Заявленное на государственном уровне формирование “экономики знаний как основы социально-экономического развития современной России” [1], предопределяет не только все большую заинтересованность общества в развитии интеллектуального потенциала страны, но и все большую его зависимость от условий, созданных для его реализации. 

Согласно материалам 18-го Ежегодного опроса руководителей крупнейших компаний, “Общими для всего мира остаются бизнес-риски, связанные с нехваткой квалифицированных кадров (73%). В этом видят угрозу и 78% руководителей российских компаний” [2, с.15]. К аналогичным выводам пришли и исследователи из Российского союза промышленников и предпринимателей, проанализировавших главные проблемы для отечественного бизнеса в 2013 и 2014 гг. (рисунок 1):

*Примечание: Опрос предполагал возможность множественного выбора ответов, поэтому общее число ответов не сводится к 100%.

Видимо, нельзя считать ошибочными результаты 18-го Ежегодного опроса руководителей крупнейших компаний, согласно которому наша страна не заняла лидирующих позиций ни по одному из направлений деятельности правительства, отмеченных национальными респондентами как позитивные (рисунок 2).

В то же время отечественная кадровая политика коренным образом отличается от наиболее развитых стран: “Пятьдесят процентов опрошенных руководителей крупных компаний в мире планируют увеличивать численность персонала, то время, как в России такие планы есть только у 28% опрошенных” [2, с. 19]. При этом ”70,2% отечественных респондентов прогнозируют риски нехватки кадров в среднесрочной перспективе” [3, с. 39], а неудовлетворенные потребности российских компаний (рисунок 2) свидетельствуют об отсутствии на рынке труда востребованного количества не только специалистов высшего уровня профессиональной квалификации, но и квалифицированных рабочих.

Рисунок 3 – Потребность отечественных компаний в конкретных категориях работников на конец 2014 года (%) [3, с.39].

“На протяжении последних 20 лет лишь частный и семейный бизнес демонстрирует все большее стремление к повышению своего профессионального уровня” [4, с.26]. “Лишь 7% опрошенных начали работать в семейном бизнесе сразу после школы, 55% прошли программы профессионального обучения, 14% получили бизнес-образование, 34% посещали курсы в области управления и обучения, а 46% работали в другой компании, прежде чем присоединиться к семейному делу” [4, с. 27].

Каналы поиска и набора персонала у отечественных компаний весьма специфичны, а официальный уровень безработицы по методологии Международной организации труда практически индифферентен к системно растущему показателю “заявленной организациями потребности в работниках” (рисунок 4). 

Мониторинговый опрос руководителей кадровых служб организаций-производителей интеллектуальных услуг (рисунок 5), свидетельствует о минимальной степени доверия к сотрудничеству с высшими учебными заведениями и персональному хедхантингу.

К сожалению, в ныне действующей “Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года” [7], отсутствуют даже основные термины парадигмы интеллектуальной составляющей национальной безопасности. В перечне основополагающих документов Совета национальной безопасности страны по экономической безопасности рассматриваются лишь ее “экологическая, продовольственная, водная, климатическая, энергетическая и транспортная составляющие” [8]. 

*Примечание: Данные указаны как процент от числа ответивших (было доступно несколько вариантов ответа).

Исследовательские подходы авторов, использующих терминологическую связку “интеллектуальная безопасность” (таблица 1), все еще формируется лишь исходя из субъективного видения конкретной проблематики, и затрагивает только одну-две составляющих предметного поля.

*составлено с использованием материалов исследований С.А. Петраченко [9].

Не претендуя на конечность варианта определения, предлагаем трактовать интеллектуальную безопасность, как наличие оправданного количества носителей способности к интеллектуальному труду, заинтересованных в реализации интересов по обеспечению национальной безопасности конкретной страны. Следовательно, проблему интеллектуальной безопасности России оправданно рассматривать, по меньшей мере, на двух уровнях: проблема формирования интеллектуального потенциала и проблема его реализации. 
Считаем необходимым отметить, что абсолютное большинство исследователей продолжают ассоциировать снижение показателей интеллектуальной безопасности со вторым уровнем (включая интеллектуальную миграцию, динамику государственных ассигнований на науку, занятость носителей способности к интеллектуальному труду не по профилю и т.д.). Однако, на наш взгляд, все более актуальным становится рассмотрение уже не только качественных, но и количественных характеристик, отражающих состояние и динамику интеллектуального потенциала страны и генофонда населения ее территории (рисунок 6).
В рамках настоящей статьи мы полагаем оправданным акцентировать внимание только на тех показателях (дополняющих условно-стандартные демографические коэффициенты), которые характеризуют состояние и динамику физического и психического здоровья населения страны и его способность к интеллектуальному труду. На наш взгляд, именно такой подход позволит выявить наиболее значимые негативные тенденции и предложить обоснованные направления и меры по их нейтрализации.

Очевидна четко сформировавшаяся негативная динамика в структуре естественного прироста населения страны. Нисходящая динамика миграционного прироста (в 2012-2013-2014 гг. он составлял 302738-299107-247836 чел., соответственно [10]) в ближайшие годы не сможет компенсировать естественную убыль населения страны.
Данные ежегодных мониторинговых исследований Института демографии Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики” (таблица 2), позволяют констатировать две значимые тенденции: 
- высокую корреляцию коэффициента рождаемости у матерей в возрасте до 20 лет с долей детей, родившихся у матерей не состоящих в браке;
- снижение удельного веса группы новорожденных у матерей в возрасте до 20 лет в пользу групп 30-39 лет.

* – 2014 г. рассчитано с учетом данных по Крымскому Федеральному округу.

