Литературное краеведение Ставрополья глубоко связано с общероссийской литературой, с лучшими произведениями отечественной культуры в силу той исторической роли, которую Северный Кавказ играл в жизни России в течение последних столетий. Пребывание на Ставрополье оставило глубокий след в жизни и творчестве А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, А.С.Грибоедова и Л.Н.Толстого. В творчестве поэтов и писателей, побывавших на Кавказе, отразились не только картины природы, но и образы людей, живших на Ставрополье, их обычаи и традиции. Ставропольская мужская гимназия, возглавляемая Я.М. Неверовым, стала очагом культуры во второй половине XIX века. Из ее стен вышли Коста Хетагуров, Ислам Хубиев и др. – многие знаменитые поэты, музыканты, политические и военные деятели России.
Многие известные писатели и поэты XX века родились на благодатной земле нашего региона: А.И.Солженицын, В.Марьинский, В.Ащеулов, А Губин, А.Исаков, И.Кашпуров. Ценность их произведений является несомненной. Но для жителя Красногвардейского района особенно интересным будет изучение творчества земляка – Геннадия Семеновича Фатеева.
В связи с вышесказанным целью данной статьи является следующая: раскрыть художественную репрезентацию города или местности (малой родины) в творчестве известного ставропольского поэта Геннадия Семеновича Фатеева.
Основная цель предопределила следующие задачи:
1. Изучить теоретические аспекты проблемы;
2. Дать аналитический обзор научной и научно-популярной литературы о городе, местности и о писателях, их изображающих;
3. Осветить опыт Новомихайловской школы № 4 и школ Красногвардейского района Ставропольского края в работе над данной темой;
4. Раскрыть возможность культурного диалога наших современников с авторами прошедших эпох в аспекте проблемы.
§ 1. Местность как текст в качестве объекта
филологического исследования.
Проблема исследования города (местности) как текста является достаточно новой в современной филологии. Тем не менее, исследованиями в области семиотики городской культуры занимался еще в 1966-1987 годах Ю.М.Лотман. В своей монографии «Статьи по семиотике и топологии культуры» он вводит понятие семиосферы культуры, говорит о знаковой природе культуры вообще и городской культуры в частности (4, с.14). Интерес для филолога представляет статья «Текст как семиотическая проблема», где Лотман вводит понятие двойной кодировки текста, говорит о том, что «текст предстает перед нами не как реализация сообщения на каком-либо одном языке, а как сложное устройство, храня-щее многообразные коды, способное трансформировать получаемые сооб-щения и порождать новые, как информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности» (4, с.157). В данной монографии автор рассуждает о месте символа в культуре (4, с.191) и вплотную подходит к вопросу о семиотике пространства в русской культуре. В частности, Ю.М.Лотман рассматривает знаковую природу пространства в русских средневековых текстах, в творчестве Н.В.Гоголя.
В качестве современных основных публикаций по данной теме можно в первую очередь назвать работы К.Э.Штайн «Язык современной исторической науки. Семиотический анализ исторического текста», хрестоматию «Ставропольский текст: Описания, очерки, исследования», «Ставрополь в описаниях, очерках, исследованиях за 230 лет».
В современном гуманитарном знании наблюдается ситуация активного взаимодействия различных научных дисциплин. Особенно это касается лингвистики и истории. Запросы историка на формирование исторического дискурса как относительно точного структурированного знания может удовлетворить именно филология, в частности лингвистика, так как в недрах этой науки еще в начале XX века определились принципы и методы описания сложных систем. К таким сложным системам относятся и сам язык, и речевое воплощение различных областей знания, письменной реализацией которых является текст (17, с.23).
При всем различии исторической и лингвистической парадигм в современной эпистеме есть несколько научных концептов, которые обусловливают их активное взаимодействие. Это понятия языка, текста, а также знака как посредника между названными парадигмами. Говоря о языке, мы имеем в виду не только природный язык, который используется в процессе общения, даже обыденного. Можно говорить о языке (в широком смысле) того или иного научного знания, когда научное знание рассматривается как определенная система языка, находящая выражение в различных типах текста: исторического, математического, географического , художественного и т.д. Этот код (язык науки) уже обусловлен особенностями данных типов текста (17, с.38).
И язык как знак, и различные типы текстов так же, как знаковые системы, находятся в отношениях корреляции, т.е. имеют общие и дифференциальные признаки. К общим признакам относится то, что и язык, и текст представляют собой сложные семиотические (знаковые) системы с внутренними подсистемами, иерархически обусловленными. Опорные точки этих подсистем составляют структуру языка и текста. Структура — это инвариант системы (быть инвариантным — значит быть независимым относительно некоторых преобразований).
Любая система, в том числе и система текста, имеет вертикальное и горизонтальное порождение. Ось вертикали связана с определением классификационных единиц системы, которые выделяются в ходе бинарного противопоставления (оппозиционного анализа).
В результате и язык, и текст обладают общими чертами, связанными с системными отношениями единиц в языке и тексте. А различие их обусловлено как раз тем, что текст — это речевое воплощение языка, обусловленное характером дискурса, в данном случае можно говорить об историческом дискурсе. Текст реализует синтагматические отношения языковых единиц. Это и есть речь в ее письменном воплощении. А синтагматические отношения — это горизонтальные отношения, отношения сцепления, которые лучше всего выражаются в высказывании (предложении).
Связанные между собой высказывания и образуют текст.
Таким образом, лингвистику и историю объединяют и понятие дискурса, и понятие текста, и понятие языка. Но знания о языке исторической науки выкристаллизовываются у нас на основе анализа исторического дискурса, воплощенного в исторических текстах. Таким образом, язык как первичная система знаков здесь уже приобретает черты особой для него дискурсивной реальности — исторической (17, с.234).
