ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МОДАЛЬНОСТЬ В РАССКАЗАХ ДЖ. ДЖОЙСА «ДУБЛИНЦЫ»

Никитина Татьяна Германовна
Тольяттинский государственный университет
к.ф.н., доцент

Аннотация
В статье описывается специфика художественного пространства ранних произведений Джеймса Джойса. Художественное пространство анализируется в терминах нарративной модальности, которая реализуется на уровне текста, но может выражаться различными языковыми средствами. Пространственная модальность в рассказах Дублинцы» представлена трехчастной структурой; она интерпретируется в рамках художественной задачи произведения. Проведенный анализ показал особую роль пространственной перспективы в создании идейно-художественного содержания и композиции рассказов Джойса. В статье делается вывод о взаимопроникновении различных пространств и размытости пространственных границ. Особенностью пространственной модальности в рассказах «Дублинцы» является также динамика пространства и перемещения героев в пространстве. Особый статус имеет пространство христианского мира, которое накладывается на реалистичное пространство Дублина. Важную роль в изображении пространственной модальности играет сенсорное восприятие пространства, а также символика пространственных границ, света и тьмы.

Ключевые слова: , , , , ,


Рубрика: 10.00.00 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Никитина Т.Г. Пространственная модальность в рассказах Дж. Джойса «Дублинцы» // Современные научные исследования и инновации. 2020. № 12 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2020/12/94179 (дата обращения: 29.03.2024).

ВВЕДЕНИЕ

Проблематика пространства давно занимает внимание ученых. Категориальный статус пространства признается философией и физикой. В литературе пространство рассматривается как инструмент создания идейно-художественного содержания, оно создается писателем как основа литературного произведения. Пространственно-временной континуум в литературном произведении – сложное явление, названное Бахтиным М.М. хронотопом [1]. Оно создается как на уровне композиции, так и на уровне языковой ткани текста. Руднев В.П. относит представление пространства к модальности, при этом анализ пространственной модальности оперирует понятиями «здесь», «там», «нигде», показывая как писатель изображает пространство в динамике восприятия [2, с. 112]. Подход, определяющий пространственную модальность в художественном тексте, как нельзя лучше соотносится с замыслом автора, с его интенцией, с прагматической задачей художественного пространства [3, с. 298]. Писатель выступает творцом пространственной перспективы в художественном тексте, оперируя пространством в соответствии с художественными задачами.

Пространственная модальность в произведениях Дж. Джойса была предметом пристального рассмотрения филологов. А.М Гильдина отмечает значимость мотива странствия в новеллах Джойса. Перемещение героев по городу отражает поиски ими своего места в этом мире, глобальное чувство бездомности, которое характерно для многих героев эпохи Джойса [4, с. 152]. Исследователь указывает также на важность разделения пространства на пространство мертвых и пространство живых, поскольку тема смерти является важной темой в творчестве писателя. Фоменко Е.Г. пишет, что для понимания пространства важно его визуальное восприятие, называемой «видимосветовым», а также понятия соприкосновения и единения [5, с. 210]. Отт Дж. отмечает важность Джойсовской концепции пространства, которая отличалась от традиционной Аристотелевской концепции, поскольку была сконцентрирована на художественной ценности пространства, на моделировании читательского восприятия не как отражения реальности, а как особого художественного мира [3, с. 300]. Рейд Р. описывает специфику важность структурного восприятия пространства у Джойса, которое не было простым описанием окружающего пространство, но конструировалось как художественное произведение [6]. Тем не менее, механизм функционирования такого художественного инструмента как «пространство» в произведениях Джойса остается нераскрытым в силу сложности и многосторонности данного явления. Целью данного исследования является описание пространства в рамках нарративной пространственной модальности с целью раскрытия взаимодействия модальных составляющих пространственной семантики.

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Анализ пространственной модальности опирается на понятие нарративных модальностей, которое представлено в исследованиях Руднева В.П. [2]. При таком понимании пространство, изображаемое в художественном тексте становится средством создания глубины и сложности идейно-художественного содержания. Пространственная модальность создает картину особого художественного пространства, организует сюжет, взаимоотношения героев, символику и мотивы произведения. Писатель становится свободным творцом пространственно-временного континуума. О значимости такой организации художественного текста говорил Бахтин М.М.: художественное произведение становится проводником идей автора, связывая его с читателем через особую форму литературного диалогизма [7, с. 348].

