СООТНОШЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА С ЭКОНОМИЧЕСКИМИ УСТАНОВКАМИ, ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ И МОДЕЛЯМИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

Шевцова Ольга Владимировна
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Аннотация
В статье представлен аналитический обзор современных зарубежных исследований по проблеме соотношения социального капитала и экономических реалий.

Ключевые слова: модели экономического поведения, психологическая структура социального капитала, социальный капитал, экономические установки и представления, экономическое поведение


RATIO BETWEEN SOCIAL CAPITAL AND ECONOMIC ATTITUDES, PERCEPTIONS AND MODELS OF ECONOMIC BEHAVIOR

Shevtsova Olga Vladimirovna
National Research University «Higher School of Economics»

Abstract
The paper presents an analytical overview of the modern international research on the relation of social capital and economic realities.

Рубрика: 19.00.00 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ, 22.00.00 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Библиографическая ссылка на статью:
Шевцова О.В. Соотношение социального капитала с экономическими установками, представлениями и моделями экономического поведения // Современные научные исследования и инновации. 2012. № 4 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2012/04/11741 (дата обращения: 29.03.2024).

Введение 

Проблематика социального капитала в настоящее время активно изучается в рамках различных наук, начиная с экономики, заканчивая этнопсихологией. Это понятие, по мнению ряда ученых, связывают с экономическим развитием стран, построением гражданского общества, поддержкой политических преобразований, формированием личного благополучия, миграцией и другими явлениями.

Одной из наиболее актуальных для России в условиях глобализации тем является поиск факторов оптимального экономического развития, которые в контексте культуре и исторического наследия страны будут отвечать общемировым тенденциям и позволят России найти свой собственный путь развития и преодолеть препятствия, коренящиеся в многонациональной культуре. Одним из основных двигателей экономического развития страны можно рассматривать экономическое поведение населения, которое, в свою очередь, обусловлено некими социально-психологическими механизмами, исследовать которые представляется важной и актуальной задачей. В настоящее время экономические установки и представления рассматриваются в качестве таких механизмов.

Одной из малоизученных тем в этой области является рассмотрение социального капитала в фокусе социально-психологических исследований, которые включают в рамки своей компетенции понятие социального капитала как системы отношений. При этом, определяя социальный капитал как характеристику сообщества, делается акцент именно на позитивном влиянии параметра на социум: «совокупность психологических отношений, способствующих повышению материального и психологического благополучия индивидов и групп, не нанося ущерб иным субъектам экономической системы» (цит. по Ценности культуры и модели экономического поведения…, 2011, с. 258). Социальному капиталу помимо его свойства накопления в результате использования присваивают функцию усиления действия других форм капитала, например, человеческого или экономического. В качестве составляющих психологической структуры социального капитала в нашем исследовании используются четыре измерения: валентность и сила гражданской идентичности, межличностное доверие, толерантность к представителям иных групп и воспринимаемый социальный капитал. Отметим, что измерение социального капитала в рамках других наук проводят по иным переменным, например, размер социальных сетей, количество волонтерских организаций, частота участия в социальных программах и другие.

Именно рассмотрение социального капитала с психологической точки зрения, как психологического механизма экономического поведения, будет основной задачей нашей работы. В свою очередь оценка экономического поведения измеряется наиболее типичными и социально значимыми для социальных групп формами экономического поведения, а именно через сценарии экономического поведения, о которых будет сказано ниже.

В работе проведено исследование взаимосвязей психологической структуры социального капитала с экономическими установками и представлениями у различных этнических групп России, а также приведены результаты, полученные с помощью инновационной разработки – методики по измерению экономического поведения с помощью сценарного метода.

Сформулируем теоретическую гипотезу нашего исследования: социальный капитал взаимосвязан с экономическими установки и представлениями, а также с оценками экономических моделей поведения. Более того, принимая во внимание особое положение России и главное входящих в ее состав этнических групп, мы предполагаем, что существуют различия во взаимосвязях заявленных параметров у представителей разных этнических групп.

Работа состоит из двух частей. Первая представляет собой аналитический обзор современных публикаций в области исследования социального капитала и экономики, экономического поведения, особый акцент мы делаем на рассмотрении спрорных моментов в теории влияния социального капитала на экономические реалии, выявляем побочные факторы, которые высвечиваются в данном вопросе. Во второй части работы представлены результаты эмпирического исследования по заявленной тематике, приведены возможные интерпретации полученных связей и совокупные выводы.

 

Теоретический обзор: проблемА связи социального капитала и ЭКОНОМИЧЕСКОЙ Реальности

 

Исследований в рамках данной тематики в настоящее время крайне мало в литературе и периодических изданиях. ОДнако интерес к проблеме в социально-психологических и смежных областях только начинает расти. Пионерами в этой области в отечественной науке можно назвать сотрудников международной лаборатории социокультурных исследований НИУ-ВШЭ, под эгидой которой проведено это исследование[2] .

Рассматривая результаты исследований по заявленной тематике, оговоримся, что во-первых, в каждом из них используется конкретное определение социального капитала, подчас по содержанию отличающееся у разных авторов. Например, согласно подходу Nahapiet and Ghoshal’s, можно выделить три измерений социального капитала: структурное (конфигурации социальных связей, иерархия социальных сетей), построенное на отношениях (нормы и верования: уважение, дружба, доверие, ожидания) или когнитивное (представления, системы интерпретаций и значений). Поэтому, описывая результаты и соотнося их в дальнейшем с результатами нашего исследования, нужно иметь в виду этот нюанс эластичности понятия социального капитала.

 

СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ И ЭКОНОМИКА

 

Существуют исследования направленные на изучение влияния социального капитала разного рода на экономическое поведение и экономическую ситуацию в стране. Однако рассматривается также и обратная ситуация, когда экономическое развитие является стимулом для формирования социального капитала общества.

В начале приведем выдержку из рассуждений Yuan K. Chou, который анализирует уровни влияния социального капитала на социо-экономическую реальность. Во-первых, автор вслед за предшественниками утверждает, что межстрановые различия в выраженности социального капитала определяются в большой мере ответственностью государства по поддержке общественных связей и организаций. Далее исследователь делает вывод, что социальный капитал по-разному влияет на общество на разных уровнях. В своей функции созидания социальный капитал способствует увеличению количества времени, которое люди тратят на общение друг с другом,  в качестве связующего звена повышая социальную активность и количество общественных организаций, а также повышая стратегии сотрудничества между организациями и стимулируя их инновационную деятельность на мезоуровне. (Yuan K. Chou, 2005). Таким образом, автор подчеркивает, что в процессе использования социального капитала в личном ли общении или при ведении бизнеса, социальный капитал как скрепляет существующие социальные связи, так и созидает их новые уровни. Таким образом, отметим, что при анализе социального капитала в странах важно учитывать не только текущий уровень параметров социального капитала, но и возможности его экономической поддержки со стороны государства, так как при её отсутствии позитивное влияние на общество будет осложнено, а эффекта взаимного усиления не произойдет[3]. То есть говоря об экономическом поведении, нужно иметь в виду обе стороны социальной ситуации – наличие социальных ресурсов и государственной поддержки без которой экономическая активность зачастую принимает вынужденный характер.

