Ленинградская Консерватория – старейшая консерватория России, основанная в 1861 г. В ее стенах преподавали и обучались великие музыканты, чьи имена известны всему миру: Антон Григорьевич Рубинштейн, Петр Ильич Чайковский, Николай Андреевич Римский-Корсаков, Александр Константинович Глазунов, Дмитрий Дмитриевич Шостакович, Язепс Витолс, Юрий Всеволодович Гамалей, Михаил Фабианович Гнесин, Роман Ильич Грубер, Валериан Михайлович Богданов-Березовский, Анатолий Константинович Лядов, Иван Иванович Соллертинский, Борис Эммануилович Хайкин, Борис Владимирович Асафьев, Борис Иванович Загурский, Самуил Моисеевич Майкапар, Николай Яковлевич Мясковский, Софья Петровна Преображенская, Георгий Васильевич Свиридов, Василий Павлович Соловьев-Седой, Михаил Иванович Чулаки, Максимилиан Осеевич Штейнберг, Карл Ильич Элиасберг, Сергей Сергеевич Прокофьев и многие другие. В своих воспоминаниях все выпускники без исключения очень нежно, с трепетом отзываются о Консерватории, воспринимая ее как второй дом. «Строгость и достоинство – сама консерватория, начиная с архитектурных ее линий, – и весь консерваторский «угол» Театральной площади. Как их не любить?» [1, с. 43].

В первые дни Великой Отечественной войны, здание Консерватории стало военным объектом, а преподавателей и студентов распредели по четырем командам: пожарной, химической, санитарной и революционного порядка [2, с. 5]. Интенсивно работала военно-шефская тройка, готовая в любой момент послать концертные бригады в военную часть, госпиталь, на мобилизационный пункт. Педагоги и ученики уходили на фронт добровольцами, много будущих музыкантов копали окопы на подступах к городу. Никто из консерваторцев не отлынивал от работ, ссылаясь на музыкальные руки. В одном из мобилизационных пунктов виолончелист Д. Шафран, лауреат двух конкурсов молодых исполнителей и один из первых музыкантов, ушедших на фронт, сказал: «Я хочу, чтобы мои руки владели пулеметом не хуже, чем виолончелью» [3, с. 171-172].

Покидать город никто не планировал – у входа в Консерваторию стоял большой плакат, объявлявший о новом наборе студентов на 1941-1942 учебный год. Поэтому решение об эвакуации в Ташкент застало всех врасплох, тем более что времени на сборы практически не было. 22 августа 1941 г. ушел последний эшелон со студентами и педагогами Консерватории, музучилища и музыкальной школы-десятилетки для одаренных детей [2, с.5]. Консерватория пробыла в Узбекистане три года – с сентября 1941 г. по сентябрь 1944 г. Занятия Консерватории, музучилища и школы-десятилетки были развернуты в четырнадцати классах, помещавшихся в бывшем клубе швейников. Благодаря энтузиазму консерваторцев, помощи государственных и общественных организаций Узбекистана, в Ташкенте удалось развернуть большую и разностороннюю работу [4, с. 7]. Особое значение имела концертно-исполнительская деятельность. Еженедельно проходили сольные, камерные и симфонические концерты. Все они были бесплатными, и в зале всегда был аншлаг. Из больших художественных событий в те годы запомнилось исполнение в годовщину Великой Отечественной войны Седьмой «Ленинградской» симфонии Шостаковича; постановки опер «Псковитянка» и «Иоланта», приуроченные к сессиям Ученого совета Консерватории в дни празднования 80-летия со дня основания Консерватории и 50-летия со дня смерти Чайковского [2, с. 8]. Одной из характерных черт учебной жизни Консерватории в годы войны было концентрирование внимания педагогов и студентов на отечественной музыкальной культуре [3, с. 176].