Анализ пространственной модальности в текстах Джойса проводился в научных исследованиях, хотя и не получил полного и исчерпывающего описания [8, 9]. Опыт рассмотрения произведений Джойса в аспекте авторской модальности позволил выявить связь модального оформления с полифонией текста [10]. Многофокусность повествования позволяет показать создать сложную многоаспектную пространственную картину. Трактовка авторской модальности возможна при опоре на лингвопоэтический анализ текста, который опирается на знания историко-культурного плана для раскрытия идейно-художественного содержания текста [11, 12, 13]. Внимательное прочтение и интерпретация художественного текста при применении данного метода позволяет выявить функциональную нагрузку каждой языковой единицы в тексте, показать ее взаимосвязь с образами, темами и идеями текста [14]. Глубина и сложность текстов Джойса была показана исследователями в разных аспектах, но загадки его текстов остаются нераскрытыми [15, с. 83]. Применение подхода, сочетающего теорию нарративных модальностей и многосторонний лингвопоэтический анализ позволяет глубже заглянуть в сущность пространственной модальности «Дублинцев».

РЕЗУЛЬТАТЫ

Творчество Джеймса Джойса, известного литературного новатора-модерниста, является богатым материалом для понимания сущности пространственной модальности в литературном тексте.  Писатель обладал прекрасной эрудицией в области языка и литературы, опытом участия в ирландском литературном возрождении, знанием католической истории и литературы Ирландии. Специфика пространства его произведений состоит в том, что все они в основном посвящены его родному городу Дублину, который можно рассматривать как центр его художественного мира [16, с. 137]. В Дублине проходит вся жизнь его обитателей, поэтому серия рассказов «Дублинцы» построена по принципу деления человеческой жизни на детство, подростковый период и взрослую жизнь. Дублин является ограничивающим пространством, местом заточения, поэтому герои стремятся вырваться из застойной жизни Ирландии, из плена рутины и скуки. Рассказы сборника пронизаны настроениями разочарования, раздражения и недовольства.

Трехчастная структура «здесь-там-нигде» находит в рассказах Джойса особое воплощение. Герои рассказов тесно связаны с реальным, плотным миром городского пространства Дублина [17, с. 7], Это тесное пространство показано как лабиринт улиц, в котором главные герои блуждают в поисках выхода [3, 92]. В этом лабиринте происходят случайные, а зачастую и враждебные столкновения жителей. Мотив блуждания, странствия нашел отражение и в поздних произведениях Джойса, в частности, в Улиссе [14, с. 28].

Странствия героев обусловлены постоянным стремлением его обитателей перейти в другое, лучшее пространство. Одни герои думают о другом мире за пределами города. Например, герой рассказа «Облачко» мечтает уехать В Британию, герой рассказа «Аравия» грезит о фантастическом восточном мире. Другие герои стремятся убежать из ограниченного пространства в более открытое. Так, в рассказе «Встреча» юный герой словно прикован к скамейке и вынужден слушать грязные рассказы безумного старика, но из ложной вежливости боится прервать разговор. Противопоставлением этому социальному заключению становится открытое поле, куда он с радостью бежит от страшной картины насилия.

Характеристиками противопоставляемых пространств становится открытость и закрытость. В максимально ограниченном пространстве оказывается герой рассказа «Милость»: “…he was quite helpless. He lay curled up at the foot of the stairs down which he had fallen.” (c.158; здесь и далее цитаты приводятся по изданию: Джойс Дж. Дублинцы. Портрет художника в юности. – На англ. Языке. -  М.: Прогресс, 1982. 256 с.) Переход из ограниченного закрытого пространства привычной пыльной комнаты в открытое море кажется Эвелин, героине одноименного рассказа, пугающим и невозможным. Лишь немногим героям «Дублинцев» удается воспарить над этим лабиринтом и увидеть ограниченность пространства Дублина. В последнем рассказе сборника Габриэль видит всю картину Ирландии, где снег как символ чистоты покрывает оба мира – живых и мертвых. Джойс показывает художественное пространство в противопоставлении модальных семантик «здесь-там».

Несмотря на то, что модальная семантика «здесь» реализуется через воспроизведение всех реалистичных деталей, и исследователям топонимики Джойса легко соотнести ее с топонимикой Дублина, изображение города в рассказах Джойса можно охарактеризовать как мистическое благодаря наложению на реалистичную картину пространства христианского мира, населенного святыми и ангелами. Особую роль здесь играют имена собственные. Образ Девы Марии появляется в различных эпизодах сборника. Так, в рассказе «Земля» главная героиня названа Марией, Пресвятой деве Марии молится героиня рассказа «Эвелин», в рассказе «Личины» ребенок молится Деве Марии за своего отца.