Например, Philipa Mladovsky и Elias Mossialos, изучая международную программу CBHI («Community-Based Health Insurance» – медицинское страхование на основе членства в конкретном сообществе), созданную для контроля над сферой здравоохранения в бедных странах, обнаружили, что уровень социального капитала в обществе (в понятие которого они включают солидарность, доверие, связи в сообществах, вертикальные коммуникации) оказывает существенное влияние на успешность или провал мероприятий по контролю и организации здравоохранения. Одним из механизмов называют ориентированность на потребности рынка (т.е уровень социального капитала). Однако авторы усложняют картину заключением, что одно только количество внутригрупповых связей может даже снижать эффективность мероприятий в виду усиления коррупции, клиентцентризма и тенденций проводить финансовые сделки неформальным путем. Тогда как связующая роль социального капитала в форме более профессиональных связей (с государством, негосударственными организациями, локальными органами управления внутри и во вне сектора здравоохранения) является, скорее, фактором успеха, тем не менее неся в себе возможные негативные последствия в виде необоснованного усиления роли технических экспертов. (Philipa Mladovsky, Elias Mossialos, 2008). Таким образом, на примере внедрения новой системы здравоохранения в бедных странах мы можем констатировать наличие прямого и опосредующего влияния социального капитала на экономическое поведение (например, коррупция или укрепление связей с законом), что показывает то, как встраивается система неформальных социальных отношений в структуру взаимодействий по экономическим, формальным вопросам.

 

В виду огромной разницы в уровнях экономического развития регионов России стоит учитывать, что социальный капитал как интегральная внутренняя характеристика общества, может пока не работать именно в слаженном, сопряженном направлении, так как в должной степени не подкрепляется внешними условиями. То есть, положительное влияние социального капитала пока не столь значительно в виду неразвитости работающих механизмов государственной поддержки, низкого уровня экономического капитала и развития, которые являются (будучи хорошо развитыми) главной причиной роста и развития позитивных отношений в обществе (Ann Dale, Lenore Newman, 2010). Известно, что социальный капитал действительно оказывает высокое позитивное влияние на экономическое развитие, но чаще именно в тех странах, в которых демократические режимы (а это страны с развитыми стабильными демократиями) давно действуют, в тех же, в которых происходит лишь зарождение экономической стабильности, социальный капитал не приносит нужного позитивного влияния в отсутствии поддержки со стороны государства (Babken V. Babajanian, 2008).

Существуют также противоречивые данные, согласно которым элементы социального капитала (доверие, толерантность, разнообразие общества), будучи предвестниками зарождения гражданского общества, оказывают влияния на экономическое развитие региона, но только в определенных культурных условиях: в странах Европы и США многочисленные исследования подтверждают гипотезу, однако на примере Японской выборки таких закономерностей не выявляется (Westlund and Calidoni, 2010). Авторы исследования, проведенного в Японии, видят возможное объяснение этого феномена в более сильном для Японии значении неформальных групп, их численности и количества (эти возможные параметры социального капитала не были измерены в исследовании), – то есть тех неучтенных условий, которые оказывают одно из мощнейших влияний на поведение японцев.  Таким образом, необходимо уточнение определения и измерения социального капитала или изучение более широкого контекста при поиске взаимосвязей  между переменными, так как  некоторые условия (наличие, широта и количество неформальных организаций, например) могут стать факторами, которые оказывают большее влияние на экономическое поведение и, по сути, становятся измерениями социального капитала общества. Помимо этого при построении прогнозов и интерпретации необходим учет наличия политической поддержки и регулирующих поведение рамок закона.

В продолжение темы приведем описание еще одного исследования 2008 года, проведенного Fidrmuc Jan и Gërxhani Klarita с целью показать обратное влияние экономического статуса общества на его социальный капитал. В качестве измерений социального капитала авторы использовали такие переменные как гражданское участие, доверие, плотность социальных сетей, альтруизм, при проведении регрессионного анализа авторы сравнивали результаты представителей Востока и Запада. В виду предполагаемого влияния уровня доходов, ключевых показателей экономического развития страны и развитости ее институтов на уровень индивидуального социального капитала в указанных странах, авторы контролировали эти переменные в своем исследовании. Итоговые результаты подтвердили гипотезу авторов, различия в уровне социального капитала были значительны без учета данных факторов и пропадали при их контроле. Таким образом, авторы делают важный вывод о вариации социального капитала в разных сообществах и культурах, который определяются, скорее, уровнем экономического развития и слабостью всех социальных институтов, в особенности распространенностью коррупции, а не, как было принято считать ранее, наследием коммунистического прошлого. Этот вывод важно учитывать при построении теории о взаимосвязи социального капитала, культурного, исторического населения стран и экономического развития.

 

Следующая часть полнее раскрывает вопрос о том, какое влияние оказывает социальный капитал на экономическую (в частности инновационную и предпринимательскую, просоциальную) активность менеджеров в организациях.

 

СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ

 

В сфере исследований социального капитала и его влияния на экономическое поведение накопилось достаточно литературы, демонстрирующей результаты положительного влияния этого параметра социума на развитие демократии, гражданского поведения, эффективной экономики. Однако мы приведем и альтернативные данные, свидетельствующие в пользу того, что повышение социального капитала может действовать как защитный механизм экономического поведения, активизирующийся в ответ на чрезвычайную бедность региона.

В исследовании Wei Zheng, посвященном выявлению влияния социального капитала на инновации в основном в организациях, показано, что три измерения структурное (имеющее отношение к социальным сетям), когнитивное (система разделяемых обществом норм и убеждений) и система отношений (фактор доверия) вместе образуют сложную модель влияния на инновационное поведение менеджеров Китая (внедрение новых форм управления, новых технологий и любым других нововведений). Так, например, размер группы, сила связей, иерархия, структурные пробелы определяют как когнитивный элемент социального капитала, так и количество разделяемой информации и власти среди членов группы, которые, в свою очередь, создают благоприятные условия для разворачивания инновационной деятельности. Однако связи гораздо более сложны, например, доверие и разделяемые нормы положительно влияют на инновационное поведение, однако при этом опосредуются, соответственно,  типом доверия и стадией, на которой находятся инновации, а разделяемое видение положительно влияет на инновационную деятельность при отсутствии воздействия других компонентов социального капитала. (Wei Zheng, 2010). Исследование имеет достаточно сложную структуру выводов, демонстрируя каким образом элементы социального капитала опосредуют такую форму экономической деятельности менеджеров, как их инновационная активность.

Аналогичную трехчастную структуру социального капитала использовал Weibing Zhao в своем исследовании, посвященном влиянию этого параметра социума показал, что разные виды социального капитала имеют разное влияние на предпринимательскую активность. Так, структурное измерение социального капитала положительно связано как с уровнем выраженности предпринимательской жилки, так и с вероятностью создания бизнеса в сфере туризма. Измерение системы отношений показывает  позитивную связь со способностью к предпринимательству, но не обнаруживает значимой связи с возможностью создания своего дела. Когнитивный уровень не показал значимых связей в обоих случаях (Weibing Zhao, 2011).  Таким образом, можно видеть специфику влияния разных измерений социального капитала (в представленных выше двух случаях структурного, когнитивного и системы отношений) на экономическую активность населения Китая: если инновационная активность определяется сразу тремя измерениями, то на предпринимательскую активность когнитивный компонент социального капитала почти не влияет.

