Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (грант № 14-03-00493а)

Сословность является характерной чертой русского общества – говорим мы о Российской империи XIX в., Советском Союзе или современной России. Желание принадлежать к особой части общества заложено в самой природе русской души. И такая социальная интенция неизменно реализуется в сословности, как особом признаке принадлежности к определенному кругу людей, имеющих отличные от других права, обязанности и, что важно, особые привилегии.

Отличительной чертой сословий является передача сословного статуса по наследству, который признан государством и узаконен в различных нормативных актах. В дореволюционной России существовало пять узаконенных сословий: дворянство, духовенство, купечество, мещанство и крестьянство, принадлежность к которым определялась по факту рождения в том или ином сословии [4]. В правовом отношении все сословия были неравны и оценивались по их важности для государства, для общего дела, Чем больше значимость для государства – тем больше прав и привилегий. Дворянство и духовенство, осознавая свою значимость для государства, использовало его в своих интересах. Государство было зависимо от высших сословий: дворяне несли службу, защищали государственные интересы; духовенство, имея богатые земли, могло давать государству взаймы и т.д. Однако постепенно собственные интересы дворян и духовенства становились важнее и приоритетнее интересов государства. Высшие сословия стали использовать свой «особый» статус и привилегии в личных целях, и чаще в целях обогащения.

Сословность как принадлежность к определенному сословию стала служить отличительным признаком некоторой «особости», дающей право на особый статус в обществе. Особенно ярко она проявлялась в принципе местничества – системы феодальной иерархии в Русском государстве XV–XVII вв., т.е. распределения служебных мест по знатности рода или положению предков, приближённых к власти [1, с. 107]. Социальная значимость человека определялась лишь фактом знатности происхождения семьи – личные же качества при назначении на ту или иную должность значения не имели. Так, к примеру, сын знатного феодала заранее располагал в свою пользу царя, который мог дать ему место «по отечеству», т.е. сообразно со значением отца. Проявлением местничества можно счтать порядок расположения феодалов за царским столом – чем более знатным был род, тем ближе к царю сидели представители этого рода. Аналогичного рода проявления можно наблюдать и на уровне заключения браков. Представители знатных дворянских семей, как правило, заключали браки с такими же знатными дворянами, неравные браки были редки и крайне осуждались.

Таким образом, сословность как признак особой значимости и важности постепенно превратился в атрибут «социального превосходства», демонстрируемого через особое маркирование окружающего пространства. Другими словами, сословность стала проявляться в процессе обустройства социального пространства.

Таблица 1. Проявления сословности

Революции 1917 г. привели к разрушению сословного устройства общества и нивелированию сословий. На смену сословному укладу жизни пришло классовое общество, провозгласившее равенство. На первых этапах построения социализма советское общество действительно было «похоже» на классовое общество с открытыми границами и высокой социальной мобильностью. Именно в это время особо проявили себя «внесословные типы людей» [3]: сын крестьянина-батрака мог стать маршалом (С.М. Буденный), сын землемера – физиком, академиком (И.В. Курчатов), сын колхозника – первым космонавтом (Ю.А. Гагарин). Отсутствие сословных различий, а значит, и привилегий уравнивало людей в правах и возможностях жизни. Унификация всех сторон общественной жизни, проявлявшаяся в насаждении одинакового для всех образа жизни, несмотря на свои недостатки, представляла собой прямое доказательство отсутствия «сословности» как таковой.

Однако с постепенным развитием советской промышленности, разрастанием номенклатуры между различными слоями населения неизменно стало проявляться «неравенство». Так, в особый слой выделилась номенклатура – члены ЦК КПСС, партработники, секретари обкомов, имевший «особый» статус в государстве и соответственно имеющие определенные привилегии. Если первое и второе поколения номенклатуры были представлены простыми людьми из народа, которые одинаково со всеми работали на благо государства, то третье поколение – было сплошь представлено отпрысками важных партработников, выросших с осознанием своей привилегированности по сравнению с другими. У этого поколения уже сформировалось особое самосознание, ставящее свои интересы выше интересов государства. Номенклатура превратилась в особое сословие с присущими только ему правами, обязанностями и привилегиями, которые естественно передавались по наследству.

