистов.
Согласно R.C. Fox (Fox, 1957), профессиональная неопределенность возникает в трех основных вариантах:
- Недостаточность имеющихся у профессионала знаний.
- Недостаточность знаний в профессиональной сфере как таковой (недостаточность знаний у признанных экспертов).
- Неспособность профессионала понять, какой из первых двух вариантов адекватен создавшейся ситуации [16].
Чаще всего в зарубежных исследованиях внимание концентрируется на проблемах врачей и медперсонала (Kai J, Beavan J, Faull C с колл., 2007; Lingard L, Garwood K с колл., 2003 и др.)
J. Kai с коллегами изучал проблемы врачей, медсестер, менеджеров и юристов системы здравоохранения при работе с пациентами другой национальности. В многонациональной Великобритании работники здравоохранения часто сталкиваются с пациентами из Африки, с Ближнего Востока, из Азии. Взаимодействуя с такими пациентами, врачи и медсестры не знают, как учитывать в работе их культурные особенности, что порождает дополнительную неопределенность. Незнание особенностей чужой культуры тревожит медиков, т.к. может быть расценено как расизм [17].
Исследование L. Lingard и его коллег, посвященное изучению способности работать в ситуации неопределенности у канадских врачей и студентов-медиков, показало, что способность справляться с неопределенностью («management of uncertainty») является одним из ключевых умений в деятельности медиков и связана с профессиональной социализацией и формированием профессиональной идентичности врача [18].
J. Gujski указал на сходство особенностей профессиональной неопределенности врачей и преподавателей. По его мнению, неопределенность сопутствует преподаванию так же, как и медицине. Профессиональная неопределенность (или чувство профессиональной неопределенности – professional-uncertainty feeling) преподавателя возникает на почве рефлексии особенностей взаимодействия с учениками и студентами, истинности и точности преподаваемого материала [16].
Таким образом, конструкт профессиональной неопределенности в зарубежных исследованиях описывает особый тип затруднительной ситуации профессиональной деятельности и имеет отношение преимущественно к компетентности специалистов социономических профессий. Трактовка феномена профессиональной неопределенности как совокупности условий (ситуации) при этом неоднозначна, т.к. в некоторых исследованиях речь идет и о неком чувстве профессиональной неопределенности, связанным с тревогой, дискомфортом и неуверенностью. На наш взгляд, некая расплывчатость во взгляде на изучаемый феномен вполне понятна. В реальной жизни сложно разделить собственно ситуацию неопределенности и то отражение, которое она имеет в психике человека. Рассматривать специфические условия, затрудняющие профессиональную деятельность в отрыве от ощущений самого профессионала, было бы неуместным упрощением. Равно как и рассматривать внутреннюю картину переживания неопределенности профессионалом, без учета создавшихся в его работе условий. Поэтому уместно говорить как о ситуации, так и о состоянии неопределенности.
Рассматривая феномен профессиональной неопределенности в контексте психологического исследования, мы обязаны более глубоко рассмотреть само переживание, его возможные причины, следствия во всей полноте его проявлений. Мы подходим к проблематике деятельности профессионала в условиях неопределенности с позиций субъектно-бытийного подхода. Поэтому в нашем исследовании акцент делается на содержании феномена профессиональной неопределенности, на том, с какими проблемами сталкивается молодой человек на пути своего профессионального и личностного развития. Активная деятельность субъекта по преобразованию своего бытия всегда строится на самодетерминации и самоосуществлении. Организовывая свою бытийность, субъект ориентируется на собственные интересы и возможности, воплощает их. Происходит объективация субъективного как воплощение личностных смыслов в характере деятельности и ее результатах [13].
О воплощении человеком своих возможностей и интересов в профессиональном самоопределении рассуждает С.С. Сагайдак. Она анализирует проблематику профессионального развития в акмеологическом ключе. Согласно этому автору, профессиональное самоопределение должно основываться на внимательном учете человеком своих способностей и склонностей, их соизмерении между собой. Вот, что С.С, Сагайдак пишет по этому поводу: «… гармонизация отношения вектора «могу» (способности, сформированные на основе задатков) и вектора «хочу» (склонности как направленность личности) обеспечивает незатрудненное профессиональное развитие индивидуальности, задает своего рода вектор карьеры как устойчивую мотивационную направленность на приобретение профессии, подкрепленную реальными возможностями» [14, с. 6].
В случае неудачного соотношения способностей и склонностей, по мнению данного автора, возникает проблема профессиональной неопределенности. Профессиональная неопределенность заключается в отсутствии четкого вектора карьеры, который не подкреплен реальными возможностями и обоснованными потребностями. Такой неблагоприятный характер профессионального самоопределения выливается в «… пополнение рядов неудачников, ощущение несложившейся жизни; в лучшем случае – приобретение стойкого равнодушия к выполняемой работе, привычки к безрадостному труду» [14 с. 5].
Таким образом, феномен профессиональной неопределенности представляется как неблагоприятный вариант профессионального самоопределения. Основной способ его избежать – выявлять и развивать способности и склонности субъекта профессионального самоопределения в их соответствии и гармонии [14].