Далее рассмотрим еще одну сторону влияния одного из элементов социального капитала на экономическое поведение на примере лабораторного эксперимента, моделирующего ситуацию пожертвований. Исследование, проведенное Bruno S. Frey, Stephan Meier на студентах университета Цюриха, было сфокусировано на том, как социальный капитал (а именно воспринимаемый уровень просоциального поведения) влияет на такое поведение студентов. В полевом эксперименте были использованы данные семи лет, на протяжении которых студенты, вносящие плату за свое обучение, могли пожертвовать небольшую сумму в фонд поддержки студентов. Студенты, участвующие в эксперименте были разделены на группы, в которых предварительно были проведены следующие мероприятия: в одной группе предлагались данные о более низком проценте пожертвований, в другой – о высоком проценте, в третей – был проведен опрос на тему ожидаемого уровня пожертвований. Результаты показали, что во-первых, чем выше были ожидания студентов о проценте пожертвований других, тем больше была вероятность того, что они сами пожертвуют в фонд.   Во-вторых, когда студентам сообщалось, что обычно жертвуют в оба фонда, их готовность к аналогичному поведению сильно возрастала. Это объясняется тремя гипотезами: о нормах взаимности и справедливости, о конформистской потребности соответствовать нормам их социальной группы, или о качестве социальных отношений или организации, которая порождает такие отношения.  (Social Comparisons and Pro-social Behavior, 2004). В целом напрашивается вывод, что просоциальное поведение в большой степени определяется информацией о просоциальном поведении других людей или о представлениями о таком поведении. Результаты этого исследования позволяют обосновать включение в психологическую структуру социального капитала такого измерения, которое отразило бы компонент представлений о поведении других. В нашем случае использование измерения воспринимаемого социального капитала и параметра толерантности отвечает данной задаче.

 

На примере Индийский сообществ Raju J Das в противовес теориям о благотворном влиянии социального капитала на экономику сообществ, развиваемых западными исследователями, показал, как уровень бедности населения уравновесился высоким уровнем социального капитала, нисколько не стимулирующим выход из бедственного положения, сколько поддерживающий его. Воспринимая социальный капитал как взаимные преимущества, получаемые членами группы в результате их членства в некоем сообществе, автор рассматривает нормы взаимности и взаимной поддержки, характерные для бедного работающего населения Индии (например, предоставление еды и вещей в долг или на временное пользование) как вынужденную связь населения, сознающего всеобщую взаимозависимость и нестабильность положения. В ситуации полной нестабильности, население исследуемых регионов отличалось высоким уровнем неуверенности в завтрашнем дне и возможности заработать, в связи с чем развивались практики одалживания и взаимной поддержки, обеспечивающие выживание, но не благотворствующие экономической активности и разрешению бедственного положения населения. Связи, по словам автора, имеют значение, когда есть что делить, сами по себе не делая население богаче или беднее. Таким образом, автор не признает рассмотрение социального капитала и экономического положение населения в прямой взаимосвязи и первостепенное значение отдает не социальному капиталу, а социальному статусу, классу и материальному положению населения, которые регулируют и устанавливают те или иные экономические отношения между людьми (Raju J Das, 2004).

 

Стоит ли рассчитывать на то, что высокий уровень социального капитала станет условием разворачивания того или иного экономического поведения? Таким вопросом задалась автор статьи Luca Crudeli, которая исследовала активность в сфере аренды среди представителей разных стран. Согласно данным автора, отношения кооперации чаще проявляются в развивающихся странах, где цены на ренту гораздо ниже и экономические возможности в этой сфере выше, не завися от параметров социального капитала, кроме измерения доверия как основы межличностных отношений. То есть автор видит, что в качестве стимулов для действия (в сфере аренды) в развивающихся странах можно рассматривать не социальный капитал, а экономические возможности и высокую роль межличностных отношений. В целом это исследование является попыткой обоснования той или иной формы поведения без привлечения целостного понятия социального капитала, и вычленить существенные параметры общества, стимулирующие и обеспечивающие конкретную форму экономического поведения (Luca Crudeli, 2006). Нельзя, однако, утверждать, что понятие доверия полностью исчерпывает всю феноменологию отношений в обществе хотя бы потому, что отмеченные автором экономические возможности и сам феномен доверия возникает не изолированно, а сопряженно с уровнем неформальной активности, наличием общих норм, традиций или других возможных социальных условий.

 

ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА И КУЛЬТУРНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ

 

При переходе к разделу, посвященному эмпирическому исследованию, скажем несколько слов об актуальных характеристиках выбранных нами этнических групп в глазах специалистов, представляющих статистические данные об экономическом поведении населения.

Стоит отметить исследование, посвященное поведению русских менеджеров и предпринимателей нового поколения (получающим западное образование или часто имеющими дело в зарубежными коллегами) в бизнес среде. Целью его стало объяснение противоречивых данных о низком уровне социального капитала на общественном уровне и очень высоком – на межличностном, характерных для России. Используя измерения социального капитала, предложенные Nahapiet и Ghoshal, система отношений, когнитивное и структурное измерение, Bella Butler и Sharon Purchase составляют модель сети взаимоотношений внутри российских компаний. Среди рассматриваемой категории граждан авторы отмечают превалирование факторов доверия и репутации как необходимых условий построения отношений в бизнес-среде. Социальный капитал авторы измеряют с уже упомянутым подходом Nahapiet и Ghoshal, где выделяется когнитивное измерение, измерение системы отношений и структурное. Результатами исследования стали данные глубоких интервью с девятью владельцами или руководителями русских компаний. Рассматривая по отдельности измерения социального капитала, авторы показывают, что для русских менеджеров структурный компонент выражается в том, что старые связи в бизнес-среде, построенные на знании, силе, возможностях, доверии и власти, поддерживаются в случае, если они полезны, тогда как новые связи создаются на основе опыта и надежности. В измерении системы отношений авторы выделяют характерную для русских важность обязательности и доверительности. Доверие позволяет русским, не обращая внимание на цифры и показатели, инвестировать в то или иное предложение или оказывать поддержку, не надеясь на краткосрочную отдачу, а вкладываясь в длительное сотрудничество. Новые отношения, оттененные материалистической ориентацией, меньше внушают доверие русским предпринимателям, чем отношения, корнями уходящие в прошлое, где доверие было центром отношений. Как результат тесной взаимосвязи всех трех компонентов социального капитала когнитивное измерение рождает общие стратегии взаимодействия в определенных индустриях.  (Bella Butler и Sharon Purchase, 2008). Таким образом, данное исследование позволяет задуматься о том, что социальный капитал как сборное для многих явлений понятие (доверие, толерантность, общие номы и прочее), может работать совершенно уникально в разных сообществах, что подчеркивает важность учета этого глубокого культурного контекста при вычислении уровня социального капитала. Первоначальным должно стать не жесткое измерение показателей, а чуткий поиск присущих для конкретной выборки измерений, которые в конкретном случае играют роль связующего компонента – социального капитала.

Согласно последним данным Росстата, анализировавшего показатели занятости и безработицы в регионах Кавказа, 38 % жителей назвали в качестве основного источника доходов иждивение и 25 % – пособия. Самые высокие уровни безработицы отмечены в Ингушетии – 42,4% и Чечне – 40,2%, для сравнения в России средний уровень составляет примерно 7 %. При этом население Северного Кавказа демонстрирует более высокий процент индивидуальных предпринимателей среди населения 8,2% против 3,4% для России в целом. Стоит ли говорить о том, что предпринимательство при таком высоком уровне безработицы и отчаяния (среди населения почти нет тенденций по поиску работы) является стимулом к вынужденному предпринимательству. Практика показала, что сокращение субсидий не только не стимулирует население к новым формам экономического поведения, но и повышает уровень миграции населения и рост напряженности. (Занятость  и безработица, Эл. Ресурс). Принимая во внимание такие данные, стоит с осторожностью относиться к полученным нами результатам, понимая, что нельзя сбрасывать со счетов ту кризисную экономическую ситуацию, которая сейчас преобладает на Кавказе и те экономические условия, которые вне зависимости от выраженности тех или иных параметров социального капитала, будут основополагающими факторами того или иного поведения.

 

Методика эмпирического исследования

 

Процедура исследования.

Основной метод – социально-психологический опрос, для которого коллективом МНУЛ СКИ была разработана специальная анкета для исследования социально-психологических явлений, лежащих на пересечении культуры, экономики и психологии. Каждый участник заполнял опросник индивидуально, результаты в дальнейшем были перенесены в базу данных и подвергнуты обработке.