Существенная черта сословий – узаконенность сословного статуса в нормативно–правовых актах. В отличие них – классовая принадлежность особо не отражается в законе и соответственно не передается по наследству. К примеру, сын учителя математики вполне может стать успешным банкиром или, наоборот, сын олигарха, даже получив Кембриджский диплом, может и не стать успешным предпринимателем как его отец – границы классов более открыты.

Однако говоря о современной России, мы наблюдаем противоположные тенденции – это уменьшение доли и вероятности социальной мобильности, непроницаемость границ некоторых социальных групп, формирование замкнутых групп, а также значимость предписанного статуса. В таких условиях классы как первоначально открытые социальные группы приобретают черты сословности: преемственность профессии, закрытость от внешних «вливаний», а также наследуемый характер социального положения. К примеру, дети, как правило, выбирают профессию близкую со сферой профессиональной деятельности родителей. Так, появился феномен профессиональных династий, когда несколько поколений в семьи занимается одним и тем же делом (учителя, врачи, работники железнодорожного транспорта, библиотекари). В свою очередь, дети олигархов, крупных политиков и бизнесменов, скорее всего, будут занимать такое же высокое положение в обществе, как и их родители, независимо от их достоинств, т.е. «возможности жизни» перейдут им по наследству от родителей.

В современной России также правомерно говорить об отдельных проявлениях сословности как особой принадлежности к определенному кругу лиц, дающей особые привилегии. Или словами М. Вебера, «статусной почести», т.е. специфического стиля жизни, который ожидается от тех, кто высказывает желание принадлежать к данному кругу лиц [2, с. 147]. Особенно это характеризует современную элиту, которая имея материальные, финансовые возможности, стремится утвердить или закрепить свое «социальное превосходство» путем демонстрации атрибутов роскошного образа жизни.

Таким образом, сословность служит некоторым социокультурным кодом, проявления которого наглядно демонстрируют многочисленные случаи огораживания и борьбы за места на автостоянках, спецсигналы на автомобилях, «блатные» номера, преувеличенное внимание представителей элиты к дресс–коду и другим атрибутам элитарности. Сословность проявляет себя, в т.ч. и как определенный механизм воспроизводства общества. Как правило, дети банкиров или политиков с легкостью получают протекцию на самые престижные места, исходя из того, что они тоже «достойны» своих родителей.

Подводя итоги, следует отметить, что сословность, в какое бы время она не существовала, в каких бы условиях не зарождалась, неизменно воспроизводит себя. Этот факт позволяет задуматься о существовании и действии определенных механизмов функционирования общества, закладывающих определенные программы поведения. Аналогия между дворянством XIX в., номенклатурой советского периода 60–х гг. и современной элитой неминуемо приводит нас к заключению – стоящие друг от друга по времени, они, тем не менее, воспроизводят один и тот же порядок отношений, следовательно, механизм формообразования таких отношений и связей один и тот же. И актуализируется он в социокультурной матрице – заложенного в фундамент русской культуры определенного порядка отношений, воспроизводящегося в любых благоприятных условиях.

Исходя из того, что социокультурная матрица представляет все многообразие культурных феноменов и программ поведения социума, формирующееся в системы отношений, как отдельных индивидов, так и групп граждан, объединяющихся по тем или иным мотивам или признакам [5, с. 257]. «Сословность» как социокультурная матрица – это определенная социальная интенция, заключающаяся в стремлении принадлежать к особому кругу людей и иметь особые привилегии, которая неизменно воспроизводится в определенном порядке отношений и маркировании своего социального пространства. Поэтому сословность, будучи неотъемлемой частью российского сознания, есть – социальная интенция в социокультурной матрице русского этноса.

1. Большая Советская Энциклопедия. (В 30 томах). Гл. ред. А.М. Прохоров. Изд. 3-е. М., «Советская Энциклопедия». 1974.
2. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. № 5. С. 147–156.
3. Кара–Мурза С.Г. Солидарное общество или сословность? // Русский дом. 2000. № 2.
4. Ключевский В. О. История сословий в России. М.: Изд–во «Петроград», 1918.
5. Кондрашин И.И. Кодекс светского поведения. М., 2007.

Все статьи автора «Лушникова Ольга Леонидовна»