Во взгляде на профессиональную неопределенность с позиций акмеологического подхода мы находим способы профилактики возникновения этого состояния, но о его психологическом содержании из этого дискурса мы узнать не можем. Стоит заметить, что о способах профилактики профессиональной неопределенности мы можем говорить лишь условно. Пути психологического сопровождения незатрудненной профессионализации, предлагаемые С.С. Сагайдак – это идея о благополучном развитии, а не об избегании негативных его результатов. Корректно было бы уточнить, что акмеология, призванная изучать вершины профессионального развития, концентрирует внимание именно на успехах становящегося специалиста, рассматривая неудачи лишь как реально существующую нежелательную альтернативу.
К сожалению, окружающая нас реальность полна примерами именно затрудненной профессионализации. Постоянно сталкиваясь с такими примерами в высшей школе, мы видим несомненную актуальность в изучении именно затрудненного варианта профессионального самоопределения. Усложняющиеся социокультурные и экономические условия делают все более острой проблематику самоопределения вообще и профессионального самоопределения в частности.
Необходимость психологической поддержки профессионального самоопределения молодых людей а вузовском этапе профессионализации определяет, таким образом, актуальность исследования личностных аспектов профессионального самоопределения молодежи.
Для обозначения особого феномена, возникающего на основе затрудненного профессионального самоопределения мы предлагаем использовать термин «профессиональная неопределенность личности». Профессиональная неопределенность личности студента возникает как промежуточный результат профессионального самоопределения вследствие отложенного или несделанного профессионального выбора.
Представляется необходимым глубокое изучение личности студентов, переживающих состояние профессиональной неопределенности с целью выработки рекомендаций по психологической поддержке молодых людей в процессе их профессионального самоопределения.
Библиографический список
- Алишев Б.С. Психика и преодоление неопределенности / Б.С. Алишев // Психология : журнал Высшей школы экономики / Ред. Т.Н. Ушакова. – Москва : Государственный университет – Высшая школа экономики, 2009. – 2009 №3 том6. – с.3-26.
- Гусев А. И. К проблеме измерения толерантности к неопределенности // Практична психологія та соціальна робота. – 2007. – № 1 – С.21 – 28.
- Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. – М.: Русский язык, 2000
- Зинченко В.П. Толерантность к неопределенности: новость или психологическая традиция? // Вопросы психологии. 2007. № 6 с 3-20.
- Клочко В.Е. Становление многомерного мира человека как сущность онтогенеза // Сибирский психологический журнал. Томск, 1998. Вып. 8–9. С. 7–15.
- Корнилова Т.В. Новый опросник толерантности-интолерантности к неопределенности // Психологический журнал, 2009. Т. 30. №6. С. 140-152.
- Корнилова Т.В. Принцип неопределенности в психологии: основания и проблемы [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2010. N 3(11). URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 21.08.2011)
- Леонтьев Д.А. К типологии жизненных миров // 2 Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: Материалы сообщений / под ред. Д.А.Леонтьева. — М.: Смысл, 2004. С. 114-116.
- Леонтьев Д.А., Мандрикова Е.Ю. Моделирование «экзистенциальной дилеммы»: эмпирическое исследование личностного выбора // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. 2005. № 4. С. 37-42.
- Луковицкая Е.Г. Социально-психологическое значение толерантности к неопределенности: Автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 1998.
- Оксфордский толковый словарь по психологии / Под ред. А.Ребера. — М.: Наука, 2002.-435 с.
- Осин К. Н. Факторная структура русскоязычной версии шкалы общей толерантности к неопределенности Д. Маклейна // Психологическая диагностика, 2010, № 2, с 65-86.
- Рябикина З.И. Личность как субъект формирования бытийных пространств // Субъект, личность и психология человеческого бытия. Под ред. В.В.Знакова и З.И.Рябикиной. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005.
- Сагайдак С.С. Поле профессиональной неопределенности в координатах «способности – склонности» // Психологический журнал Минского института управления, 2006, № 2 (10). С. 4-9.
- Фоменко Г.Ю. Трудности самоопределения личности в противоречиях современности как фактор риска экстремизма и терроризма//Материалы научно-практической конференции «Противодействие идеологии экстремизма и терроризма в рамках реализации государственной молодёжной политики» Ростов-на-Дону, 12-14 октября 2009 года. М.: «КРЕДО», 2009.
- Gujski J. MEASURING PROFESSIONAL UNCERTAINTY OF TEACHERS // report at The 9th European Evaluation Society International Conference, Praha, Czech Republic, 6-8 October, 2010.
- Kai J, Beavan J, Faull C, Dodson L, Gill P, et al. Professional Uncertainty and Disempowerment Responding to Ethnic Diversity in Health Care: A Qualitative Study. PLoS Med, 2007, № 4(11) , pp. 1766-1775.
- L Lingard, K Garwood, C F Schryer, M M Spafford. A certain art of uncertainty: case presentation and the development of professional identity // Social Science and Medicine, 2003, № 56, pp. 606-616.
- Maddi S.R HARDINESS: AN OPERATIONALIZATION OF EXISTENTIAL COURAGE. // Journal of Humanistic Psychology. 2004. Т. 44. № 3. С. 279-298.