Участники исследования.

Опрос был проведен в семи регионах России: Москве и Московской области, Магаданской, Пензенской области, Республике Северная Осетия-Алания, Чеченской республике, Республике Ингушетия, Ставропольском крае.

Этнические группы представили: русские, представители народов Северного Кавказа Кавказа (чеченцы, осетины, ингуши) и татары, в общей численности 1286 человек.

Для обнаружения этнических особенностей во взаимосвязях мы делили выборку по следующему принципу:

1. Из группы русских респондентов были выбраны представители из Москвы (321 человек) и из регионов (Чеченская республика, Республика Северная Осетия – Алания, Республика Ингушетия, Магаданская обл., Ставропольский край) численностью 355 человек.

Разделение было сделано не случайно. Многочисленные исследования показывают значительные различия в выраженности культурных особенностей россиян в зависимости от места проживания, особенно противопоставлены центр (столица) и регионы. Так, например, Москвичи обладают особым, отличным от всей России профилем ценностной структуры (см., например, Лебедева Н.М. Ценностно-мотивационная структура личности в русской культуре. // Психологический журнал. 2001. Т. 22. № 3. С. 26–36.; Лебедева Н.М. Базовые ценности русской культуры на рубеже ХХI века. // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 3. С. 73–87.)

2. Из представителей регионов представлены следующие этнические группы:

Ингуши, Осетины, Чеченцы. В Таблице 1 можно видеть более подробное описание выборки исследования.

Таблица 1. Характеристика выборки исследования

 

Регион Этническая группа Кол-во респондентов Полмуж/жен Возраст
Москва и Московская область Русские 321 178 муж 143 жен Min: 16Max: 64

Median: 40

Магаданская область Русские 223 101 муж122 жен Min: 17Max: 70

Median: 26

Республика Северная Осетия – Алания Осетины 100 57 муж 43 жен Min: 15Max: 82

Median: 37

Русские 25 8 муж17 жен Min: 16Max: 71

Median: 40

Чеченская республика Чеченцы 105 39 муж65 жен Min: 18Max: 59

Median: 24

Республика Ингушетия Ингуши 109 54 муж55 жен Min: 17Max: 60

Median: 23

Ставропольский край Русские 103 49 муж54 жен Min: 19Max: 60

Median: 31,5

Всего 1066 640 муж644 жен Min: 15Max: 82

Median: 31

 

Методики и переменные. В состав анкеты входили следующие методики.

1. Методика оценки социального капитала,

2. Методика оценки экономических представлений и установок;

3. Методика сценариев экономического поведения.

4. Блок персональных данных.

 

1. Методика оценки социального капитала. В состав входила оценка следующих параметров:

а) воспринимаемый социальный капитал (методика В.И. Чиркова);

б) уровень межличностного доверия, оценка параметра взята из опросника World Values Survey;

в) толерантность к представителям иных групп: этнических меньшинств, иных вероисповеданий, сексуальных меньшинств, людям с иными политическими убеждениями;

г) гражданская идентичность (ГИ). Проводилась оценка двух параметров гражданской идентичности:

а. «Сила» (выраженность) гражданской идентичности. Респонденту предлагался вопрос: «В какой степени Вы ощущаете себя гражданином России?», ответы на который  можно было давать в диапазоне от 1 («совсем не ощущаю») до 7 («ощущаю в полной мере»).

б. Валентность (степень позитивности) гражданской идентичности. Оценивался вопрос: «Какие чувства вызывает у Вас ощущение того, что Вы гражданин России?» ответы на который   варьировали от 1 («очень негативные») до 7 («очень позитивные»).

2. Экономические представления и установки;

а) Экономические представления личности:

–  представление об изменении своего благосостояния за последние 2 года;

– представление об изменении в собственном материальном благосостоянии в будущем году;

Данные вопросы заимствованы из работы (Современная психология…, 2002).

б) Экономические установки личности:

Респондентам предлагалось отражающее конкретную установку суждение и предлагалось выразить степень своего согласия с ним по 5-балльной шкале от 1 («абсолютно не согласен») до 5 («абсолютно согласен»).

1) Установка на экономическую самостоятельность. Оценивался вопрос: «Я знаю, что мое благосостояние зависит в основном от моих усилий».

2) Установка на экономический патернализм. Оценивался вопрос: «Я знаю, что мое благосостояние зависит в основном от экономического положения моей страны».

3) Степень удовлетворенности уровнем материального благосостояния.

Данные вопросы предложены сотрудниками лаборатории и впервые опубликованы в работе Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко «Ценности культуры и развитие общества» (Лебедева, Татарко, 2007).

 

3. Методика сценариев экономического поведения.

На основу для составления методики был взят, разработанный М.Смитом и его коллегами, сценарный подход. На основе разработанных Научно-учебной лабораторией социально-психологических исследований ГУ-ВШЭ 10-ти биполярных измерений (измеряемых по шкале Лайкерта) типичного, социального значимого экономического поведения, выделенных на основе теоретико-эмпирического анализа, были разработаны конкретные ситуации для оценки экономического поведения в виде биполярных измерений. Измерения поведения в ситуациях были представлены двумя противоположными моделями поведения, которые демонстрировали два героя ситуаций. Каждой ситуации соответствовали три измерения, отражающие ее трехчастную структуру: аффективный,  (эмоциональное предпочтение), поведенческий (готовность действовать, как действует один из персонажей ситуационного сценария) и когнитивный (типичность описанного поведения для окружения респондента).

Респонденту предлагалось, выбирая поведение одного из героев, оценить его в 3-х бальной шкале («скорее согласен» / «согласен» / «абсолютно согласен») по трем параметрам:

(а) поведение какого героя ему нравится больше и в какой степени;

(б) насколько респондент готов поступать так же, как один из героев;

(в) поведение какого из героев и в какой степени является типичным для представителей народа, к которому относит себя респондент.

Заметим, что при анализе не были использованы данные по третьему параметру оценки ситуации -  компоненту представлений о типичности поведения, так как они оказались малоинформативными – представления о типичности какого-либо поведения для окружения не сообщают информацию о реальных экономических моделях поведения респондентов, распространенных в конкретном сообществе.

Представим биполярные измерения сценариев экономического поведения:

1. «Экономический патернализм – экономическая самостоятельность».

2. «Экономия времени – экономия денег».

3. «Кратковременная – долговременная ориентация (перспектива) в экономическом поведении».

4. «Расточительность – экономность».

5. «Экономический интерес – экономическая индифферентность».

6. «Приоритет прибыли над законом – приоритет закона над прибылью».

7. «Экономическая активность – экономическая пассивность».

8. «Приемлемость – неприемлемость использования кредитов в повседневной жизни».

9. «Распределение финансового вознаграждения по равенству – по справедливости».

10. «Приоритет размера вознаграждения – приоритет наличия творчества в работе».

 

В качестве примера приведем вариант одной из таких ситуаций, которая использовалась для оценки:

1. Александр и Василий несколько лет назад окончили технический вуз и устроились на работу в научно-исследовательский институт. Несмотря на всю увлеченность работой, они стали замечать, что их карьерный рост идет медленно, следовательно, зарплата практически не растет. Решив, что такие условия ему не подходят, Александр предпочел уйти, чтобы открыть собственный бизнес в данной сфере. Василий решил остаться, ценя стабильность и ожидая повышения в исследовательском институте.

Как бы вы оценили поведение каждого из героев ситуации? В каждой из трех альтернатив (А, Б, В) – выберете только один вариант ответа.