И если первая тенденция носит, скорее, информационно-констатационный характер (позволяя рассчитать прогнозные величины в зависимости от доли матерей этого возраста, состоящих в браке (рисунок 7)), то считать вторую тенденцию столь же однозначно-расчетной (а, тем более, позитивной) нельзя. В возрасте 30-39 лет максимизируется отдача от человеческого капитала, а отпуск по беременности, родам и уходу за ребенком не только увеличивает социальную нагрузку на бюджет, но и неминуемо приводит к увеличению сроков окупаемости инвестиций в человеческий капитал матерей, старению их знаний, утрате квалификации и профессиональных компетенций.

Стабильно сохраняющаяся на протяжении последних лет 50 и более процентная доля разводов (от зарегистрированных браков) констатирует наличие зафиксировавшихся социальных диспропорций в институте семьи. Видимо не случайно по итогам аналитического доклада Института социологии РАН, было зафиксировано, что “для современной молодежи в целом характерен «моральный релятивизм» и даже цинизм, равнодушие к каким бы то ни было идеалам. Эту точку зрения разделяют 64% молодых респондентов и 70% – представителей старшего поколения” [14].
Сравнительный анализ показателей заболеваемости по классам болезней и причин смерти населения страны выявляет очевидное противоречие: наибольшую долю в причинах заболевания составляют болезни органов дыхания (42,3% [15]), а среди причин смерти (таблица 3) доминируют болезни системы кровообращения (58,7% [12]). Несомненную обеспокоенность вызывает тот факт, что более 20% причин детской смертности составляют врожденные аномалии, а почти 53% причин смертности детей составляют те, которые возникают в перинатальном периоде.

*2014 г. – без учета данных по Крымскому Федеральному округ

При негативном природном приросте населения и соотношении людей младше (и старше трудоспособного) возраста на уровне 25,49% и 41,12% к трудоспособному, проблема обеспечения интеллектуальной безопасности, в ближайшее время, будет вынужденно заменяться на тактические действия властных структур по обеспечению самого генофонда территории с любым качеством его носителей. Однако, показатели, характеризующие заболеваемость СПИДом, злокачественными новообразованиями и психическими расстройствами, свидетельствуют, на наш взгляд, лишь о пересмотре методики учета (таблица 4).

Возможно, именно поэтому настолько стремителен рост количества ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом в сравнении с 2010 годом. Простейшее сопоставление количества больных новообразованиями и расстройствами психики и поведения, стоящих на учете и тех, кому впервые поставили такой диагноз (таблица 5), не совпадает с количеством больных по этим группам заболеваний в последующем году. Наиболее вероятной причиной такого несоответствия допустимо считать высокую смертность от этих групп заболеваний.

Данная рабочая гипотеза косвенно подтверждается результатами исследований проведенных Институтом социологии РАН, согласно которому “проблему алкоголизма и наркомании относят к важнейшим только 26,2% из всех опрошенных, а борьбу со СПИДом и экологическими проблемами, – 15,1%” [14]. Однако, нельзя не отметить формирующуюся позитивную динамику по этим вопросам, согласно которой “пьянство и употребление наркотиков относят к аморальному поведению 59 и 82 % опрошенных” [14].

1. Попов С.А. Стратегия национальной безопасности России до 2020 г.: мифы и реальность. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.polisportal.ru/files/File/puvlication/Young/Popov.pdf
2. В режиме самосохранения. Российский выпуск 18-го Ежегодного опроса руководителей крупнейших компаний мира. – М.: ООО «ПрайсвотерхаусКуперс Консультирование», 2015 г. – 28 с.
3. Доклад о состоянии делового климата в России в 2014 году. Российский союз промышленников и предпринимателей. – М., 2015 г. – 185 с.
4. Частный бизнес крупным планом: семейный и профессиональный. Всемирное исследование частного и семейного бизнеса. PricewaterhouseCoopers, 2014 г. – 40 с.
5. Единый архив экономических и социологических данных НИУ ВШЭ. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sophist.hse.ru/hse/nindex.shtml
6. Опросы Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики”. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sophist.hse.ru/facts/hr.shtml
7. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.scrf.gov.ru/documents/1/99.html
8. Национальная безопасность России (экономическая безопасность). Совет Безопасности Российской Федерации. [Электронный ресурс] -Режим доступа: http://www.scrf.gov.ru/documents/15/
9. Петраченко С.А. Политические аспекты интеллектуальной безопасности современной России. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Саратовский государственный социально-экономический университет . – Саратов. 2008, [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.ceninauku.ru/about/page_14823.htm
10. База электронных документов НИУ ВШЭ. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sophist.hse.ru/rstat/
11. Возрастные коэффициенты рождаемости, Россия, 1958-2014, 5-летние возрастные группы. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_afr.php
12. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.gks.ru
13. Официальный сайт Центра гуманитарных технологий. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gtmarket.ru/news/2013/10/08/6297
14. Молодежь новой России: ценностные приоритеты. Аналитический отчет Института социологии РАН. Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) РАН [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.isras.ru/analytical_report_Youth_7_1.html
15. Доклад о состоянии здоровья населения и организации здравоохранения по итогам деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации за 2014 год. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.rosminzdrav.ru/ministry/programms/doklad-o-sostoyanii-zdorovya-naseleniya-i-organizatsii-zdravoohraneniya-po-itogam-deyatelnosti-organov-ispolnitelnoy-vlasti-sub-ektov-rossiyskoy-federatsii-za-2014-god
16. Официальный сайт Свердловского центра по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.livehiv.ru/hivnovember
17. Информационный бюллетень Федерального центра СПИД за 2010-2014гг.  [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.hivrussia.ru/stat/bulletin.shtml

Все статьи автора «Зиновьев Игорь Феликсович»