Невыехавшие провели в осажденном городе три тяжелых года, полных лишений и опасностей, однако продолжали занятия музыкой. Многие не смогли уехать по состоянию здоровья, другие находились в момент отъезда на оборонных работах за пределами Ленинграда, третьи были связаны с учреждениями, не подлежащими эвакуации, четвертые состояли в отрядах МПВО [3, с. 183-184]. Всего их осталось 184 человека [5, с. 152]. В помещении музыкальной школы Дзержинского района на улице Некрасова занималась сводная группа оставшихся в городе учащихся музыкальных училищ имени Мусоргского и Консерватории. К ним примкнули и отдельные неэвакуировавшиеся ученики консерваторской школы-десятилетки. Занятия проводили композитор С. А. Вольфензон, музыковед А. Э. Бихнер, вокалисты З. М. Артемьева, Т. А. Докунина, пианисты Е. Ю. Гейман, В. Л. Михлис, Е. А. Юдина и другие. Ученики композиторских отделений получали консультации и в Союзе советских композиторов у О.А.Евлахова, Ю.В. Кочурова [6, с. 454]. Богданов-Березовский  – председатель правления Ленинградского отделения Союза композиторов СССР – так отзывался о них в своем дневнике: «Они музыканты совсем разные по человеческим и художническим свойствам, по темпераментам, вкусам, устремлениям. Но одинаково близки мне уровнем интеллектуального и творческого развития, диапазоном кругозора, степенью чуткости отношения к музыке, создаваемой и воспринимаемой. С Евлаховым вижусь почти ежедневно. <…> С Кочуровым вижусь реже. Но каждый раз общение нас более и более сближает» [7, с. 153].

В здании Консерватории, подвергавшемся жестоким бомбардировкам и артиллерийским обстрелам не угасал огонь творчества. 15 сентября 1941 г. открылся учебный год, продлившийся до июля 1942 г. Среди 85 студентов было более 30 вокалистов, столько же пианистов, около 20 музыковедов, несколько композиторов. Обучались также три аспиранта – пианист Д. А. Светозаров, историк В. Н. Александрова и теоретик В. П. Дернова. Преподавателями были пианисты А. Д. Каменский, А. С. Геронимус и Н. Н. Позняковская, вокалисты Е. А. Бронская, Н. А. Большаков, Г. А. Боссэ, Л. А. Дельмас-Андреева, В. А. Рашковская, Т. А. Докукина, М. О. Узинг. Камерным пением руководили Т. С. Салтыкова, М. А. Бихтер, Н. А. Крючков, К. С. Исаченко, З. П. Лодий. Исторические и теоретические курсы вели М. С. Друскин и Р. И. Грубер – по всемирной общей истории музыки, З. В. Короткова по истории русской музыки, Г. М. Римский-Корсаков по гармонии и акустике, Р. И. Мерфольф по инструментоведению и чтению партитур, М. А. Юдин по полифонии, С. Н. Соловьев по сольфеджио, В. Н. Верв по анализу музыкальных произведений. Занятия с музковедами-аспирантами вел А. В. Оссовский, общий курс фортепиано преподавали Н. В. Бертенсон, Е. А. Дауговет, А. А. Михайлов. Со студентами дирижерами занимались Л. Е. Аб, Г. Г. Тигранов, П. Б. Рязанов и А. В. Оссовский [6, с. 455].

С 15 сентября 1941 г. по май 1943 г. обязанности директора исполняла Антонина Федоровна Лебедева. Она в течение всей зимы, страшнейшего периода блокады, находилась на посту. Во время бомбардировок и воздушных тревог выходила на самые опасные участки, и тем сама личным примером воодушевляла бойцов охраны. Такое сильное напряжение подорвало ее здоровье. Она умерла в 33 года. После Антонины Федоровны директором стал Григорий Федорович Фесечко, который, кстати,  участвовал в исполнении симфонии Шостаковича 9 августа 1942 г.. Занимал должность до сентября 1944 г. [8, с. 14].

Весь второй этаж учебного корпуса был занят командой МПВО. Г. Ф. Фесечко пишет в своих воспоминаниях: «В зале имени Глазунова от взрывных волн деформировались металлические оконные рамы, и ветер гулял по помещению, надувая шторы. Мебели в зале не было, портеры композиторов были убраны, сняты и спрятаны люстры, орган был поврежден от снарядов. В большом зале оперной студии от попадания бомбы вышла из строя телефонная станция, были разрушены артистические комнаты. Освещения не было, отопительная система бездействовала» [8, с. 14]. Уроки проводились в самой Консерватории, на дому у преподавателей и в здании Академического театра драмы имени Пушкина, так как многие преподаватели были поселены в здании театра. Занятия продолжались до июля 1942 г., не приостанавливаясь из-за зимы.

Зоя Петровна Лодий, которая в годы блокады постоянно проживала в здании Консерватории, писала в своем дневнике:

«14 СЕНТЯБРЯ 1941 Г.  Первые бомбежки, квартира разрушена, переехали на жизнь в консерваторию. Живем в классе, в углу, – только ежедневная работа спасает от мыслей о трудностях бытия.

24-го. Начинаем занятия, которые часто прерываются из-за налетов. В здании холодно, окна закрыты фанерой – темно. <…>

28-го [октября]. Начинаю заниматься – они [ученики] как мертвые: пустые глаза и никаких мыслей – только о хлебе. Как трудно, как мучительно трудно заставить их услышать музыку! А потом испытываешь счастье: они слышат, они спорят, они вместе со мной поют мои прекрасные песни!» [9, с. 2].

Зиму 1942 г. смогли выдержать не все, многие были эвакуированы в Узбекистан. Большинство из них продолжили работу в Ташкенте. Но в городе остались и продолжали работу А. В. Оссовский, З. П. Лодий, А. Д. Каменский, Т. С. Салтыкова.

В июне 1943 г. был объявлен прием в музыкальное училище, а для студентов и выпускников Консерватории открыли курсы повышения квалификации, для которых отводились и этажи учебного корпуса. «Педагоги и студенты пришли в консерваторию, как к спасительному роднику, восстанавливающему силы и надежды» [8, с.16].

«Вот, товарищ директор, ожила, долго боролась со смертью, но победила ее. Я уже хожу и очень хочу заниматься; хотя голос мой сильно ослаб, но, думаю, я его восстановлю. С консерваторией воскресла и я!» – вспоминает тогдашний директор Консерватории Г. Ф. Фесечко слова студентки, высокой, очень худой, с бледным лицом и еле стоящей на ногах, но с живыми глазами [8, с.16].

На учебный год 1943/44 приняли 39 вокалистов, 32 пианиста, 15 оркестрантов, 14 человек на инструкторско-педагогическое отделение. В это время работали 30 педагогов [8, с.16]. 16 июля состоялось торжественное открытие, а уже 28 августа 1943 г. в Малом зале имени Глазунова, был проведен первый большой концерт, в котором выступили ученики детской группы музыкального училища и слушатели курсов повышения квалификации [6, с. 455]. Зал, восстановленный силами студентов и педагогов, вернулся в прежний облик, удалось даже провести электричество, вернули на место нарядную люстру [8, с. 17]. В газете «Смена» написали про этот концерт следующее: «Концерт прошел с большим успехом. Аудитория, переполнившая зал тепло приветствовала педагогов профессионалов М. Бихтер, Е. Бронскую, З. Лодий, А. Каменского, доцента Т. Салтыкова и других, не прекращавших ни на один день своей преподавательской деятельности, несмотря на трудности, переживаемые блокированным городом. Программа разнообразного концерта выявила немало способных, талантливых исполнителей, среди которых обращают на себя внимание многообещающий 10-летний пианист Герман Преображенский (класс педагога Н. Беляевой), способная молодая виолончелистка Мария Орловская (класс педагога Н. Хромова), обладательница колоратурного сопрано Галина Скопа-Родионова (класс профессора Бронской), талантливые пианистки Кира Пашкевич и Людмила Хаит (класс профессора А. Каменского)» [10, с. 2].

За время блокады Консерватория очень сильно пострадала. В один из сентябрьских дней 1943 г. в здание попало больше полутора десятков снарядов. Кроме учебных занятий, педагоги и студенты заготавливали дрова и торф для обогрева помещений. Зимой самостоятельно чистили снег [8, с.18]. Для восстановления нотной и книжной библиотеки были созданы специальные бригады под руководством Н. Колесниковой, в которые входили и педагоги, и студенты – В. Еленская, А. Бихнер, Г. Уствольская, В. Соломина, И. Семенова, Т. Динабургская и другие [8, с.16].

Работа «малой» ленинградской Консерватории с каждым днем расширялась, проводились конкурсы, учебные концерты, педагоги готовили доклады по разнообразным научным проблемам. В начале января 1944 г., когда был создан Гимн СССР, Консерватория совместно с Союзом композиторов организовала пять бригад по разучиванию гимна в различных районах города. В эту работу также были вовлечены студенты и преподаватели [8, с. 19].

В марте 1944 г., в дни празднования столетия со дня рождения Римского-Корсакова, Консерватории было присвоено его имя.

28 сентября 1944 г. коллектив эвакуированных студентов и преподавателей возвратился в родной город, две части Консерватории соединились, возобновился полноценный учебный процесс.

Вскоре после снятия блокады Ленинграда, еще до окончания войны, полным ходом начались работы по восстановлению здания и библиотеки – из хранилищ извлекались и приводились в порядок ноты, рукописи, книги. Самому зданию требовался срочный ремонт. Так, в Малом зале заколоченные окна практически не пропускали дневного света, была полностью разрушена осветительная сеть, лепные стены покрылись пятнами сырости из-за того, что пробитая осколками снарядов крыша протекала. Большой зал был превращен в дзот, а директорский кабинет и большинство учебных помещений были загромождены десятками поставленных на ребро роялей. Заниматься можно было лишь в нескольких классах. Для ремонтных работ из учащихся были сформированы «восстановительные бригады» [3, с. 183-189]. Начало учебного года установили 20 октября 1944 г. Постепенно налаживалась учебная жизнь, пополнялся преподавательский состав. Среди профессоров, работавших в это время, имена крупных мастеров: Н. И. Голубовская, С. И. Савшинский, П. А. Серебяков, Ю. В. Брюшков, Н. Е. Перельман, В. Х. Разумовская, В. В. Нильсен, А. Н. Ульянов, М. Я. Хальфин, Д. Д. Шостакович, Т. В. Кравченко, О. А. Евлахов, Г. М. Бузе, Ю. Н. Тюлин, В. И. Шер, М. С. Друскин, А. Г. Сосин, Г. Г. Тигранов, М. Н. Буяновский, Н. С. Рабинович, Б. В. Тризано, Е. А. Мравинский, М. М. Беляков, С. Л. Гинзбург, М. И. Вайман, Е. П. Кудрявцева, В. М. Луканин, В. А. Чарушников, И. И. Плешаков, С. Н. Богоявленский, О. Ф. Мшанская, Е. М. Орлова, С. Н. Шапошников, А. Н. Сохор, Е. Г. Ольховский, П. А. Вульфиус, Б. А. Арапов, А. Н. Дмитриев, В. Н. Салманов [4, с. 8].

В День Великой Победы 9 мая 1945 г. молодежный ансамбль Консерватории дал на Исаакиевской площади свой тысячный концерт [3, с. 190].

В начале послевоенного периода большое значение в жизни Консерватории имело опубликованное 10 февраля 1948 г. постановление ЦК ВКП(б) «Об опере Мурадели “Великая дружба”», осудившее формалистические тенденции в советской музыке. Утверждение принципов реализма и народности должно было усилить борьбу против профессиональной эстетической изощренности, плохо воспринимаемой широкими массами. Однако, по мнению Гаккеля  – «постановление оказалось бессмысленным и ничего по существу не изменило. Ни один крупный мастер не преобразился, ни одно ничтожество своего творческого ранга не повысило» и смысл постановления был лишь устрашение [5, с. 157].

В конце 40-х – начале 50-х гг. нормальной работе Консерватории мешала частая смена руководства. До 1977 г. (с перерывом) ректором Консерватории был Павел Алексеевич Серебряков. Гаккель, вспоминая о нем, приводит цитату Михаила Зощенко – «Человек хорош в хорошие времени, плох в плохие и чудовище – в чудовищные», называя это «диагнозом Павла Серебрякова» [5, с. 157]. Однако стоит отметить, что сразу после войны Серебряков пригласил в Консерваторию больших профессионалов и признанных мастеров Генриха Густавовича Нейгауза, Льва Моисеевича Цейтлина, которые преподавали в Консерватории отнюдь не номинально.

В 1948 г. в №5 консерваторской газеты «Музыкальные кадры» публикуется статья Серебрякова, в которой он осуждает своих же коллег и их учеников, обвиняет большую часть преподавателей Консерватории в формализме [11, с. 1-3]. В 1949 г. №4 газеты «Музыкальные кадры» посвящен борьбе с космополитами, а также публикуется статья П. А. Серебрякова «До конца разгромить буржуазный космополитизм!» [12, с. 1] и отчет о собрании коллектива Консерватории, на котором ученики обличали учителей, а преподаватели клеветали друг на друга [13, с. 2-3]. В 1948 г. уволили Шостаковича под предлогом запрета совмещать работу в Ленинграде с работой в Московской консерватории. В 1951 г. был уволен Серебряков. С 1951 г. директором Консерватории был Юрий Васильевич Брюшков.

Наиболее крупный по количеству студентов оркестровый факультет после войны включался в привычный темп работы довольно медленно — в первые годы дело затрудняло недостаточное количество духовых инструментов, элементарное отсутствие пультов. В начале 50-х гг. отдельными концертами дирижировали Мусин или его выпускник Георгий Анатольевич Дониях. Неопределенность положения оркестра продолжалась до тех пор, пока за его пультом не оказался доцент, а затем и заведующий кафедрой оперно-симфонического дирижирования Николай Семенович Рабинович с 1956 г. Однако, до него определенные успехи все-таки были. На Первом международном конкурсе исполнителей на духовых инструментах 1953 г. в Праге из десяти первых премий консерваторская молодежь получала пять и, кроме того, одну вторую премию. Лауреатами стали флейтист Л. Перепелкин, гобоист В. Курлин, кларнетист М. Измайлов, фаготист Л. Печерский, валторнисты С. Вишневский и В. Буяновский [3, с. 196].

Значительных высот добился дирижерский факультет, довольно быстро вернувшийся к довоенному уровню подготовки. Почти все студенты старших курсов дирижерско-хорового отделения руководили самодеятельными коллективами в Ленинграде и его пригородах. В 1948 г. при Консерватории был создан общегородской молодежный хор, который уже через три года, во главе с И. И. Полтавцевым, получил первую премию на III Всемирном фестивале в Берлине [3, с. 197]. В 1952 г. для практической работы и подготовки дипломных программ оперно-симфонического отделения начал функционировать оркестр Комитета радиоинформации, а в 1956 г. в Консерватории по инициативе Рабиновича был создан специальный дирижерский оркестр, сформированный из участников различных ансамблей, выступавших в кинотеатрах. Наконец студенты получили возможность регулярной практики [14].

Сильным оставался в послевоенные годы и фортепианно-органный факультет. Из профессоров тогда преподавали Н. И. Голубовская и С. И. Савшинский, которые после войны активно занялись научной деятельностью и обобщили свой опыт в книгах и докладах [15].