Александр Скорее согласен Согласен Абсолютно согласен   Василий Скорее согласен Согласен Абсолютно согласен
А Мне больше нравится поведение Александра ИЛИ Мне больше нравится поведение Василия
Б Я сам поступил бы как Александр ИЛИ Я сам поступил бы как Василий
В Поведение Александра является типичным для большинства представителей моего народа ИЛИ Поведение Василия является типичным для большинства представителей моего народа

Примечание:

Более подробное описание методики сценариев экономического поведения  и этапов ее создания можно найти в работе «Ценности культуры и развитие общества» под ред. Н.М.Лебедевой и А.Н. Татарко. – М.: Изд. Дом. ГУ-ВШЭ, 2007. – 527 с.

 

Заметим, что модели экономического поведения содержат в себе два полюса, при этом тот полюс, который отражает прогрессивные модели (экономический интерес, долгосрочная ориентация, приоритет творчества в работе и другие) при повышении значений отражает нарастание признака. То есть чем больше значение показателя, тем более экономически прогрессивная модель выражена.

В блок персональных данных вошли вопросы о возрасте респондентов, регионе проживания, поле, национальности и другие вопросы, оценивающие социально-демографические характеристики, которые в дальнейшем использовались для описания выборки и разделении на этнические подгруппы.

Обработка данных производилась с помощью статистического пакета SPSS 17.0 (регрессионный анализ, метод Принудительного включения Enter с контролем по полу и возрасту).


РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Связь экономических установок и представлений с социальным капиталом

 

Анализ данных проводился по двум направлениям:

  • Выявление взаимосвязи параметров социального капитала и экономических установок и представлений для разных этнических групп и
  • Выявление взаимосвязи параметров социального капитала и сценариев экономического поведения для разных этнических групп.

 

Рассмотрим результаты регрессионного анализа компонентов социального капитала с экономическими установками и представлениями этнических групп. Сначала обратим внимание на результаты представителей России из Москвы и регионов, а затем на регионы.

При интерпретации будем обращаться к таблице 2 средних значений показателей социального капитала для групп респондентов. В целом величина показателей для этнических групп оказывается схожей, за исключением варьирования значения в рамках менее одного балла.

 

Таблица 2. Средние значения показателей социального капитала в группах респондентов

 

Показатели

Среднее,

Русские, москвичи

Среднее, Русские,

регионы

Среднее,

ингуши

Среднее, осетины

Среднее,

чеченцы

ГИ валентность

4,3

4,6

4,0

4,6

4,3

ГИ выраженность

4,7

4,9

4,2

5,0

4,3

Воспринимаемый социальный капитал

3,6

3,6

3,5

3,5

3,6

Толерантность

2,8

3,4

2,7

3,1

3,0

Межличностное доверие

3,5

3,1

3,2

3,4

4,0

 

Результаты регрессионного анализа показывают, что имеется единственная значимая связь между установкой на экономичную самостоятельность и показателем валентности гражданской идентичности у представителей русских из Москвы составляющая «0,21» на уровне значимости p<0.01 при проценте объясненной дисперсии равном всего 0,04. Очевидно наличие влияния неучтенных факторов в виду того, что доля объясненной дисперсии в данной модели очень мала. Данная связь говорит о взаимозависимости положительного отношения к собственной гражданству у москвичей с ориентацией на собственные усилия в попытке достижения благосостояния. То есть можно предполагать, что позитивное отношение к своему гражданству будет способствовать желанию вести самостоятельную жизнь и добиваться успехов, что можно объяснить тем, что человек оценивает не просто свою гражданство, но также и те возможности и условия, которые оно обеспечивает.  Для Москвы, стоит заметить, условия для экономической самореализации и самостоятельности более благоприятны, чем в других регионах России, о чем говорит высокий процент приезжих, которые стремятся в столицу, чтобы получить шанс испытать свою судьбу и добиться успехов.

Сразу обратимся к результатам на выборе русских из регионов (Таблица 3), где обнаруживается сразу три положительные связи. Выраженность гражданской идентичности (среднее значение которой для данной группы респондентов составляет 4,9 из 7 баллов) связана с двумя противоположными по направленности установками: на экономическую самостоятельность и экономический патернализм.

Перед объяснением полученных связей стоит задуматься о содержании вопросов, оценивающих экономические установки, и побочных факторах. Во-первых, нельзя сказать, что вопросы полностью противоречат друг другу по содержанию, то есть респондент, выбирая индикатор своего благосостояния, может выделить для себя сразу оба: и положение страны и фактор собственных усилий. Во-вторых, ответ на вопрос об убежденности, что благосостояние зависит от собственных усилий, может варьировать в зависимости от преобладания вида профессиональной занятости. Например, сотрудник, работающий на стабильной высокооплачиваемой работе длительное время, или предприниматель или флилансер будут иметь совершенно разные установки на этот счет, хотя они олицетворяют типичные установки своей этнической группы, создавая эффект «средней температуры по больнице».

Таким образом, можно предполагать, что повышение выраженности у русских из регионов гражданской идентичности идет параллельно с установкой на то, что благосостояние детерминируется минимум двумя факторами, то есть личной активностью и экономическим положением страны. В целом данное рассуждение является закономерным для любого государства, где основным фактором благосостояния общества является показатели экономического благополучия страны, однако индивидуальные усилия и активность также влияют на варьирование доходов и благосостояние.

Повышение уровня доверия положительно связано с удовлетворением от уровня собственного благосостояния. Возможно, это отражает положительное влияние социального капитала как снижающего конкурентное отношение в социальной группе, стимулирующее людей соревноваться, чтобы зарабатывать больше других, будучи недоверчивым по отношению к их поведению.

Далее сместим фокус внимания на результаты регрессионного анализа показателей для представителей этнических групп.

 

Таблица 3. Связь экономических установок и представлений с социальным капиталом на выборке русских из регионов

(Чеченская республика, Республика Северная Осетия – Алания, Республика Ингушетия, Магаданская обл., Ставропольский край) (N=355)

 

Экономические представления и установки

Показатель социального капитала

R2

Восприни-маемый

СК

Межлично-стное доверие

Валент-ность ГИ

Выражен-ность ГИ

Толерант-ность

β

β

β

β

β

Установка на экономическую самостоятельность

 

 

 

0,15 *

 

0.44

Установка на экономический патернализм

 

 

 

0,16 *

 

0,43

Степень удовлетворенности уровнем материального благосостояния

 

0,17***

 

 

 

0,47

 

Примечание: * p < 0.05, ** p < 0.01,  *** p < 0.001, R- скорректированная доля дисперсии, β -  стандартизированные коэффициенты уравнения регрессии.

 

Для ингушей (111 человек) лишь одна связь статистически значима: установка на экономический патернализм отрицательно связан с воспринимаемым социальным капиталом (-0,3 на уровне значимости p<0.01 и проценте объясненной дисперсии равном 0,1.

Таким образом, можно говорить, что чем больше ингуши уверены в положительных характеристиках своего окружения, тем меньше верят в то, что их благополучие зависит от экономического положения страны. То есть уверенность в окружении может быть условием, которое необходимо для того, чтобы больше чувствовать свободу, а не зависимость от внешних обстоятельств.

Вспомним данные о 42,4% уровне безработицы в Ингушетии и тенденцию населения жить на пособия, а не менять экономическую ситуацию вокруг себя. Можно видеть, что не малую роль в такой пассивности может играть именно уверенность в том, что собственное благополучие зависит только от экономической ситуации в стране детерминируемое невысоким уровнем воспринимаемого социального капитала (таблица 1).