Деву Марию можно узнать по аллюзивным признакам, здесь Джойс использует излюбленный прием полифонии, когда слово или словосочетание может быть прочитано не только непосредственно в контексте рассказа, но и в более глубоком христианском контексте. Героиня рассказа «Земля» похожа на Деву Марию, потому что несет мир: “she … always succeeded in making peace” (с. 115). Как Матерь Божия признается заступницей каждого простого человека, так и Мария из рассказа «Земля» становится покровительницей: “Maria is my proper mother” (с. 116). Светом озаряется и прачечная, где она работает: “The Laundry by Lamplight” (с. 115). Прачечная – аллюзия на крещение, поскольку описана с помощью важных для христианства символов воды и света и призвана смывать грязь и грехи. Пространство прачечной, где работает Мария, обозначает наложение двух пространственных семантик: «здесь» реального Дублина и «нигде» духовного христианского мира, неподвластного ограничениям земного пространства. Образ небесного мира преломляется в сознании жителей Дублина. Так, наивный и несколько приземленный образ небесного существования виден в песне, которую исполняет Мария из рассказа «Земля»: “I dreamt that I dwelt in marble halls…” (с. 120).

Другим примером отсылки к пространству, связанному с христианством, является имя Гавриила, посланника, приносящего добрые вести. Габриэль Конрой, герой рассказа «Мертвые», также призван принести добрую весть, которую он должен высказать в Рождественской речи. Однако герой с разочарованием понимает, что его весть никому не нужна, она не находит отклика среди слушателей, которые словно опутаны сетями смерти. Рождественский ужин описан как последняя вечеря, а лилия, символ благой вести в христианстве, воплощена в служанке Лили, которая уже вкусила жизненного опыта и говорит о нем с горечью.

Динамика пространственной модальности передается благодаря определенным пространственным символам. Так, окно является границей между двумя пространствами, двумя мирами. Герой первого рассказа «Сестры» смотрит через окно, в котором видит свечу, сквозь окно смотрит и герой рассказа «Аравия», у окна сидит героиня рассказа «Эвелин». Окно может разделять замкнутое пространство дома и открытое, полное неизведанного пространство вне дома. В более широком смысле можно трактовать окно как границу между привычным и новым.

Героям рассказов как правило, нужно перешагнуть эту границу, ведь обретение нового знания, понимания ситуации является основой композиции рассказов Джойса: они все основаны на эффекте епифании – внезапного озарения, схожего с религиозным озарением, с кульминацией христианской религиозной службы. Герои либо стремятся покинуть замкнутое пространство дома, подобно Эвелин, либо, наоборот, как герой рассказа «Облачко», бродят по лабиринту Дублина в поисках дома и заглядывают в окна домов. Самый яркий эпизод, включающий символ «окно», можно увидеть в рассказе «Мертвецы», где внешний мир взывает к Габриэлю монументальной картиной бесконечного пространства, покрытого снегом: “He watched sleepily the flakes, silver and dark, falling obliquely against the lamplight. The time had come for him to set out on his journey westward” (с. 219).

Важное значение в понимании пространственной модальности имеет и визуальное восприятие, а именно, ограничение видения. Несомненно, это связано с личным восприятием писателя, который имел проблемы со зрением [18, с. 24]. В большинстве рассказов «Дублинцы» герои находятся в темноте. Цикл начинается словами “night after night” (с. 41). Темнота символизирует незнание, непонимание. Именно в этом аспекте можно трактовать все упоминания о темноте: “What are you doing in the dark?” “Every night as I gazed up at the window…” (с.41). “dark rainy evening” (с. 58) и т.д.. Тьма сужает пространство, сковывает движения героев, их свободу. Противопоставленный тьме свет ламп или свечей призывает героев преодолеть неподвижность, предпринять действия для изменения своей жизни. В рассказе «Пансион» образ свечи появляется в момент, когда главный герой влюбляется, его налаженная жизнь изменяется. Глубокая аллюзивность текстов Джойса позволяет увидеть сложность пространственной модальности только в отсылке к библейским текстам  [19, с. 299]. Так, символика света как духовного просветления становится понятна в контексте обращения  Джойса к библейскому тексту в рассказе «Милость божия»: “For the children of this world are wiser in their generation than the children of light.” (с. 177). Хотя обитателям Дублина страшно менять что-то в налаженном устое жизни, они вынуждены принять необходимость изменения.

ВЫВОДЫ

Анализ пространственной модальности в рассказах Джойса показал, что ее структура соответствует трехчастной структуре «здесь — там — нигде». Джойс выстраивает данные модальные семантики по принципу оппозиции: дом — улица, Дублин — другие страны, действительность — мечты. Пространство художественного нарратива двойственно: с одной стороны это отражение реальной топографии Дублина, а с другой стороны, создается пространство, наполненное христианской символикой, пространство идеальных моральных отношений и глубокой духовности, которых не хватает жителям Дублина. Многочисленные отсылки к христианству позволяют читателю ощутить присутствие другого пространства, которое тесно переплетено с пространством Дублина. Оно не имеет определенных пространственных характеристик (закрытость, открытость, протяженность), и поэтому вполне соответствует модальной характеристике «нигде». Это трансцендентная пустота, которая, тем не менее, важна для понимания места героев в этом мире.

Пространство города преображается в произведении Джойса, автор показывает невидимую границу, которая отделяет обычное пространство Дублина от параллельного божественного пространства. Хотя книга была отражением личных религиозных сомнений Джойса, писатель не мог избежать отсылки к важнейшим понятиям христианства. С одной стороны, он критикует лицемерие и формализм католической церкви, с другой стороны, признает важность духовности и верность христианских идей. Такова же природа двойственного пространства Дублина. Город и его обитатели отвратительны, вызывают негативные эмоции, но в то же время они являются отражением идеального пространства, где есть место духовному величию, святости, творческому началу.

Эти пространства пересекаются и накладываются друг на друга. Важным инструментом моделирования пространства является его восприятие. Тьма и сумерки сужают пространство, передают идею автора об ограниченности, духовной слепоте обитателей художественного пространства Дублина.

Пространственная модальность в художественных текстах Джойса требует дальнейших исследований в направлении описания языковых средств выражения и уточнения модальных операторов пространственной модальности.


Библиографический список
  1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. лит. 1975. С. 234–407.
  2. Руднев В.П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса. Дисс на соискание степени доктора филологических наук по спец. 10.02.19. Теория языка. Москва: МГУ имени М.В. Ломоносова. 1997.
  3. Otte, George. Time and Space (With the Emphasis on the Conjunction): Joyce’s Response to Lewis // James Joyce Quarterly, vol. 22, no. 3, 1985, P. 297–306.
  4. Гильдина А.М. Человек в лабиринтах города (на материале новеллистки Джеймса Джойса) // Вестн. ЧелГУ. 2002. № 1. С. 91-92
  5. Фоменко Е.Г. Идиостиль Джеймса Джойса в лингвотипологическом аспекте // Вестник ОГУ,  2006, №11. С. 208-213.
  6. Reid R. I Meet, in Time and Space, James Joyce. // Mikhail E.H. (eds) James Joyce. Palgrave Macmillan: London. 1990. doi.org/10.1007/978-1-349-09422-6_36
  7. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. 506 с.Никитина Т.Г. Лингвопоэтический анализ авторской модальности в произведении художественной литературы (на материале рассказов Дж. Джойса «Дублинцы») Дисс. на соиск. ученой степени кандидата филологических наук по спец. 10.02.04 – германские языки. Самарский национальный исследовательский университет им. акад. С.П. Королева. Самара, 2003.
  8. Никитина Т.Г. Модальная рамка текстов Джойса Актуальные проблемы лингвистики, переводоведения и педагогики. 2015. № 1 (2). С. 108–112.
  9. Головкина А. С. Полифония слова в художественном тексте (на материале произведения Дж. Джойса «Дублинцы») Дисс. соискание ученой степени кандидата филологических наук по спец. 10.02.04 – германские языки. Самара: Самарский национальный исследовательский университет им. акад. С.П., 2011.Page, R., Busse, B.,  Nørgaard, N. Rethinking language, text and context: Interdisciplinary research in stylistics. In Honour of Michael Toolan. New York: Routledge. 2018.
  10. Никитина Т. Г. Концепты «сад» и «пустыня» в романах Фрэнка Герберта серии «Дюна» // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2017. № 3. С. 134–140.Никитина Т.Г. Задачи формирования навыков переводческого анализа текста и редактирования в профессиональной подготовке переводчиков Научно-методический электронный журнал // Концепт. 2018. № 2. С. 55.
  11. Гениева Е. Ю. «Улисс» Джеймса Джойса как гипертекст // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2010. №11. 27–34.
  12. Наугольных Е. А. Окказионализмы как элемент языковой игры писателя (на материале романа Дж. Джойса «Улисс») // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2010. №6. 83-86.
  13. Brooker J. Joyce’s Critics: Transitions in Reading and Culture Univ. of Wisconsin Press, 2004. 266 p.
  14. Broderick J.F. James Joyce: A Literary Companion, Jefferson McFarland, 2018. 183 p.
  15. Gibson A. James Joyce London: Reaktion Books,  2006.  192 p.
  16. Zengin M. An Introduction to intertextuality as a literary theory: definitions, axioms and the originators // Pamukkale University Journal of Social Sciences. 2016. Vol. 50. P. 299–327. DOI: 10.5505/pausbed.2016.96729.


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «humanhuman2009»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация