ЛАТЫШСКОЕ СООБЩЕСТВО В КАНАДЕ: ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ИДЕНТИЧНОСТИ

Кирчанов Максим Валерьевич
Воронежский государственный университет
доктор исторических наук, доцент
Kirchanov Maksim Valerevich
Voronezh State University
DrSc in History, Associate Professor

Рубрика: 07.00.00 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Кирчанов М.В. Латышское сообщество в Канаде: проблемы истории и идентичности // Современные научные исследования и инновации. 2011. № 5 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2011/09/1972 (дата обращения: 19.03.2024).

Латыши (latvieši) составляют, более половины населения современной Латвийской Республики. Латышский язык (latviešu valoda), наряду с литовским и рядом исчезнувших языков, относится к индоевропейской языковой семье, принадлежит балтийской группе. Латыши при этом проживают не только на территории Латвийской Республики. Значительная часть латышей живет вне их исторической родины. Процесс распространения латышей и латышского языка в мире сложен и практически не изучен. Первые переселения латышей за пределы собственно латышских территорий начались в XIX веке – латышские крестьяне стремились переселяться в русские губернии, где рассчитывали получить земли. В 1880-е годы начался выезд латышей на Запад – особенно в Северную Америку, где они искали работы и лучшей жизни. По подсчетам итальянского лингвиста Пьетро Дини численность латышей на территории Канады в данный период была крайне незначительной. В Канаде с 1880 по 1914 год проживало 3500 латышей.1
Очередная волна переселения латышей пришлась на период первой мировой войны, когда немало латышей переехало в русские губернии. Выезд латышей продолжался и в период существования независимой Латвийской Республики. Часть латышских эмигрантов оказалась на Западе, откуда перебралась в США и Канаду. Другие по идеологическим причинам переехали в СССР. Наибольшее число латышей оказалось вне Латвии после начала советской оккупации и после 1944 года, когда территория Латвии была вторично занята Красной Армией. После 1940/194 годов немало латышей (около 120 тысяч)2 оказалось на территории Северной Америке, в том числе и в Канаде. Отметим, что численность латышей Канады, в отличии от США, постепенно сокращалась – если в 1961 году в Канаде проживало 14 062 латыша, то в 1971 – 14 140, а в 1981 – 12 630.
Латышское сообщество в Канаде, его возникновение и развитие, современное состояние, особенности, проблемы национального самосознания, этнической идентификации, культурного развития и латышского языка – вот основные проблемы, которые будут рассмотрены в рамках данной статьи, которая является первой попыткой осветить роль национальных балтийских меньшинств в Канаде на примере латышского канадского сообщества. Латыши на территории Канады появляются в начале ХХ века. На данном этапе их численность немногочисленна. Она несколько возрастает в 1920 – 1930-е годы. Отличительная черта этих лет – малое число латышей в Канаде, отсутствие крупных латышских организаций и влиятельной латышской общины. При этом в историографии о начале эмиграции их Прибалтики на Запад существует и другое мнение – например, итальянский лингвист Пьетро Дини считает, что начало миграции началось в середине XIX века.3
Второй этап наступает после 1940/1944 годов, то есть политических изменений в Латвии. Число латышей в Канаде растет, появляются канадские латышские организации, начинают выходить периодические издания на латышском языке. Латышская община Канады после второй мировой войны – это сообщество политических эмигрантов. Третий этап наступает в начале 1990-х годов. Его начало связано с политическими изменениями в Латвии. Латыши Канады приветствовали начавшееся в середине 1980-х открытое национальное движение и положительно отнеслись к восстановлению независимости Латвии.