Для осетин (Таблица 4) выявлена лишь две значимые связи характеристик гражданской идентичности и установкой на экономический патернализм при объясненном проценте дисперсии 0,2: валентность гражданской идентичности связана с этим показателем отрицательно “-0,35”, а выраженность положительно “0,4” на уровне значимости р<0,05.   То есть две характеристики одного показателя разнонаправлено связаны с установкой, что может говорить о более сложных зависимостях связей. Также мы можем говорить о том, что чем меньше позитивных чувств испытывают осетины как представители страны и чем больше ощущают себя ее гражданами, тем больше они ощущают зависимость от экономического положения России. Стоит отметить сложность и противоречивость политической ситуации, сложившийся в Осетии между Грузией и Россией, каждая из которых отказывается отдавать право на причисление республики к границам другой страны. Естественно, осетины могут ощущать такое национальное давление со стороны страны, в результате которого установка на зависимость от экономического положения России будет преобладать сочетаясь с негативным и сильным отношением к собственной идентичности.

Таблица 4. Связь экономических установок и представлений с социальным капиталом на выборке Осетин (N=100)

 

Экономическиепредставления и установки

Показатель социального капитала

R2

Восприни-маемый

СК

Межлично-стное доверие

Валент-ность ГИ

Выражен-ность ГИ

Толерант-ность

Установка на экономический патернализм

 

-0,35

0,4*

 

0,2

Примечание: * p < 0.05, ** p < 0.01,  *** p < 0.001, R- скорректированная доля дисперсии, β -  стандартизированные коэффициенты уравнения регрессии.

 

Значимых результатов на выборке чеченцев регрессионный анализ не показал, что свидетельствует о возможно низком, отсутствующем или более сложном влиянии социального капитала на экономические установки чеченцев.

 

Итак, подведем краткие итоги по результатам регрессионного анализа связей между показателями социального капитала и экономическими установками и представлениями. Значения коэффициента детерминации говорит о малой значимости моделей в объяснении дисперсии зависимых переменных, то есть можно говорить только о тенденциях, а величина коэффициентов корреляции говорит о наличии лишь слабых связей переменных.

В целом, показатель толерантности не дал ни одной значимой связи, то есть он не работает в данных моделях, в то время как остальные показатели имеют по нескольку связей. Стоит отметить, что показатель толерантности в отличие от других направлен на оценку представлений о типичности поведении для окружения, поэтому о социальном капитале конкретной группы может свидетельствовать лишь косвенно, отражая лишь обобщенные представления, поэтому отсутствие зависимостей с экономическими установками может свидетельствовать о том, что при оценке установки респонденты не склонны ориентироваться на поведение других людей, которое они считают типичным.

Также стоит обратить внимание на то, что среди самих установок и представлений только экономические установки показали наличие значимых связей с показателями социального капитала.

Стоит отметить, что если для русских москвичей модели оказались не значимыми, то в объяснении установок представителей русских из регионов социальный капитал показал свои (хотя и слабые) взаимосвязи наряду с самыми высокими значениями коэффициентов доли объясненной дисперсии. Самыми высокими связями обладают переменные представителей осетин – где коэффициенты корреляции доходят до 0,4. что может свидетельствовать в пользу большей значимости этих показателей социального капитала в регуляции социальных процессов. Причем прослеживается в целом положительное влияние показателя выраженности гражданской идентичности на установку на экономический патернализм и валентности гражданской идентичности на установку экономической самостоятельности. О каких-либо более узких, специфически национальных или региональных особенностях сказать сложно, хотя бы в виду того, что слишком много обстоятельств остается недоучтенными, т.к. доля скорректированной дисперсии мала (например, экономические установки представлены малым числом вариантов), а выборки малочисленны, ясно однако, что принадлежность к определенной этнической группе и региону является фактором, определяющим различия во взаимосвязях и, соответственно, в психологических механизмах экономического поведения.

Ниже рассмотрим результаты  регрессионного анализа связей социально капитала и моделей экономического поведения.

 

Связь моделей экономического поведения с социальным капиталом

 

Результаты регрессионного анализа показали, что значимых моделей при объяснении  сценариев экономического поведения независимыми переменными-показателями социального капитала на выборке русских (как из Москвы, так и из регионов) не оказалось. Наибольшее количество значимых и разнообразных моделей по результатам выборки наблюдается у осетин и ингушей.

Начнем с выборки ингушей (Таблица 5), где значимые коэффициенты детерминации моделей по результатам регрессионного анализа не превышают значения в 0,19,  что говорит о слабости моделей, однако отмечающих наличие тенденций. Достаточно высоки для социально-психологического исследования значения коэффициентов корреляции для шкалы готовности модели экономического поведения «экономический интерес» с показателем выраженности гражданской идентичности (4,2 балла) составляют «-0,36», их можно интерпретировать следующим образом. Возрастание собственного ощущения принадлежности к России, возможно, снижает желание респондентов-ингушей предпринимать какие-либо действия для того, чтобы разобраться в экономических возможностях и улучшить свою экономическую ситуацию с помощью рискованных альтернатив, больше перекладывая такие вопросы на государство. Это может также свидетельствовать о том, что таким образом ингуши наоборот, выражают собственное доверие государству, отдавая ему право решения экономических вопросов.

Таблица 5. Связь экономических установок и представлений с оценками ситуаций на выборке Ингушей (N=111)

 

Модели экономического поведения

Показатель социального капитала

R2

Восприни-маемый

СК

Межлично-стное доверие

Валент-ность ГИ

Выраже-нность ГИ

Толерантность

β

β

β

β

β

«Экономический интерес»

Эмоц. предпочтение

 

 

 

 

 

-

Готовность

 

 

 

-0,36*

 

0,11

«Приоритет закона над прибылью»

Эмоц. предпочтение

 

0,29**

 

 

 

0,19

Готовность

 

0,31**

 

 

 

0,16

«Приоритет наличия творчества в работе»

Эмоц. предпочтение

 

0,25**

 

-0,36**

 

0,12

Готовность

 

 

 

 

 

-

Примечание: * p < 0.05, ** p < 0.01,  *** p < 0.001, R- скорректированная доля дисперсии, β -  стандартизированные коэффициенты уравнения регрессии.

Можно предположить, что положение народа, входящего в крупное государство,  (отражаемое в показателе выраженности гражданской идентичности), может быть причиной формирования пассивной формы поведения, в некоторой степени отражая зависимое положение народа. Сразу обе шкалы модели «Приоритет закона над прибылью» связаны с показателем межличностного доверия (3,2 балла) на уровне 0,3. Связь показывает общечеловеческую тенденцию положительного влияния социального капитала (а чаще всего именно доверия) на формирование гражданского общества, поведения законности, подтвержденные множеством исследователей (см., например, “Social capital impact on economic development” by Rizwan Ali, Mian Muhammad Farooq etc., 2011).

Две связи обнаруживает  шкала эмоционального предпочтения сценария «приоритет наличия творчества в работе» с межличностным доверием 3,2 балла (0,25) и выраженностью гражданской идентичности 4,2 балла (-0,36). Аналогично, подкрепляется тенденция позитивного влияния доверия на формирование самостоятельности и креативности человека, тогда как параметр выраженности гражданской идентичности может  рассматриваться как консервативная форма ориентации на  ценности прошлого, поощряющие прогосударственное поведение, формирующие предпочтения стабильности, а не возможности и самовыражение. Отметим, что показатель доверия однако не слишком высок на выборе ингушей и равен 3,2 балла, в сравнении с показателем выраженности гражданской идентичности, равному 4,2 балла. При всем этом можно все же говорить о положительных тенденциях касательно развития экономического поведения, связанного с выбором приоритета творчества высокой зарплате. Уже сам факт наличия значимых связей этого сценария с показателями социального капитала говорит о том, что механизм формирования нового уровня ценностей (творчество относится к пост-материалистической группе) в культуре найден.