Понятие дискурса шире понятия текста. В систему исторического дискурса входят и сами исторические тексты (это основа дискурса), и системно обусловленные по отношению к историческому тексту исторические источники (разные типы текста от летописей до художественных текстов). Как подсистемы в структуре исторического дискурса имеют место и исторически значимые реалии — город, ритуал, образ жизни. В данном случае они рассматриваются как сложные семиотические системы, непосредственно связанные с реальностью.
Язык и речь; язык, текст и дискурс — это взаимосвязанные сущности. Взаимосвязь в них выражается в том, что они имеют коррелирующую структуру (парадигматическую, синтагматическую организацию, деривационные связи), иерархическую уровневую организацию. Структура является показателем общности строения разных типов текста. Так, исторический текст можно представить как многоуровневую организацию, и исходя из единиц языка (тогда мы обращаемся к особенностям языковой организации текста), и исходя из концептуальных понятий (тогда мы обращаемся к общим культурным понятиям, находящим выражение в смысловой организации текста, которая также реализуется в языке). Так, например, оказалось, что большие нарративы, такие как «История…» С.М. Соловьева, тоже имеют внутреннюю многоярусную структуру.
Нарратив — это произведение, излагающее тем или иным образом историю, опосредованную нарратором (рассказчиком). Нарратив (наиболее яркий пример нарратива — это исторический текст) имеет горизонтальное порождение. Особенности подхода нарратора к исследованию истории обусловливают внутреннее строение нарратива. Так, например, «История…» С.М. Соловьева имеет, по меньшей мере, трехслойную структуру. Первый слой — события, лежащие в основе наррации. Второй — рефлексия над ними и формирование понятий теории
истории. Третий — уровень философии истории. В данном случае мы используем термин «слой» из области феноменологической философии, чтобы различить уровень (ярус) в лингвистическом смысле (например, словный уровень исторического текста, синтаксический уровень исторического текста) и слой нарратива (событийный, рефлективный, теоретический и философский). Понятие слоя шире, чем понятие уровня, он уже включает те текстовые преобразования языковых единиц, которые имеют место в историческом произведении, в данном случае «Истории…» С.М. Соловьева. Здесь имеется установка на деривационные связи, которые являются результатом взаимодействия парадигматических и синтагматических отношений в языке и в конкретных типах текста, то есть языковые единицы приобретают значения, характерные именно для исторического дискурса, они обусловлены историческим мышлением автора — С.М. Соловьева.
В данном учебном пособии анализируются мемуары С. Поволоцкого как исторический источник и многослойный текст, в ходе анализа которого можно осуществить семиотическое портретирование курортного города Пятигорска.
В третьей главе авторы обращаются непосредственно к городу Ставрополю как сложной семиотической системе, находящей воплощение в различных типах текстов (вербальных — преимущественно исторических, и невербальных — преимущественно архитектурных) (17, с. 335)
Авторами учебного пособия обнаружена и описана архаическая символика, обусловленная языческими представлениями ставропольчан о мире и доме как мире. В Ставрополе она находит оригинальное воплощение в камне (известняке и песчанике), который является природным строительным материалом, добывавшимся прямо в окрестностях Ставрополя.
Особого внимания заслуживает книга «Ставропольский текст: Описания, очерки, исследования». Данное издание является хрестоматией к учебному пособию «Язык современной исторической науки. Семиотический анализ исторического текста». Однако книга может быть рассмотрена и как самостоятельная публикация вышедших из читательского обихода редких изданий исторических описаний Ставрополя, выполненных известными краеведами И.В. Бентковским, Г.Н. Прозрителевым. Уникальное исследование о Ставрополе К. Бахутова (1881) также включено в данную книгу. Огромный интерес представляют мемуары С. Поволоцкого о пребывании в Пятигорске с 1915 по 1921 год, изданные на польском языке в Лодзи в 1996 году. Представить историю Ставрополя и Ставропольского края «в лицах» помогают очерки Заслуженного деятеля культуры России Б.М. Розенфельда и Заслуженного художника России А.Е. Соколенко. Очерк И.В. Бентковского «Ставрополь в географическом, историческом, топографическом и статистическом отношениях» (Тифлис, 1854) и диссертация К. Бахутова «Медикотопография и санитарное состояние губернского города Ставрополя» (Санкт-Петербург, 1881) представляют комплексные исследования, самые значительные описания города, проведенные еще в XIX веке. Они активно используются в процессе написания современных исследований (6, с.23)
Рукопись Г.Н. Прозрителева «Историко-археологический путеводитель по городу Ставрополю-на-Кавказе и его окрестностям» также включена в данное издание и представляет большой интерес для филолога, историка, краеведа.
Особый интерес представляют рукописи С. Поволоцкого «Что мои очи видели» и А.Е. Соколенко «Семья Соколенко: Память». В последней в процессе семиотического анализа портретов семьи Заслуженного художника России А.Е. Соколенко используется два типа текста: вербальный и живописные произведения. В связи с этим в хрестоматию включен альбом репродукций картин А.Е. Соколенко с целью ознакомления с творчеством известного художника, а также как материал для семиотического анализа. В альбом включены также работы Ф.И. Перетятько, Р. Сурвилло, М.Г. Ройтера (коллег А.Е. Соколенко, о которых он пишет).
Главы из книги Б.М. Розенфельда «Мои друзья — мое богатство» дают представление о коллекционерах, собирателях, музейных работниках.
Интерес для филолога представляет также публикация «Современная ситуация и актуальные стратегии в сфере культурной жизни и эффективной репрезентации города в культурном пространстве России» Пермской ассамблеи искусств (8, с.32)
В данной работе символическое поле Перми, вместилище ее эмблематики и архетипов, с точки зрения семиотики рассматривается как особый вид текста. Последовательное изучение такого “пермского текста” предполагает анализ всех следов, которые Пермь оставила в российской словесности: от Епифания Премудрого до современных поэтов, от путевых записок и писем XIX века до современных путеводителей, от научных монографий до газеты, афиши и рекламы, от городского фольклора до топонимики. Помимо вербальных следов рассматривается необходимость изучить все иные знаковые манифестации Перми, включая семиотизированные особенности ландшафта, истории, географии, локальных особенностей бытового уклада (8, с 44)
Авторы исследования говорят, что, как и любой другой семиотический объект, “пермский текст” имеет свой словарь и синтаксис. Ручей Стикс, Стефан Пермский, пермский период, Кама, Башня смерти, пастернаковский Юрятин, пермский звериный стиль, глубокие и неухоженные овраги, пересекающие город, Биармия, пермская деревянная скульптура, камский мост, судьба чеховских трех сестер, предания о Чуди, пермский Гулаг, пещеры – все эти и множество других семиотически трансформированных реалий, наполняющих историю Перми и размещенных в ней, образуют ее словарь, способы комбинации этих символов – синтаксис.
Семиотическая концепция города-текста технологична, она имеет существенное прикладное значение. Текстовый аспект города – это тот род культурной реальности, в формировании которой гуманитарное знание играет исключительно активную роль. Суггестивность локальной семиотики напрямую связана с тем, насколько она открыта городу и осознана им. Открывая сферу символического, можно влиять на ее развитие. В практическом смысле это означает, что возможна культурная практика, целенаправленно влияющая на развитие текста города или, иначе говоря, городской мифологии. Работая с городом как с языком и текстом, мы получаем ключ к стратегии развития его образа.
Но не менее важно другое. “Литературные среды” изначала проектировались как инструмент влияния на культурное самосознание города и средство эффективной репрезентации города в культурном пространстве России. Здесь концептуально осмыслено каждое звено. Название программы актуализирует память об одном из крупнейших просветителей Перми ХIX века Д. Смышляеве (1828-1893). В частности, по его инициативе впервые в Перми был проведен цикл литературно-музыкальных вечеров, и, соответственно, программа фонда апеллирует к этой традиции. Здание центральной библиотеки, где проводятся вечера, в XIX веке семье Смышляевых, здесь он сам жил в 1842-1864 до того как дом был продан городскому обществу. Словом, библиотека – один из ключевых историко-культурных и мемориальных центров Перми. Кроме этого “пушкинка” имеет легендарную литературную ауру. Именно здесь, в помещении Юрятинской городской библиотеки, встретились герои “Доктора Живаго”. Таким образом, одновременно “Литературные Среды” актуализируют базовую мифологему фонда: Пермь – пастернаковский Юрятин.
Большой интерес для филолога в разработке данной темы представляют работы профессора М.С.Уварова. Исследуя антропологию города, в частности, семиотику Петербурга, он говорит о том, что город – это своего рода Личность, обладающая своей историей, мифологией, психологией.
Особое внимание в работах «Советско-российский опыт семиотики повседневного», «Бинарный архетип», «Непокаянный Петербург» и т.д. М.С.Уварова уделяется анализу конкретных исторических, литературных и художественных источников (мемуары, архивные материалы, художественные произведения А.С.Пушкина, А.А.Ахматовой и др.). Используется иллюстративный материал, раскрывающий нетрадиционные аспекты историко-антропологического видения Петербурга. Тема города-личности рассматривается в контексте возможных (и уже состоявшихся) описаний истории и культуры Петербурга (физиологическое, «физиогномическое», градоведческое, семиотическое, метафизическое и др.). Обсуждается идея «зримых» и «метафизических» ликов города. Исследуется проблема философии петербургской истории с точки зрения общих проблем отечественной и мировой культуры.
«Малая родина» как текст в творчестве Геннадия Фатеева.
Поэт рассказывает o себе: «Родился 8 мая 1934 года. Возможно потому, что детство мое выпало на войну (в школу пошел в 1941 году, пережил немецкую оккупацию), многие стихи, песни, прозаические произведения связаны с военно-патриотической тематикой.
Мне повезло c родиной: село Красногвардейское, где я родился, было в прошлом центром Медвеженского уезда, самого революционного на Ставрополье.
И в Великую Отечественную район дал стране много славных солдат. Так что в выборе героев для произведений y меня дефицита нет.
Первые стихи написал в 1948 году, учась в седьмом классе Красногвардейской средней школы №1, которую окончил c золотой медалью. Потом был Московский институт культуры и первая работа на Крайнем Севере — на Чукотке и в Магадане.
Вернувшись на Ставрополье, почти три десятилетия работал в печати: в краевых газетах «Молодой ленинец», «Ставропольская правда», собкором «Комсомолькой правды» по Ставрополью, в книжном издательстве, руководил краевой журналистской организацией. Член союза писателей c 1981 года».(1, с. 217)
Опубликованы книги: «У ледяных широт России» (1961), «Вечный огонь» (1968), «Вторая высота» (1973), «Майский дождь» (1980), «Баллада o земле Ипатовской» (1984), «Россия — жизнь моя» (1989), «Глядит Россия на Кавказ» (1993), «Корона Ариадны» (1997).
Обращался Г. Фатеев и к прозе: «Крайкомы гражданской» (1987) — o героях гражданской войны Петре Максимовиче Ипатове, Константине Архиповиче Трунове, Петре Андреевиче Кибкaло, документальная повесть o патриотической деятельности в годы Великой Отечественной войны врача Ивана Гавриловича Алексеева «Доктор Алексеев».
Основной круг тем поэзии Фатеева: Родина, ее прошлое и настоящее, труд земляков, подвиг народа в гражданскую и Великую Отечественную войны, природа, достопримечательности, культура Ставрополья и Кавказа.
Г. Фатеев Бывал за рубежом (Германия, Венгрия, Болгария, Италия), что дало богатый материал для творчества.
Занимался переводческой деятельностью (переводы c якутского, ногайского, карачаевского, болгарского).
Поэзия Г. Фатеева лиричная, напевная, неслучайно около 250 стихотворений положены на музыку. Среди композиторов, c которыми он сотрудничал, — Александр Аверкин, Григорий Пономаренко, Евгений Птичкин, Ирина Грибулина, Валерий Кушнарев. Песня «На станции тихой», созданная c И. Грибулиной, на всесоюзном конкурсе «Песня-78» отмечена первой премией. Предисловие к сборнику «Майский дождь» написал Георгий Свиридов.
Г. Фатеев — заслуженный работник культуры России, — Почетный гражданин села Красногвардейского. За вклад в развитие национальных литератур Северного Кавказа и миротворческую деятельность в 1995 году награжден орденом Дружбы.
Ведущая тема военной лирики — тема памяти. Бережно хранится память o родных, близких, погибших в минувшую войну, в семье лирического повествователя («Леониды», «Боевые награды отцов»). Он стыдится своей золотой медали, так как считает, что есть более достойные награды:
Сосед мой весь изранен был в бою
На энской высоте y Сталинграда.
Он редко носит звездочку свою,
A это — стопроцентная награда.
Часто в лирике Г. Фатеева память обретает образ памятника. Обычно поэт указывает место, где сооружен памятник (станция «Овечка», село Красногвардейское, Кисловодск, Мамаев курган, вся Европа). Памятник – это нередко обелиск, братская могила. Иногда он принимает более конкретный внешний облик – Матери-Родины («Мамаев курган»), матери, провожающей трех журавлей («Летят над Кисловодском журавли»), но всегда остается дорогим для нашего народа символом, свидетельствует о преемственности патриотических и героических традиций. Явления природы и истории, естественное и рукотворное, переплетаясь, воскрешают память об историческом прошлом нашей Родины («Скифский курган»). Сама природа становится бессмертным памятником защитникам Родины:
Горят снега, как вечные алмазы.
Ручьи роняют слезы в тишине.
Лежат в горах защитники Кавказа,
Погибшие когда-то на войне.
Они лежат. И все лицом на запад,
Положенных наград не получив.
От тишины оглохли, не от залпов,
Грузины, белорусы, москвичи.
A где-то мамы берегут записки,
A где-то мамы вечно ждать должны.
Вершины гор стоят, как обелиски,
Над павшими героями страны.
Память o Великой Отечественной войне вызывают поездки за границу («Бункер Гитлера», «Рейхстаг», «Трактора и танки»).
Есть в лирике Г. Фатеева и сюжетные произведения, которые построены как поэтический рассказ («Баллада o расстрелянном Пушкине», «Пел танкист», «Молчат сурово мраморные плиты»), например:
Молчат сурово мраморные плиты
И надписи уже едва видны.
Однажды навестить друзей убитых
Пришел солдат из дальней стороны.
Он тридцать лет в степном поселке не был,
Хотя душой здесь каждый день бывал.
Шагал солдат и узнавал лишь небо,
И больше ничего не узнавал.
Вот где-то здесь он со своим отрядом
Поклялся не покинуть рубежи.
Друзья легли в могиле братской рядом,
И лишь ему врачи вернули жизнь.
Стоял солдат, оплакивал, как близких,
Односельчан, оставленных в бою.
И вдруг он прочитал на обелиске
Среди других фамилию свою.
«Да жив я, жив!» B висках свинцом стучало.
«…жив!»– повторяло эхо, как ответ.
И даже смерть друзей не разлучала
Все эти тридцать от бессмертья лет.
Родной край в творчестве Г.С.Фатеева.
Тема Ставрополья как малой родины поэта проходит красной нитью через все поэтическое творчество Геннадия Фатеева. Достаточно посмотреть на названия стихотворений, вошедших в сборники «Майский дождь», «Глядит Россия на Кавказ» и т.д. Не зря поэт говорит:
Мне священным навек стало поле,
Где в хлебах обелиски стоят.
Дорогое мое Ставрополье,
Ставрополье – песня моя.
Уже в названиях произведений Фатеева прослеживается вся география Ставропольского края: поэт пишет о городах Ипатове («Ипатовцы»), Буденновске («Буденновец», «Буденовские улицы»), Светлограде («Светлоградский хлеб», «В отеле «Светлоград» цветами пахнет…»), Благодарный («Благодарный»), селах Бурлацком («Бурлацкие крыши»), Кевсале («Кевсала»), Левокумском («Левокумское»), Константиновском («Константиновские крылечки»), Прасковее («Прасковея»). Строки, написанные поэтом, дышат любовью к родной земле и людям, на ней живущим, как, например, в стихотворении «Ипатовцы»:
Таких наград ни у кого и не было:
Ослепнешь, если в праздник их надеть.
Как будто опрокинулось полнеба
И звездами осыпало людей.
Они сумели встать над облаками,
Прославив и родную степь, и край.
И держат загорелыми руками
Над всей державой солнца каравай.
Неслучайно в качестве объекта изображения автором взяты люди Ипатовского района Ставропольского края: на протяжении многих десятилетий именно этот район наряду с Новоалександровским, Андроповским является лидером в выращивании хлебов, то есть кормильцем края и страны. Именно поэтому в голосе автора звучит такая нежность к «загорелым рукам» хлеборобов.
Поэт часто задумывается об истории тех или иных названий городов и сел, как, например, в стихотворении «Бурлацкие крыши»:
Степи. Не укрыться, не напиться,
Языком ворочаешь едва.
Крыши из зеленой черепицы
Издали зовут, как острова.
И спешишь к манящим крышам этим,
И глядишь на них из-под руки.
Может, так когда-то на рассвете
К Каспию шагали бурлаки…
Поэт подчеркивает необычный зеленый цвет черепицы, связывая его с оригинальностью фантазии местных жителей:
Только климат был и здесь неласков.
Но, живя мечтою давних лет
Безымянный фантазер в Бурлацком
Крыши обрядил в зеленый цвет.
Пусть, мол, каждый путник издалека
Видит их сквозь марево степей…
На самом деле в некоторых селах Благодарненского района принято было красить черепицу в зеленый цвет по той простой причине, что натуральная черепица быстро зарастает мхом, приобретая грязно-зеленый цвет. Поэтому на зеленом фоне мох, во-первых, не так был заметен, а, во-вторых, влага с окрашенной поверхности быстрее стекала, не впитываясь, а значит, и мох на черепице не задерживался. Этот забавный бытовой факт обрел бессмертие в творчестве талантливого поэта…
В стихотворении «Прасковея» поэт также размышляет над историей села, смыслом его названия:
От названья чем-то давним веет.
Что навеки в прошлое ушло.
И за что назвали Прасковеей
Это винодельное село?
Может, был веселый нрав у бабы,
Взгляд пьянил кого-то озорной.
Может, как вино кружила слабым
И нестойким головы весной.
Интересно, что часто в творчестве поэта, как в предыдущем стихотворении населенный пункт приобретает черты живого существа:
Я не был в Левокумском лет пятнадцать,
Сегодня время свидеться пришло.
И одного не ожидал, признаться,
Что в путь-дорогу двинется село.
Оно лежало в стороне от трассы,
Прижавшись к умирающей Куме.
И словно вдруг преобразилось разом:
Светлей, красивей стало и прямей…
….
Вздыхая здешний воздух полной грудью,
Вдруг понимаешь мудрость наших дней:
Далекое село выходит в «люди».
С разлукой это чувствуешь ясней.
Подобное ощущение – ощущение общения с городом как одушевленным существом – испытываешь и при чтении стихотворения «Благодарный»:
…Благодарный. За что тебя так
Нарекли? За какие заслуги?
Я ведь помню тебя и седым:
Не зеленым, а белым от пыли.
Здесь пески, заметая следы
Облаками по улице плыли.
…
В ночь дневные сияют огни.
Ты красивей с годами и лучше.
Но прошу я тебя, сохрани
Благодарную сельскую душу.
В стихотворении в нескольких строках очень достоверно описан облик города: он «белый от пыли». Действительно, цвет почвы в Благодарном имеет светло-серый, почти белый оттенок, не встречающийся в другой местности. Верно схвачена автором и другая особенность городка: частые пыльные бури, оставляющие ощущение песка во рту.
Очень интересно в плане описания быта, обрядов жителей Ставрополья стихотворение «Константиновские крылечки». Дело в том, что в некоторых селах Ставрополья узорно расписанные детали домов несли (и до сих пор несут!) дополнительную информацию: на ставнях часто присутствуют знаки солнца, воды, символы плодородия и т.п., играющие роль оберегов, отгоняющих нечистую силу. Особую роль играет крыльцо как граница «своего» и «чужого» пространства. Здесь огромное количество символов и примет: в некоторых районах на крыльце всегда стоит веник или метла, обязательно перевернутая, на крыльце расстилают шубу, встречая молодую мать с новорожденным, с крыльца, обязательно спиной вперед, провожают парня в армию.… В Константиновском расписные узоры на полу крыльца присутствуют там, где подрастает невеста в доме:
Не знаю, кем задуманные в прошлом,
Они – реклама. Видно по всему,
Коль на ступеньках красочна дорожка,
Невеста подрастает в том дому.
…
Минует свадьба с пением и пляской
И с пожеланьем счастья на сто лет.
И навсегда замажут коврик краской
В унылый, будто будни, серый цвет.
Не только быт, но и история запечатлена в поэзии Фатеева. Например, в стихотворении «Буденовские улицы»:
Здесь улиц имена строги и вески,
Живет в них революции пора.
По Ленинской, Октябрьской, Советской
Шумливая шагает детвора.
Здесь память о борцах неугасима,
И смерть не оборвала их маршрут.
Большевики Прикумья Павел Прима,
И Калабеков с Гирченко живут.
И юные душою не грубеют,
Чужую помня радость и беду.
Вот площадь, где Ивана Кочубея
Казнили в девятнадцатом году…
Особое место в творчестве Геннадия Фатеева занимает образ Красногвардейского района и села Красногвардейского. И это не случайно: именно здесь родился и вырос поэт:
Одних людей баюкали леса,
Других моря, как нянечки, качали.
А я в глуши «медвежьей» родился,
Где каждый день молитвою встречали.
Село Красногвардейское за свою историю сменило множество названий: оно называлось Медвежьим, Молотовским, и, наконец, Красногвардейским. Именно этот факт отражен в этом стихотворении.
Размышляя об истории названия села, Фатеев предлагает одну из версий в стихотворении «Красногвардейское»:
Затерянное испокон веков
Среди степей тоскливого безбрежья,
Лежало над рекой Егорлыком
Селение с названием Медвежье.
И каждый, уподобившись кроту,
В земле копался и не видел дали.
Односельчан моих за темноту
Медведями в округе называли.
Однако в годы Гражданской войны село стало центром Медвеженского фронта. Сотни земляков сложили головы, защищая идеалы революции и интересы простых селян:
Оно стояло с пальцем на курке.
С ним враждовали белые станицы.
И в помощь голодающей Москве
Крестьянин слал последнюю пшеницу.
…
Любовь к земле, ты – чувств больших венец,
Ты наши души наполняешь с детства.
И в честь таких солдат, как мой отец,
Село теперь зовут Красногвардейским.
Картины природы родного района, память о земляках, быт простых селян-хлеборобов – вот те темы, которые занимают значительное место в творчестве поэта. Например, реку Егорлык – одну из немногих в районе – автор описывает с особой любовью. Лирический герой размышляет об истории названия реки:
Что за Егор, каким он лыком шит,
За что его доселе помним с вами?
Стремительно несет в степной тиши
Речушка воду вспененную в Маныч.
На самом деле название «егорлык», по одной из версий, возникло под влиянием имени Егор из крым.-тат., чагат., азерб. agrilik “кривизна”, agri “кривой”, (ср. с турец. egrilik / igrilik “кривизна; изгиб; изогнутость”). Река тесно связана с историей района, с его людьми, и это ярко отражено в стихотворении:
Она видала здесь за много лет
И радости, а больше все же беды.
Здесь, на сухой медвеженской земле
В безумных битвах побеждали деды.
Потом сражались с засухой отцы.
А Егорлык мелел неотвратимо.
И карасей таскали мы, мальцы,
Из ям, заросших по колено тиной.
С открытием в Невиномысского канала в реку стала поступать вода из Кубани. И этот исторический факт нашел отражение в творчестве поэта:
Но помню день, хоть много лет прошло:
Просторный луг был полон от народу.
Встречало со знаменами село
Кубанью нам подаренную воду.
Истинной любовью дышат строки, обращенные к родной степной речушке:
Пусть ты немноговоден, невелик.
Но без тебя, наверно, было б туго.
Люблю тебя и славлю, Егорлык,
Как давнего и преданного друга.
Образ родной степи, нивы, поля занимает огромное место в творчестве Г.С.Фатеева. В миниатюре «Поля, поля, где от хлебов светло…» настроение лирического героя пронизано светлой грустью, тоской по родной земле:
Поля, поля, где от хлебов светло,
Где звезды над комбайнами лучатся.
Прости, мое заветное село,
Что мы с тобой встречаемся нечасто.
Здесь воздух, как парное молоко,
И тяжесть лет мгновенно пропадает.
А на душе спокойно и легко,
Как только на родной земле бывает.
И сколько б лет пургой не замело,
О каждом люди помнят, как о сыне.
Как хорошо, что есть мое село.
А без села и не было б России.
Почти по-есенински звучат строки о родной природе в стихотворениях Фатеева. Только у Есенина в пейзажной лирике присутствует образ девушки –березки как символ родины, а у Фатеева – девушка-акация. И это не случайно: именно это неприхотливое, устойчивое к засухе деревце распространено в степях Ставрополья:
Где нежными березками
Суровый край забыт,
Неяркая, неброская
Акация стоит.
Непросто здесь держаться ей –
Злой ветер, как тиран.
Стоит в степи акация,
Грустит по вечерам.
Весною ленту белую
Она в косу вплетет.
И руки огрубелые
Потянутся вперед.
Но друга не дождаться ей –
Суровые места.
Стоит в степи акация,
Земная красота…
Образ акации как символа степного края встречается и в других стихотворениях Фатеева: «Уже акации желты…», «Городок Благодарный» (Гроздья белых акаций //Смотрят в хлебное поле,//Льется в город вечерний аромат чабреца.//И на долгие годы// невозможно не помнить// Этот маленький город и большие сердца), «Акации цветут в Каясуле…».
Ставрополье – хлебный край, это не раз подчеркивает Г.С.Фатеев. Красногвардейский район – не исключение. Хлеборобам района посвящено стихотворение «Красный хлеб», написанное в 1978 году:
На взгорье, за мостом, что звали Рябым,
Где мы пасли мальчишками коров,
Ползут комбайны, как большие крабы,
Снимая золотую дань с паров.
Поэт прославляет не абстрактного передовика-хлебороба, а людей, реально существующих, живущих в Красногвардейском районе: Виктора Дедешко, Станислава Рубана, Нину Горбачеву, Татьяну Мартынову, Василия Губанова. Не зря хлеб назван красным: он добыт потом и кровью крестьян, простых сельских людей, живущих среди нас, «обмыт» кровью предков, защищавших район во время Гражданской и Великой Отечественной войн:
И умирали с верой в день прекрасный,
А хлеб вставал и колосился вновь.
И в том, что цвет пшеницы нынче – красный,
Наверно, дедов «виновата» кровь.
А красная пшеница – это сила,
По высшим ставкам плата за нее.
Наш хлеб – венец защитникам России,
В бою неравном падавшим в нее.
В селе Ладовская Балка Красногвардейского района особой любовью жителей пользуется песня на слова Геннадия Фатеева «Ладовская Балка». И это закономерно: в нескольких строфах поэт отразил и историю села, и отличительные особенности характера местных жителей, и природу:
Как старая седая бабка,
Из-под раскидистых бровей
Ты смотришь, Ладовская Балка
В лицо медвеженских степей.
Переселенцы были рады,
Что им так крепко повезло.
Они назвали балку Ладой,
А вместе с нею и село.
На самом деле существует еще одна версия о возникновении села: по имени полковника Ладова, который жил здесь во время Гражданской войны.
В стихотворении нашли отражение суровые страницы истории Ставрополья:
То град, то засуха и голод
Стучали о крестьянский кров.
И дед мой умер на Николу
От голода в двадцать втором.
И дядька в тридцать третьем умер,
Семья, соседи и друзья.
Страна не поднимала шума,
Социализм хулить нельзя.
…
Фундаменты, как будто кости,
Еще торчат из-под земли.
Здесь никогда не буду гостем,
Здесь корни начались мои.
И все же в финале стихотворения звучат оптимистичные ноты, пронизанные любовью и верой в счастливое будущее села:
Я снова здесь. И мне приятно.
Дома нарядные стоят.
Как будто двинулась обратно
Вся биография твоя.
Не в юбилей и без подарка
Я приезжаю. Просто так.
Будь вечной, Ладовская Балка.
А Лада – значит красота.
Огромное место в творчестве поэта, как уже было сказано выше, занимает тема памяти. Стихи о «малой родине» – не исключение. Например, в стихотворении «Горит огонь бессмертья. Вечен блеск его…» Фатеев описывает мемориал погибшим землякам в центре села Красногвардейского:
Они вернулись. Каждый в бронзе высечен.
Стоят в строю бессмертном имена.
Гражданская взяла с собою тысячу,
И столько же – последняя война.
Они молчат и смотрят в поле дальнее,
Где над хлебами дымка, а не дым.
Родные к ним приходят на свидание,
Приносят им букеты, как живым.
Стихотворение «Скифский курган» также пронизано скорбью о погибших земляках, памятью о прошедших войнах:
И мы, мечтая, что свой клад откроем
С уроков убегали на курган.
Но вместо ожерелий и сокровищ
Нашли покрытый ржавчиной наган.
А рядом – алюминиевая ложка,
Листок, что напрочь тленом источен.
И стало нам не по себе немножко,
Как будто виноваты были в чем.
Стихи о «малой родине» Геннадия Фатеева пронизаны любовью и гордостью за свой родной край, район. Как сказал в предисловии к сборнику «Майский дождь» Георгий Свиридов, «здесь и история, и современная жизнь, красота степных просторов и, главное, люди, чьи горячие сердца и трудовые руки преображают край…». В одном из стихотворений Г.С.Фатеев мечтал:
И мне бы так дождем пролиться
В степи, у каждого двора,
Чтоб в чьем-то сердце возродиться
Ростками чуда и добра.
Изучение творчества Геннадия Фатеева в рамках регионального компонента на уроках литературы в средней общеобразовательной школе, несомненно, приведет именно к этой цели – возрождению идеалов любви и добра.
Работа над данной темой в педагогической деятельности учителя-словесника, несомненно, будет плодотворной и результативной. Опыт работы МОУ СОШ №4 с.Новомихайловского и МОУ СОШ №1 с. Красногвардейского показал, что изучение поэзии Г.С.Фатеева , как и других ставропольских поэтов возможно в следующих направлениях: сравнительный анализ стихотворений местных поэтов и русских классиков (например, тема урока может звучать как «Образы родной природы в творчестве С.Есенина и Г.С.Фатеева» или «Тема памяти в творчестве Г.С.Фатеева и А.Т.Твардовского»), поисковая работа (посещение мест, описанных поэтом, сбор материала о земляках, упоминавшихся в стихотворениях и т.п.). Помимо системы уроков по творчеству того или иного писателя возможна разработка системы внеучебных мероприятий: посещение музеев, мемориалов, памятных мест как непосредственно в той местности, где проживают ученики, так и в краевом центре, городах КМВ и т.д.
Кроме того, изучение темы «Малая родина» как текст» способствует развитию разных сторон личности школьника: творческому развитию (созданию собственных художественных произведений о родном крае, селе и т.д.), интеллектуальному развитию, укреплению межпредметных связей между гуманитарными дисциплинами: литературой и историей, литературой и географией (краеведческая работа). Кроме того, нельзя отрицать роль изучения данной проблемы в патриотическом и духовно-нравственном воспитании подрастающего поколения.
Изучение культурной репрезентации «малой родины» в творчестве Г.С.Фатеева имеет важное теоретическое значение, так как в статье рассматриваются культурно значимые для жителей данной местности категории: быт, история, человеческая жизнь, природа в рамках определенной местности.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в учебных курсах с углубленным изучением литературного краеведения, а также при изучении других гуманитарных и естественно-научных дисциплин: русского языка, истории, географии.
Приложение 1. Конкурс творческих работ, посвященный 75-летию со дня рождения Геннадия Фатеева
Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа №4»
Конкурс творческих работ, посвященный 75-летию со дня рождения Геннадия Фатеева «Ставрополье – песня моя»
Номинация «Сочинение»
Творческая работа
ученицы 11 класса
Ручкиной Марии
Осенние закаты.
Я люблю осенние закаты,
запах жженых листьев у костра…
Дым несется с ветром вверх куда-то,
И опять кружится голова.
Самые пьянящие закаты
Только здесь. Село мое, привет!
Мне не нужно уезжать куда-то –
Лучше места в мире просто нет.
Может, где-то лучше есть пейзажи,
Кто-то ищет счастья вдалеке.
Для меня роднее нет и краше
Улицы моей в родном селе.
Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа №4»
Конкурс творческих работ, посвященный 75-летию со дня рождения Геннадия Фатеева «Ставрополье – песня моя»
Номинация «Сочинение»
Творческая работа
ученицы 11 класса
Куксовой Оксаны
Каждый человек в своей жизни испытывает такое чувство, как любовь. Любовь к родным, друзьям, любовь к родной земле. Мне кажется, если человек не испытывает чувства любви к месту, где он родился и живет, не знает его истории, традиций, он не может стать патриотом своей страны. Не зная свое прошлое, нельзя задумываться о будущем. Не зная прошлого своей страны, невозможно быть культурным человеком вообще. А место, где человек родился – это часть нашей родины.
Мне повезло родиться и провести свое детство в замечательном месте – селе Новомихайловском. Мое село небольшое, но в нем живут люди разных национальностей: русские, ногайцы, курды, армяне. Все они живут дружно, без конфликтов и каких-либо недомолвок. На мой взгляд, в этом заслуга моих земляков – самых замечательных людей в мире. В этом году мы с моими односельчанами празднуем 164 года со дня основания села.
Мое село необычно. Оно имеет два названия: официальное – Новомихайловское и народное – Тамбовка. Свое первое название село получило по названию церкви Святого Архистратига Михаила, построенной в 1858 и разрушенной в 1962 году. Народное же название село получило в честь своих первых жителей – переселенцев из Тамбовской губернии.
Мое село прекрасно всегда, но особенно зимой, когда выпадает много снега. Выходишь на улицу, и кажется, что ты в волшебной сказке: деревья стоят пушистые, земля устлана белым ковром. И тихо-тихо вокруг, будто снег засыпал не только дома, дороги, поля, но и все звуки вокруг. Может, где-то есть места красивей, где-то, в городе, жизнь бьет ключом: суета, шумные улицы, вечно спешащие куда-то прохожие… А здесь жизнь течет, как студеная вода в ручейке: чисто, не спеша, но и уснуть не даст. Выйдешь перед сном на часок подышать свежим воздухам – и ловишь себя на мысли, что прошел час, два, и третий на исходе, а уходить не хочется.… Так все дышит спокойствием и умиротворенностью, что удивляешься: как можно не любить это?! Тишину нарушают только веселые ватаги ребятишек, радующихся зиме: крики, визг катающихся на санях малышей, снеговик у соседнего дома, мальчишки, валяющиеся в снегу…
Я очень люблю свое село. Люблю людей, среди которых я живу, люблю улицу, где прошло мое детство, реку и поля, где только и можно вдохнуть жизнь полной грудью, ощущая изумительное пьянящее чувство полной свободы… Я люблю свое село. И я точно знаю, что это – любовь на всю жизнь.
Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа №4»
Конкурс творческих работ, посвященный 75-летию со дня рождения Геннадия Фатеева «Ставрополье – песня моя»
Номинация «Сочинение»
Творческая работа
ученицы 11 класса
Дроздовой Елены
У каждого человека есть дорогие сердцу места – те, где он родился и вырос, где прошло его детство, где живут родные и близкие люди. Для меня такое место – село Красногвардейское. Несмотря на то, что живу я в Новомихайловском, своей малой родиной я считаю именно Красногвардейское – там я родилась и провела первые годы жизни.
Красногвардейское – село с богатой и интересной историей. Основано оно было русскими переселенцами из центральных губерний в 1803 году. До 1935 года оно носило название Медвежье (есть легенда, объясняющая название. Первые поселенцы назвали село так из-за звука, издаваемого подземными родниками. Звук этот напоминал рев медведя). Затем несколько раз село меняло имя, пока в 1957 году не получило название Красногвардейское.
В этом селе у меня есть любимая улица. Сейчас она носит название Калинина, но раньше ее называли Богатой. Именно на этой улице прошло мое детство, именно здесь живут мои самые давнишние, самые близкие друзья.
Одно из моих излюбленных мест – берег реки Егорлык. Эта река разделяет село на две части. Егорлык в переводе с греческого означает «рукав». На эту степную реку я могу смотреть часами. Медленно, неторопливо несет она свои воды в далекие степные края, и суета нашей жизни рассеивается, как туман с ее берегов. Невозможно думать о плохом, глядя на Егорлык…
Мое любимое село небольшое, но в нем есть свои достопримечательности. Например, очень красив Дворец Культуры, с которым, наверное, связаны воспоминания у многих жителей района. В селе также есть районная библиотека, ЗАГС, рад административных зданий, построенных по современным проектам, которые очень украшают центр, придает ему современный вид. В центре села расположен стадион, на котором проводятся не только спортивные, но и культурные мероприятия, например, празднование Дня Красногвардейского района, Дня села и многие другие. Эти культурные центры связывают воедино не только разные поколения людей, но и прошлое и будущее района.
В селе есть общеобразовательные школы, гимназия, музыкальная и художественная школы, банки, поликлиника… Особого внимания заслуживают и местные памятники культуры – мемориальный комплекс, созданный в память погибших в годы гражданской войны и Великой Отечественной войны жителей села и памятник первым поселенцам, расположенный в центре.
Село Красногвардейское – лицо нашего района, и оно прекрасно той одухотворенной красотой, о которой пишут стихи, слагают легенды. Ученица СОШ №1 замечательно написала о своем селе:
Мой милый район: золотистые нивы,
Ковыльные степи, цветные луга..
Над селами нежно склоненные ивы,
Бегущая лентой степная река.
Расти и цвети, ни на что невзирая,
И миру дари лишь хороших людей.
Степное лицо Ставропольского края,
Всех дальних земель ты милей и родней!
Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа №4»
Конкурс творческих работ,
посвященный 75-летию со дня рождения
Геннадия Семеновича Фатеева
«Ставрополье – песня моя»
Творческая работа
ученицы 11 класса
Фроловой Веры
Моим землякам
Говорят, хорошо, где нет нас.
Говорят, есть красивей края…
Только в самый нелегкий мой час
Мне милее родная земля.
Я люблю золотистый восход
И цветущих акаций дурман,
Тополей молодых хоровод,
Расцветающий в поле тюльпан…
Только главным богатством села,
Его гордостью, силой, красой
Все же я б навсегда назвала
Тех людей, что живут здесь со мной.
Дорогие мои земляки!
Нет на свете прекраснее вас,
Ваших сильных натруженных рук,
И улыбок, и радостных глаз.
Доброту и заботу свою,
Мудрость, силу и щедрость души
Пронесли вы сквозь годы войны,
Чтоб потомкам жить в мирной тиши.
И пускай пролетают года –
Каждый день будет пусть веселей!
Поняла я одно навсегда:
Нет на свете прекрасней людей!
Библиографический список
- Гогоберидзе Г.М., Кунижева У.М. и др. Литературное краеведение Ставрополья. Региональный учебник для 5-8 классов общеобразовательных учреждений. – Ставрополь, 2001
- Из работ московского семиотического круга. М., 1997
- Крейдлин Г.Е., Кронгауз М.А. Семиотика, или азбука общения. М., 1997
- Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и топологии культуры. – Таллинн, «Александра», 1992
- Московско-Тартуская семиотическая школа. История, воспоминания, размышления. М., 1998
- Ставропольский текст: Описания, очерки, исследования. Хрестоматия./ Под ред. Лаврик Э.П. – Ставрополь: Издательство СГУ , 2006 г.
- Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985
- Современная ситуация и актуальные стратегии в сфере культурной жизни и эффективной репрезентации города в культурном пространстве России. – Пермь, 2008 г.
- Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971
- Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка.
- Уваров М.С. Город . Метапоэзия Петербурга (статья). // Дружба народов. — 1996. N 6. — С. 122-136
- Уваров М.С. Бинарный архетип. – СПб, 2007 г.
- Фатеев Г.С. Глядит Россия на Кавказ: Стихи, поэма. – Ставрополь, Ставропольский фонд культуры, 1993.
- Фатеев Г.С. Майский дождь. – Ставрополь, кн. изд-во, 1980.
- ФатеевГ.С. Человек из брони. Повесть.//Ставрополье. Литературно-художественный альманах. №4, 1986, с.3- 51.
- Фатеев Г.С. Сестричка. – Красногвардейское, 2008 г.
- Штайн К.Э., Бобылев С.Ф., Петренко Д.И. Язык современной исторической науки: Семиотический анализ исторического текста. Учебное пособие / Под ред. доц. Лаврик Э.П. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006
Количество просмотров публикации: Please wait