Многие из педагогов в то время часто давали концерты в Ленинграде и других городах страны.  Большое значение в то время придавали внутриконсерваторским конкурсам, посвященным творчеству определенного композитора-классика, чаще всего приуроченных к юбилеям. Особенное значение получили факультетские конкурсы на исполнение фортепианных концертов Бетховена, Листа, Чайковского, Рахманинова, в итоге которых студентам-победителям предоставлялась возможность сыграть этот концерт с оркестром [3, с. 199].

В послевоенной жизни вокального факультета, были и взлеты, и падения. Оперная студия уже в мае 1946 г. показала новую постановку «Русалки» Даргомыжского. Однако некоторое время, пока студия находилась на хозяйственном расчете, она переживала упадок. И лишь в 1949 г., когда учебный театр опять был включен в бюджет Консерватории, началось решительное улучшение репертуара. Новую страницу открыла постановка оперы «Севильский цирюльник» Россини [3, с. 200].

Положительное влияние на восстановление довоенного уровня образования на исполнительских факультетах оказывало развитие концертной деятельности Консерватории. В Малом зале имени А. К. Глазунова с 1945 г. возобновились вечера камерной музыки, в программы которых входили произведения классиков и советских композиторов – от Баха до Шостаковича. Через несколько лет появилась возможность начать проведение абонементных циклов, а в середине 50-х годов выпускалось уже 8-10 таких абонементов. Особой популярностью у публики пользовались монографические циклы, которые приходилось неоднократно повторять (например, циклы из произведений Бетховена, Шопена, Глинки, Чайковского, Рахманинова) [3, с. 201].

С 50-х гг. расширялись международные связи Консерватории. На оперных сценах и концертных площадках Болгарии, Венгрии, ГДР, Китая, Кореи, Польши, Румынии, Чехословакии выступали молодые певцы, скрипачи, пианисты, дирижеры, получившие образование в Ленинграде. Кроме исполнителей, в Консерватории получают образование композиторы и музыковеды, приезжающие из этих стран [3, с. 201].

1. Гаккель Л.Е. Театральная площадь. Л., 1990.
2. Островский А.Л. В годину испытаний // Ленинградская консерватория в воспоминаниях. Книга 2. Л., 1988.
3. 100 лет Ленинградской консерватории. 1862-1962: Исторический очерк. Л., 1962.
4. Тигранов Г. Г. Предисловие // Ленинградская консерватория в воспоминаниях. Книга 1. Л., 1987.
5. Гаккель Л. «Откуда мы? Куда идем?». Лекции по истории Санкт-Петербургской консерватории. СПб, 2013.
6. Бронфин Е. Ф. Музыкальное образование и просвещение // Музыкальная культура Ленинграда за 50 лет. Музыкально-исторические очерки. Л., 1967.
7. Богданов-Березовский В. Из дневника блокадных лет // В годы Великой Отечественной войны. Воспоминания, материалы. Л., 1959.
8. Фесечко Г. Ф. В дни блокады Ленинграда // Ленинградская консерватория в воспоминаниях. Книга 2. Л., 1988.
9. Из дневника Зои Петровны Лодий // Музыкальные кадры. 24 мая 1965 г. №6 (370).
10. Концерт молодых певцов и музыкантов // Смена. 29 августа 1943 г. №178 (5427).
11. Выполнить постановление ЦК ВКП(б) об опере В. Мурадели «Великая дружба» // Музыкальные кадры. 18 марта 1948 г. №5 (92).
12. До конца разгромить буржуазный космополитизм! // Музыкальные кадры. 21 марта 1949 г. №4 (111).
13. Коллектив консерватории с негодованием осуждает порочную деятельность буржуазных космополитов // Музыкальные кадры. 21 марта 1949 г. №4 (111).
14. Мурсалова А. Из истории консерваторских оркестров. [СПб], 2011. URL: http://www.conservatory.ru/files/Almanah_2011_Mursalova.pdf (Дата обращения: 22.03.2016).
15. Голубовская Н. И. Искусство педализации. Л., 1967; Савшинский С. И. Пианист и его работа. Л., 1961.

Все статьи автора «daria.gavrilyuk»