Обратимся к данным выборки осетин (Таблица 6). Обратим внимание на самую сильную связь, равную «0,74» между шкалой эмоционального предпочтения сценария «экономический интерес» и выраженностью гражданской идентичности (5 баллов), наряду с отрицательной также высокой связью с параметром валентности гражданской идентичности (4,6 балла) «-0,43». Такие заметные связи говорят о влиянии показателей гражданской идентичности на формирование отношения к экономической активности и поиска альтернативных способов инвестирования в противовес предпочтению стабильных форм.

Таблица 6. Связь экономических установок и представлений с оценками ситуаций на выборке Осетин (N=100)

 

Модели экономического поведения

Показатель социального капитала

R2

Восприни-маемый

СК

Межлично-стное доверие

Валент-ность ГИ

Выражен-ность ГИ

Толерант-ность

β

β

β

β

β

«Экономическая самостоятельность»

Эмоц. предпочтение

 

 

 

 

 

-

Готовность

-0,25**

 

 

 

 

0,12

«Экономия времени»

Эмоц. предпочтение

 

-0,38**

 

 

 

0,16

Готовность

 

 

 

 

 

-

«Экономический интерес»

Эмоц. предпочтение

 

 

-0,43*

0,74**

 

0,22

Готовность

 

 

 

 

 

-

«Экономическая активность»

Эмоц. предпочтение

 

 

0,32*

 

 

0,1

Готовность

 

 

 

 

 

-

«Приоритет наличия творчества в работе»

Эмоц. предпочтение

0,3**

 

0,38*

 

 

0,17

Готовность

 

 

 

 

 

-

Примечание: * p < 0.05, ** p < 0.01,  *** p < 0.001, R- скорректированная доля дисперсии, β -  стандартизированные коэффициенты уравнения регрессии.

 

Конкретнее, на примере осетин можно видеть, что повышение чувства принадлежности к России повышает их экономический интерес, в отличие от ингушей, где связь прямо противоположная, тогда как по мере возрастания положительного полюса параметра валентности связь снижается. Таким образом, чем негативнее отношение к гражданству и чем выше ощущение принадлежности к России, тем выше предпочтение сценария поведения, где герой ищет альтернативных форм вкладывания своих средств вместо пользования государственным банком даже при отсутствии различий в доходе – это своего рода выражение протеста государству, отражение стремления к независимости и поиску альтернативы. К сожалению, данные связи совершенно не подкреплены связями со шкалами готовности, поэтому пока следует говорить лишь об эмоциональных предпочтениях осетин, а не о реальной готовности поступать аналогично герою. В целом остальные результаты показывают связи в основном между шкалами эмоционального предпочтения с параметрами социального капитала, превращая оценки ситуаций в своего рода набор частных отношений к ситуациям экономического поведения, не переходящим в этап готовности к действиям.  Со шкалой готовности имеется лишь одна значимая связь показателя воспринимаемого социального капитала (3,5 баллов) и сценария «экономическая самостоятельность». То есть, чем ниже оценки в плане доверия, готовности к помощи и т.п. со стороны окружения дает респондент, тем больше он готов к самостоятельности, демонстрируя готовность противостоять «недружелюбному миру».

Таблица 7. Связь экономических установок и представлений с оценками ситуаций на выборке Чеченцев (N=100)

 

Модели экономического поведения

Показатель социального капитала

R2

Восприни-маемый СК

Межлично-стное доверие

Валент- ность ГИ

Выражен-ность ГИ

Толерант-ность

β

β

β

β

β

«Экономический интерес»

Эмоциональное предпочтение

 

 

 

 

 

-

Готовность

 

 

0,73***

-0,48**

-0,3**

0,29

Примечание: * p < 0.05, ** p < 0.01,  *** p < 0.001, R- скорректированная доля дисперсии, β -  стандартизированные коэффициенты уравнения регрессии.

 

На выборке чеченцев (Таблица 7) обнаружены связи лишь со шкалой готовности одной модели экономического поведения, зато сразу с тремя показателями социального капитала: с валентностью гражданской идентичности (0,73), ее выраженностью (-0,48) и толерантностью (-0,3) при проценте объясненной дисперсии 0,29, что достаточно высоко для наших результатов. Получается уникальная картина, показывающая принципиальные национальные отличия группы чеченцев от других этнических групп. При трактовке примем во внимание содержание ситуации, которая давалась респондентам для оценки конкретной экономической модели поведения (см. Ценности культуры и модели экономического поведения: Монография / Под. Ред. Н.М.Лебедевой и А.Н.Татарко. – М.: Издательсво «Спутник+», 2001. – 390 с. Приложение 1) . Готовность к изучению экономики, поиску альтернативных форм ведения хозяйства, изучению рынка повышается по мере нарастания позитивности отношения к своему гражданству (4,3 балла в среднем по выборке), по мере снижения выраженности ощущения принадлежности к России (4,3 балла) и по мере снижения показателя толерантности (3 балла). То есть ярко выраженная гражданская идентичность будет, скорее всего, сопровождаться негативными переживания по этому поводу и преобладанием ощущения, что окружение настроено интолерантно, что стимулирует представителей чеченской выборки отдавать предпочтение рискованным формам экономического поведения, выбирать путь изучения рынка, вкладывания денежных средств в инвестиционные фонды. Эта модель с тремя переменными показывает то, как определяется социальным капиталом поведенческий компонент этого сценария экономической активности (относительно рискованной, связанной в добавок с дополнительными усилиями против стабильной).

На этом закончим рассмотрение результатов и сформулируем краткие выводы по разделу. Принимая во внимание в целом низкий значения скорректированной доли дисперсии, можно говорить, скорее, о тенденциях, чем о сильны взаимосвязях.

Из показателей социального капитала наибольшее количество связей показали показатели гражданской идентичности и межличностного доверия. Среди психологических моделей поведения наибольшее количество связей обнаружилось лишь у ограниченного числа моделей. Модели, которые затрагивают систему социального капитала общества – это «Экономический интерес», «Приоритет закона над прибылью», «Приоритет наличия творчества в работе», «Экономия времени»  и «Экономическая активность». Остальные модели, можно сказать, не работают в связи с социальным капиталом на представителях этнических групп нашей выборки.

Можно отметить также этнический колорит в полученных связях. Так, например, для русских респондентов все модели экономического поведения оказались не связанными с показателями социального капитала, что может говорить об отсутствии влияния данного параметра на модели экономического поведения. Возможно это связано с побочными факторами, которые помешали обнаружить значимые модели. На примере осетин можно видеть, что социальный капитал влияет в основном на эмоциональный компонент моделей экономического поведения, отношение и оценку ситуаций, тогда как у чеченцев связи были только у шкалы готовности вести себя подобным героям ситуаций образом, то есть у поведенческого компонента.

 

ВЫВОДЫ

 

Экономические установки взаимосвязаны с параметрами социального капитала, при этом параметр толерантности не проявился ни в одной из связей.

Для представителей русских из Москвы обнаружилось крайне мало результатов взаимосвязей экономических установок и моделей поведения с параметрами социального капитала. Значит ли это, что социальный капитал не влияет на социльно-психологические механизмы экономического поведения москвичей или что связь более сложна и опосредована – это еще предстоит проверить в дальнейших исследованиях, возможно, с включением объективных показателей экономического поведения и экономического развития социальных групп. Ясно, что представители столицы обладают специфическим профилем в сравнении с другими социальными группами.

Для выборки русских из регионов результаты показали, что показатели гражданской идентичности положительно взаимосвязаны с установками на экономическую самостоятельность и экономический патернализм, отражая двойственную природу отношения россиян к условиям достижения личного благосостояния.

На выборе ингушей обнаружена слабая отрицательная связь показателя воспринимаемого социального капитала с установкой на экономический патернализм.