В ходе этих этапов в рамках латышского сообщества на территории Канады возник целый ряд самых различных общественных организаций. Крупнейшей в их ряду является Латышское национальное объединение Канады – Latviešu nacionālā apvienība Kanadā. LNAK, годовой бюджет которой в среднем составляет сто тысяч долларов, позиционирует себя в качестве «главной организации всех латышей Канады», которая занимается тем, что «представляет их интересы в городах, провинции и на федеральном уровне». LNAK стремится устанавливать и поддерживать контакты с другими латышскими неправительственными организациями как в Канаде, так и за ее пределами.4
Латышей вне Латвии всегда пугала угроза потери своей национальной неповторимости и ассимиляции в среде немцев, американцев, канадцев и австралийцев. Латышский термин «pārtautašanas» означает ассимиляцию. Значительное внимание канадские латыши уделяют проблемам сохранения своей национальной неповторимости, поддержанию латышского языка. В течение первых десяти лет латышские эмигранты выпускали ежегодно около двухсот книг, журналов и газет на латышском языке, уделяя значительное внимание переизданию латышской классической литературы. Проблемы национальной идентичности латышей Канады во многом повторяют выводы латышских авторов США и Австралии. Латышский исследователь Э. Дунсдорфс пытался дать определение понятию «нация». Нация определялась им как «группа людей, которая обладает общим языком, культурой, происхождением и осознает себя как общность».5 Латышские интеллектуалы в изгнании считали, что между латышами во всем мире существует какая-то особая связь.6 На страницах латышских изданий эмиграции довольно часто писалось о том, «что латыши во всем мире объединены чувством национального духа и родством крови, общими поколениями отцов, дедов и прадедов».7
Среди концепций, разработанных в канадской среде, по проблемам национальной идентичности и национального самосознания выделяется теория В. Вике-Фрейберги. Она считала, что латыши – это те, кто себя таковыми считает, те, кто интересуется судьбой латышского народа, те, кто стремится к национальной консолидации.8 Латыши, проживающие на территории Канады, значительное внимание уделяют вопросам сохранения национальной культуры. От года эта задача в условиях все более растущего двуязычия становится более сложной. О росте двуязычия и о тенденциях к размыванию латышской национальной культуры говорит, например, тот факт, что газета «Toronto Ziņas» позиционирует себя как «pasaule vienīgas divvalodu latviešu e-ziņas» или «the world’s only bilingual Latvian e-zine», то есть «единственная в мире двуязычная латышская электронная газета».
Тем не менее, существующие латышские организации стремятся предотвратить процесс размывания национальной культуры. Это характерно, например, для деятельности созданного в 1977 году Латышского канадского культурного фонда, средний годовой бюджет которого составляет 300 тысяч долларов. Фонд стремится к повсеместной поддержке и сохранению латышского наследия и культурных традиций. Особое внимание в своей деятельности Фонд уделяет «обеспечению культурного и социального обмена между различными культурными сообществами Канады». LNAK, Латышское национальное объединение Канады, еще одна организация канадских латышей, стремится оказывать помощь небольшим латышским сообществам оказавшимся на территории Канады в целях сохранения латышских национальных традиций и в установлении связей с другими канадскими латышскими организациями.
Латыши Канады сделали много для развития такого направления научно-исследовательской деятельности как Baltic Studies. В 1972, 1978 и 1992 году в университете Торонто проходили конференции, основная тема которых была связана с балтийскими исследованиями. Проведение этих мероприятий было невозможно без активного участия латышского сообщества Канады. Среди канадских латышей есть те, кто внес определенный вклад в развитие Baltic Studies. Например, Вайра Вике-Фрейберга с 1984 по 1986 год являлась президентом Ассоциации содействия балтийским исследованиям. Что касается самой В. Вике-Фрейберги, то значительная часть ее научной деятельности была связана именно с Канадой. Получив образование в Университете Торонто, она являлась профессором в Университете Монреаля с 1965 по 1998 год. Занимаясь психологией и латышскими дайнами, народными песнями, В. Вике-Фрейберга опубликовала в Канаде две работы на английском языке по проблемам латышской культуры и латышского фольклора.9
Проживая в Канаде, латыши особое внимание уделяли сохранению латышского языка. При этом сфера употребления латышского языка в Канаде по сравнению с Латвией гораздо более узка.10 В Канаде и США впервые в истории возникли реальные предпосылки для непосредственного контакта латышского с английским и французским языком.11 Латышский язык на территории Канады пережил несколько этапов изменения своего статуса и роли в обществе. Первый этап представляет собой фазу в ходе, которой английский (или французский) язык изучался латышами как иностранный. Язык изучался лишь для ограниченного использования в тех ситуациях, где употребление родного латышского языка было невозможно. Второй этап был отмечен расширением использования иностранного (английского) языка при сохранении роли национального латышского языка. Такая ситуация может быть определена как согласованный функциональный билингвизм. Третий этап характеризуется максимальным использованием английского и минимальным использованием латышского языка. На данном этапе латышский язык используется лишь там, где исключено употребление английского языка.
