Изучение архетипических моделей в структуре образа литературного героя – одна из актуальных проблем современного литературоведения. В данном аспекте активно исследуется творчество практически каждого известного художника слова, в том числе писателей и поэтов XIX века, – А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Ф.М. Достоевского и др. Вместе с тем работ, рассматривающих мифопоэтические основы произведений А.В. Дружинина, мы не обнаруживаем. Более того, художественное творчество этого автора в целом также остается за пределами внимания исследователей, как на протяжении XX столетия, так и по сей день; можно назвать лишь небольшое количество публикаций, посвященных анализу произведений А.В. Дружинина, в том числе и его повести «Полинька Сакс» (н-р: [1], [2], [3], [4]). При этом следует отметить, что, несмотря на свою периферийность в круге интересов современного читателя, повесть имела огромную популярность у читающей публики эпохи самого Дружинина; помимо этого, она неоднократно получала высокие оценки у критиков и литературоведов XIX – XX веков: [5], [6], [7], [8].
В данной работе мы рассмотрим архетипические основы образа главной героини повести Полиньки Сакс. На наш взгляд, центральным в структуре ее образа можно считать архетип Евы, однако, значимы также коннотации, связанные с архетипом Лилит.
В первую очередь отметим, что в повести А.В. Дружинина мы встречаемся с нетипичной для русской литературы XIX века главной героиней. В произведениях А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева и многих других мы наблюдаем, как правило, противоречивость личности главного героя, отсутствие в нем целостности (характерный пример здесь – тип «лишнего человека»), но женские образы чаще всего предстают пред нами цельными натурами. В «Полиньке Сакс» Дружинина мы видим обратную ситуацию.
Героиня повести Полинька – молодая замужняя женщина. В глазах супруга она кажется «миленькой статуэткой» [9, с. 7]. В характеристике героини в начальных фрагментах повествования звучат определения «дитя», «ребенок»: «…Долго ли тебе оставаться ребенком и не двигаться вперед? Когда ты будешь женщиной?…» [9, с. 27]. Константин Сакс, муж Полины, пытается «воспитать» ее, приобщив к настоящему искусству – к музыке и литературе: «Первою моею заботою поставил я потребность образовать эстетический вкус Полиньки. Я окружил ее предметами искусства, рука ее не коснулась ни до одной вещи, которая бы не была в полной мере изящна. И что же? Редкие мои картины стоят в пыли, цветы сохнут от беззаботности, уборка комнат, над конторою я так ломал свою голову, не то что нравится ей, не то чтобы не по вкусу…» [9, с. 7]. Детское сознание Полиньки отказывается воспринимать то, что преподносится ей мужем: «…Пробовал, однако, я давать ей первые романы Жоржа Санда: я был вполне убежден, что женщине будет доступен гений женщины. Вышло совсем напротив…» [9, с. 7].
Неосознанность и эмоциональная импульсивность поведения приводят Полину к супружеской измене. Связь с Галицким с этической точки зрения рассматривается как грех, впоследствии Полина сама об этом скажет: «Потому что я изменила ему, целовалась с чужим человеком, говорила ему, твоему брату, что люблю его. Что мне еще оставалось? В душе моей я изменница и презренная женщина» [9, с. 43].
Мотив юной незрелой женской души, переживающей искушение и грехопадение, а затем раскаяние, достаточно отчетливо отсылает нас к истории библейской Евы. Константин Сакс, по сути, относится к Полиньке как к существу, созданному из его «ребра», как к части своей собственной личности, которую он может формировать по своему усмотрению. Аллюзивно в его отношении к жене просвечивает и аналогия с Творцом и творением: он действительно пытается «слепить» из Полиньки, как из мягкой глины, видимый ему «статуэточный» облик героини. Однако Полинька – не столь податливый материал, более того, она отказывается быть просто «материалом» и обнаруживает в себе способность к индивидуальному волеизъявлению, пусть и в стихийной, иррациональной форме. И здесь в облике Полиньки проявляется ряд мотивов, не вполне вписывающихся в рамки архетипа Евы и в библейскую историю грехопадения, поскольку последняя непосредственно не связана с сюжетами прелюбодеяния. Как мы уже отметили, на уровне символических коннотаций в героине можно обнаружить черты, характерные для первообраза Лилит.
«Лилит согласно каббалистической теории – первая жена Адама, упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. В силу вероучительных особенностей в условиях патриархальности данный архетип в культуре существовал скрытно или если упоминался, то только с негативной стороны как символ демонической женщины, убивающей детей и соблазняющей, губящей душу мужчины» [10, с. 67-68]. «Лилит – бесплодная женщина, покинувшая своего мужа Адама и ставшая супругой павшего ангела Самаэля» [11, с. 590]. Лилит в самом общем виде ассоциируется с блудницей, с соблазнами и прелюбодейством, отсутствием созидательных семейно-родовых связей и ценностей, но также с независимостью, своенравием, свободой, женской эстетической и артистической самодостаточностью, внутренней раскованностью. В контекстах европейской культуры близок к архетипу Лилит образ Коломбины – одного из центральных персонажей итальянского театра Дель Арте.
Полинька в повести Дружинина не имела детей, не занималась обустройством дома, не интересовалась жизнью супруга. В одном из своих писем Сакс пишет о том, что его жена даже не знает, чем он занимается: «Она и знать не хочет, в чем состоит служба ее мужа и зачем бы ему так часто по ночам запираться у себя в кабинете….» [9, с. 7]. Образовательные и воспитательные уроки Сакса не вызывают у нее интереса. Полиньке присущи легкость и свободный импульсивный артистизм поведения и самовыражения – она зевает в опере, но дома любит играть польки и галопы. Все это противоречит духовному и жизненному распорядку Константина Сакса, пребывающего в атмосфере глубокой серьезности и целесообразности.
Однако в отличие от Лилит, «падение» оказывается лишь временным этапом в становлении личности Полиньки. Она приходит не только к признанию и искуплению своей вины через страдания, но и к осознанию глубинной сути своего существа и истинных потребностей своей души: «Друг мой, ты не знаешь, что я люблю его всеми силами души моей. Я недавно это узнала: я люблю моего мужа, – не теперешнего; его я жалею, – я люблю его, Константина Сакса. … Я люблю его и всегда его любила» [9, с. 69].
Можно сказать, что архетипические модели Евы и Лилит в парадигме образа Полиньки Сакс живут в ситуации диалогических пересечений и взаимоотражений, придавая фигуре героини большую смысловую объемность и неоднозначность. Отметим также, что рассмотренные нами архетипы не являются единственными инвариантами в данной парадигме, она включает в себя и другие первообразы, как, например, мифологему Галатеи, уже описанную ранее исследователями [1]. Более развернутый и детальный анализ мифологемной и архетипической структуры образа главной героини повести А.В. Дружинина остается пока перспективой дальнейших исследований.
Библиографический список
- Карпова А.С. Отражение сюжета о Пигмалионе в творчестве А.В. Дружинина // Отечественная филология. 2014. №. 5. С. 110-115.
- Егоров Б.Ф. Проза А.В. Дружинина // Полинька Сакс. Дневник. М.: «Наука», 1989. С. 5-22.
- Бекедин П.В. А.В. Дружинин в полный рост // Русская литература. 2009. № 4. С. 214-222. URL: http://dlib.eastview.com/browse/doc/21971402 (дата обращения: 11.01.25).
- Курбанова Л.С. Идеал «молодой женщины» Ж.Ж. Руссо глазами русского писателя (по повести А.В. Дружинина «Полинька Сакс») // Русское литературоведение в новом тысячелетии. М., 2003. Т. 1. С. 174-178.
- Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 томах. М.: Изд-во АН СССР, 1953-1959. 738 с.
- Алдонина Н.Б. А.В. Дружинин (1824 – 1864) малоизученные проблемы жизни и творчества. Самара: Изд-во СГПУ, 2005. 531 с.
- Бройде А.М. А.В. Дружинин: жизнь и творчество. Copenhagen: Rosenkilde&Bagger, 1986. 533 с.
- Рябцева Т.Ф. А.В. Дружинин – писатель: дис. … канд. филол. наук. Ленинград, 1980. 169 с.
- Дружинин А.В. Полинька Сакс. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1955. 74 с.
- Шелехов И.Л. Психологический анализ образов первых женщин Лилит и Евы в древних источниках // Вестник ТГПУ. 2015. №6. С. 67-75.
- Мифы народов мира / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1980-1982. Т. 2. К-Я. 720 с.