Для выборки чеченцев не найдено ни одной значимой связи экономических установок и представлений с показателями социального капитала.

Для представителей выборки осетин выраженность гражданской идентичности связана положительно, а валентность – отрицательно с установкой на экономический патернализм, отражая этническую специфику взаимосвязей. Снижение позитивности чувств по отношению к собственному гражданству у осетин и повышение степени принадлежности к стране повышает ощущение зависимости осетин от экономического положения России.

Таким образом, общее отношение к собственному гражданству, а, скорее, даже к тем условиям, которые являются следствием этого, влияют на то, что представители регионов занимают реактивную позицию по отношению к причинам собственного благополучия, перекладывая ответственность на положение в стране. Это демонстрирует, что социальный капитал становится не столько механизмом экономического поведения населения, сколько отражает актуальную экономическую ситуацию регионов, находящихся в сильной зависимости от политики государства.

 

Взаимосвязей оценок экономических моделей поведения с показателями социального капитала на выборке русских как из Москвы, так и из регионов выявлено не было.

На выборке ингушей обнаружены положительные взаимосвязи экономически-прогрессивных сценариев экономического поведения («приоритет закона над прибылью» и «приоритет наличия творчества в работе) с межличностным доверием и отрицательные -  с выраженностью гражданской идентичности, отражая этническую специфику влияния параметров социального капитала на прогрессивное экономическое поведение у ингушей.

Среди осетин картина связей показывает отрицательное влияние параметров межличностного доверия, воспринимаемого социального капитала и валентности гражданской идентичности на оценку эмоционального предпочтения прогрессивных экономических моделей поведения («экономическая самостоятельность», «экономический интерес» и «экономия времени»). И положительное влияние параметров выраженности  и валентности гражданской идентичности и воспринимаемого социального капитала на прогрессивную экономическую модель поведения «приоритет творчества в работе». Результаты отражают сложную этническую специфику взаимосвязей, более того показывая, что основная оценка ситуаций среди осетин не выходит за рамки эмоционального отношения, так как компонентов среди готовности к подобному поведению значительных связей не было найдено.

В противоположность среди представителей чеченцев взаимосвязи специфически затронули только поведенческий компонент. Было выявлено, что параметры выраженности гражданской идентичности и толерантности отрицательно связаны со шкалой готовности модели «экономический интерес», тогда как параметр валентности  связан высоко положительно. Этническая специфика данного результата может говорить о том, что для представителей чеченцев более важна показать именно готовность к действию, чем свои взгляды на то или иное поведение. При этом параметры социального капитал сложным образом детерминирует такую готовность, не отражая сопряженного положительного влияния на прогрессивную экономическую модель поведения.

 

Чаще всего и с наиболее высокими значения среди результатов проявлялись характеристики гражданской идентичности, чуть реже – межличностного доверия. Возможно это показывает, что данные параметры социального капитала в целом многократно появляясь в результатах играет важную роль в социально-психологическом механизме экономического поведения вне зависимости от этнической принадлежности. При этом влияние очень разнонаправлено в рамках конкретных этнических групп по-разному отражая особенности влияния на социально-психологические механизмы экономического поведения. Можно сказать, что характеристики гражданской идентичности стали своего рода отражением общих оценок социальных групп относительно собственного гражданства и положения в стране и показали, как это отношение может влиять на экономическое поведение.

 

Стоит провести линию ограничений результатов и возможностей их обобщения. Одним из ключевых  вопросов здесь будет определение социального капитала, которое используется нами в работе и, соответственно, способ его оценки. Более того, ограничивает в наших  суждениях также методика исследования экономических установок и моделей экономического поведения. Во-первых, они не полностью охватывают все экономические реалии, во-вторых, не полностью удалось проследить наличие связей между феноменами, что говорит о необходимости создания более чуткой методики, которая бы четче улавливала измеряемые параметры и региональные особенности связующих социальных факторов, и что необходимо не в меньшей мере, использовать альтернативные формы статистического анализа. Также следует иметь в виду малочисленность выборки представителей этнических групп и малую репрезентативность, что может влиять негативно на результаты.


[1] Исследование поддержано Программой «Научный фонд ГУ-ВШЭ» (проект № 11-04-0003 по конкурсу «Учитель – Ученики» 2011-2012) и РФФИ, проект (№ 10-06-00086-а, 2010 – 2012).

[2] За подробной информацией можно обратиться к следующим изданиям: Татарко А.Н., Лебедева Н.М. «Социальный капитал: теория и психологические исследования»: Монография. – М.: РУДН, 2009. – 233 с.; Татарко А.Н. Социальный капитал как объект психологического исследования: Монография. – М.: МАКС Пресс, 2011. – 176 с.

[3] По этой теме можно найти много работ, например, Lauren M. McLaren, Vanessa A. Baird. Of Time and Causality: A Simple Test of the Requirement of  Social Capital in Making Democracy Work in Italy // Political Studies: 2006. Vol 54, 889–897;     Markus Freitag. Bowling the state back in: Political institutions and the creation of social capital // European Journal of Political Research, 2006. Vol. 45, PP. 123–152; 23;    Ann Dale, Lenore Newman .Social capital: a necessary and sufficient condition for sustainable community development? // Community Development Journal Vol 45, No 1 January 2010 pp. 5–21 и другие.


Библиографический список
  1. Занятость  и безработица. Федеральная служба государственной статистики. М., 2012. Электронная версия: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/population/wages/#
  2. Ценности культуры и развитие общества / Под ред. Н.М.Лебедевой и А.Н. Татарко.  М., 2007. 527 с.
  3. Современная психология: Состояние и перспективы исследований. Ч.5 Программы и методики психологического исследования личности и группы / Отв. ред. А.Л. Журавлев, М., 2002. СС.11-42.
  4. Babajanian B.V. Social Capital and Community Participation in Post-SovietArmenia:  Implications for Policy and Practice // Europe-Asia Studies, October 2008. V. 60. №. 8.  PP.1299–1319
  5. Butler B., Purchase Sh.. Use of social capital among Russian managers of a new generation // Industrial Marketing Management, 2008.V. 37. РР. 531–538
  6. Chou Y. K. Three simple models of social capital and economic growth // The Journ. of Socio-Economics, 2006. V. 35. РР. 889–912
  7. Crudeli L. Social Capital and economic opportunities. // The Journ. of Socio-Economics, 2006. V. 35. РР. 913–927
  8. Dale A., Newman L. Social capital: a necessary and sufficient condition for sustainable community development? // Community Development Journ. January 2010. V. 45.  № 1. PP. 5–21
  9. Das Raju J. Social capital and poverty of the wage-labour class: problems with the social capital theory // Transactions of theInstitute ofBritish Geographers, New Series, 2004. V. 29. № 1. РР. 27-45
  10. Fidrmuc J., Gërxhani K. Mind the gap! Social capital, East and West // Journ. of Comparative Economics, 2008. V. 36. PP. 264–286
  11. Frey B. S., Meier S. Social Comparisons and Pro-social Behavior: Testing “Conditional Cooperation” in a Field Experiment. // The American Economic Review, 2004. V. 94 (5). РР. 1717-1722
  12. Nahapiet, J. and Ghoshal S. Social capital, intellectual capital, and the organizational advantage. //Academy ofManagement Review, 1998. V. 23.  PP. 242–266.
  13. Zhao W. Social capital and tourism entrepreneurship // Annals of Tourism Research, October 2011. V. 38, № 4 PР. 1570–1593
  14. Zheng W. Social Capital Perspective of Innovation from Individuals to Nations: Where is Empirical Literature Directing Us? International Journ. of Management Reviews, 2010. PP. 151 -183


Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Olga Shevtsova»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться:
  • Регистрация