Что касается латышей, проживающих на территории современной Канады, то крайне сложно определить, на каком этапе находится употребление латышского языка. Это следует объяснять тем, что латышские сообщества в Канаде существуют в разных условиях, а степень их ассимиляции или связей с Латвией различна. При этом латышский язык на территории Латвии подвергся ряду изменений. Это следует объяснять тем, что роль контактов с латышским собственно в Латвии резко сократилось. Кроме этого латышский язык вступил в контакты с английским и французским (в меньшей степени), что оказало свое влияние на его развитие, состояние и особенности.12 В американском латышском, например, имело место сокращение конечных кратких звуков. например, вместо «es zinu», «tu zini», «viņš zina» для канадского латышского характерны «es zin», «tu zin», «viņš zin».13
В Канаде латышский язык заимствовал ряд новых слов. Для данных заимствований характерно прибавление окончания «s» и постановка того или иного заимствованного слова в нужное склонение. Ряд латышских слов был введен в канадский английский путем простого перевода: например, слово из канадского английского «freeser» превратилось в латышском языке в «saldētajs». Другие слова были подвергнуты ассимиляции. Например, латышское слово «bērnu auklis» соответствует английскому «baby-sitter».14 В американском (в том числе и канадском) латышском появился ложный родительный падеж множественного числа на –u, что характерно для сочетаний типа имя – имя.15 При этом данные изменения не всегда соответствуют нормам латышской грамматики.16 В целом, латыши Америки, в том числе и Канады, предпринимали немалые усилия, направленные на сохранение латышского языка. «Кто не имеет своего языка, тот не обладает и собственной культурой» – писал один из виднейших общественных деятелей Латышского Зарубежья Адолфс Спруджс, считавший, что исчезновение языка неизбежно приводит и к исчезновению самой нации.17
Важнейшим каналом поддержания латышской идентичности в Канаде наряду с латышским языком была литература. Канадские латыши проявляли немалый интерес к латышской прозе и поэзии выходившей на Западе. Ими был в частности востребован роман «Пять дней» (1976) и писателя Аншлавса Эглитиса (1906 – 1993), покинувшего Латвию в 1944 году. В книге представлены события, относящиеся к началу советской оккупации республики. Подобно другим латышским авторам он широко использовал понятие «страшный год», под которыми понимал события имевшие место в Латвии с 17 июня 1940 по июнь 1941 года. «Это был страшный июнь. Казалось, мы перенесли тяжелую болезнь и раньше времени стали с постели. Нас душило гнетущее чувство. Я встречался со своими друзьями, но нам не о чем было говорить. Мы только ощущали неловкость. Мы не сражались, мы не пробовали защищать свое государство, свою свободу и самостоятельность, свою независимость», – писaл Эглитис. Латышский писатель и в изгнании придерживался мнения, что советские власти с первых дней обрушили на жителей Республики со страниц газет «шквал лжи». Кроме этого он не принял и политику новой власти в сфере культуры: в особенности не понравился ему съезд писателей, «соцпоэтов и соцлитераторов», который, по его словам, остался в памяти как «страшный бред». Писатель считал, что обласканные советской властью авторы особым талантом не отличались, так как до этого «при свободной конкуренции, в свободной Латвии чахли и пробавлялись штампами как горе-дилетанты». Особенно ему не нравилось то, что «партия могла произвести в писателей, кого хочешь».18
Несмотря на наличие объективных трудностей, отдаленность от Латвии, наличие тенденций к ассимиляции, двуязычию и размыванию латышской национальной культуры, на современном этапе латышское население Канады представляет собой динамически развивающееся национальное сообщество, тесно связанное с исторической родиной. О наличии тесных связей канадских латышей с Латвийской Республикой свидетельствует ряд фактов. Канадские латыши, например, заинтересованы в успешной интеграции Латвии в НАТО и европейские структуры. Заинтересованность во вступлении Латвии в НАТО признается открыто. Ряд латышских организаций признает, что среди своих целей имеет и влияние на правительство Канады с целью как можно быстрейшей интеграции Латвии в НАТО и содействию ей в этом процессе со стороны Канады. Кроме этого латышское сообщество Канады в 1990-е годы развернуло политику помощи как Латвии в целом, так и отдельным организациям и институтам действующим на территории Республики. В июне 1999 года президентом Латвии была избрана канадская латышка Вайра Вике-Фрейберга. Кроме этого канадские латышские организации оказывали помощь Рижскому юридическому колледжу, поддерживают Центр развития семьи в Риге. Помощь от канадских латышей получает и Музей оккупации в Риге.
В целом, латышские эмигранты в Канаде оказались перед выбором: ассимиляция или существование во внутренней изоляции. Они смогли избежать этих двух крайностей, сохранив язык и культуру, но вместе с тем найдя свое место в канадском обществе. Сохранив свою национальную идентичность, эмигранты, по словам Р. Вильямса, показали, что они «не нашли привлекательными ни язык, ни еду, ни одежду» приютивших их наций. Канадских латышей объединяло то, что они были носителями информации о своей исторической родине.19 Подводя итоги, отметим следующее: история латышского сообщества в Канаде насчитывает несколько десятилетий, канадские латыши оказались в силах сохранить свою национальную идентичность – язык, культуру, традиции. В 1990-е годы наметились тенденции к активизации связей между латышами Канады и собственно Латвией. Существование латышского сообщества в Канаде демонстрирует пример совместного проживания представителей разных этнических групп в чуждой среде билингвального общества. Отличительная черта данного сосуществования – не только интеграция латышей в канадский социум, но и сохранение основополагающих национальных особенностей.
Таким образом, дальнейшее изучение латышского сообщества Канады будет способствовать, с одной стороны, развитию в России Canadian Studies и Baltic Studies, с другой – анализ данной проблематики может дать опыт для сосуществования различных этнических сообществ в рамках одного государства.


Библиографический список
  1. Дини П.У. Балтийские языка. М., 2003. С. 410.
  2. Там же. С. 410.
  3. Там же. С. 407.
  4. Zichmanis K. About the LNAK. 2003.
  5. Dunsdorfs E. Trešā Latvija. Melburna, 1968. lpp. 187.
  6. Klāns P. Klusā kontrrevolūcija // Jaunā Gaita. 1972. Nо 90.
  7. Laiks. 1976. 22.decembris.
  8. Viķe-Freiberga V. Latviskā identitāte trimdā // Jaunā Gaita. 1974. No 101. lpp. 23.
  9. Vike-Freiberga V. Linguistics and Poetics of Latvian Folk Songs. McGill-Queen’s University Press, 1989; Vike-Freiberga V., Freibergs I. Latvian Sun-songs with. McGill-Queen’s University Press, 1988.
  10. Rodman L., Deglavs-Brenzinger I. Aspects of English – Latvian language contact // Canadian languages in their Social Contact. Edmonton. 1973.
  11. Metuzāle-Kangere B. Latviešu valodas “apvienošana” divvalodības skatījumā // Valodas aktualitātas. 1990. lpp. 31 – 37.
  12. Miezītis S., Matišs I. Changing profile of Latvian school students: a fifteen year follow-up // Journal of Baltic Studies. Vol. 21. No 3. P. 201 – 214.
  13. Kalniņš I., Dreifelds J. Patterns of ancestral language knowledge and use among Estonians, Latvians and Lithuanians in Canada // Journal of Baltic Studies. Vol. 21. No 3. P. 193 – 200.
  14. Rudnyc’kyj J.В. Languages of Canada. Ottawa – Montreal, 1987.
  15. Zeps V.J. The False Genitive Plural in Émigré Latvian // Symposium Balticum. A Festschrift to honour Professor Velta Rūķe-Draviņa / ed. Metuzāle-Kangere В. Hamburg. 1990. P. 597 – 600.
  16. Zeps V.J. What’s “instant coffee” in Latvian? // Lituanus. Vol. 33. No 3. P. 63 – 71.
  17. ALA Žurnals. 1972.g. Nо 6.
  18. Эглитис А. Пять дней // Даугава. 1993. № 4. С. 51 – 55.
  19. Вильямс Р. Европейская политическая эмиграция: потерянный сюжет // Ab Imperio. 2003. № 2. С. 21 – 34; Williams R. European Political Emigration: a Lost Subject // Comparative Studies in History and Society. 1970. No 12. P. 140 – 148.


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Кирчанов Максим Валерьевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация