Положения о суверенитете народа либо нации содержатся в текстах конституций большинства современных демократических государств. Идея о суверенитете, разработанная еще в эпоху Просвещения Жаном Боденом для обоснования безраздельности государственной власти, в ходе исторического развития получила новое осмысление и в настоящий момент используется для утверждения народовластия и демократической концепции государства.
Категория «народный суверенитет» возникла во время революционной борьбы народов против феодального абсолютизма в XVII–XVIII вв. и противопоставлялась претензиям монархов на неограниченную власть. Начиная с конца XVIII в. это понятие стало использоваться для характеристики не только явления верховенства государственной власти, но и источника государственной власти. А повсеместное распространение идея о народном суверенитете получила в XIX–XX вв.
В современной правовой науке понятие «суверенитет» используется в трех аспектах:
1. как верховное, неотчуждаемое право государства самостоятельно решать свои вопросы внутреннего и внешнего характера, соблюдая законность и общепризнанные принципы и нормы международного права – государственный суверенитет;
2. как верховное, неотчуждаемое право народа определять свою судьбу, быть единственным, ни от кого и ни от чего не зависимым носителем и выразителем верховной власти в государстве и обществе – народный суверенитет;
3. верховное право нации на самоопределение, то есть право определять свою судьбу, самостоятельно избирать ту или иную форму национально-государственного устройства, решать вопросы политического, экономического, социально-культурного, национального и иного характера с учетом объективных исторических условий, прав и интересов совместно проживающих наций и народностей – национальный суверенитет [1].
На наш взгляд, положения о народном (национальном) суверенитете, закрепленные в конституциях многих государств (в том числе, Республики Беларусь и Российской Федерации) сконструированы с использованием правовой фикции. Под правовой фикцией в теории права понимают особое средство юридической техники, при помощи которого заведомо не существующее положение признается существующим, и наоборот [2, с. 12].
В соответствии с принципом народного суверенитета «единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ» [3, ст. 3]. Выражением народного суверенитета является признание народа Республики Беларусь верховным носителем всей власти, его верховенство в решении вопросов организации и функционирования общественного и государственного строя, в определении основных направлений внутренней и внешней политики, а также осуществление полного и всестороннего контроля над деятельностью государственных органов.
Народный суверенитет представляет собой легитимирующую конституционно-правовую фикцию, поскольку суверенитет в политическом смысле означает качество верховенства публичной политической власти, ее неподчиненность каким-либо другим организациям власти, существующим как внутри страны, так и за ее пределами. Однако в юридическом смысле государственный суверенитет исключает неограниченный характер публичной политической власти, предполагает хотя бы минимальное ее ограничение. «Этим качеством обладает государственная власть, а там, где есть государственная власть, возможен лишь государственный суверенитет» [4, с. 73].
Условность идеи народного суверенитета осознавал и один из ее основоположников – Ж.-Ж. Руссо: «Противно естественному порядку вещей, чтобы большое число управляло, а малое было управляемым»; «народ при представительной системе свободен только во время выборов членов Парламента: как только они избраны – он раб, он ничто»; «как только народ дает себе представителей, он более несвободен; его более нет» [5, с. 220-222].
В процессе размышлений Руссо вообще пришел к выводу о практической нереализуемости или об очень локальном осуществлении выдвинутого им принципа: «Рассмотрев все основательно, я считаю, что суверен отныне может осуществлять среди нас свои права лишь в том случае, если Гражданская община очень мала. Если бы существовал народ, состоящий из богов, то он бы управлял собою демократически. Но правление столь совершенное не подходит людям» [5, с. 223-224].
Теория народного суверенитета представляет собой правовую фикцию и по мнению Э. Берка: «Народ – это сумма лиц, которая не может составить единую личность, действующую как одно лицо. Искусственной фикцией является воля большинства, лежащая в основе ряда теоретических построений о власти и законе» [6, с. 341].
В этом смысле иллюстративным, подчеркивающим условность народного суверенитета, представляется установление, содержащееся, к примеру, в Конституции Испании: «Национальный суверенитет принадлежит испанскому народу, от которого исходят полномочия государства» (ч. 2 ст. 1) [7, с. 63].
Следует согласиться с Ю.В. Кимом, утверждающим, что данное положение представляет собой сложную, «многослойную» правовую фикцию.
Во-первых, «национальный суверенитет» в данном положении использован в значении «суверенитет государственный».
Во-вторых, «полномочия государства», по сути, исходят от его органов.
В-третьих, «национальный суверенитет» – в смысле «суверенитет государственный» – это атрибутивный признак государства, в действительности осуществляемый органом (органами) верховной государственной власти.
В-четвертых, носителями государственного суверенитета могут быть самые разные субъекты (монарх, президент, парламент, политическая элита, «правящий слой» и т.д.) [8, с. 2-3], но никак не народ (нация).
Тем не менее, необходимо подчеркнуть глубокую идеологическую сущность и практическую ценность рассмотренной выше конституционно-правовой фикции, поскольку характеристики народного суверенитета, направленные на отрицание теоретической и практической значимости данного принципа, могут привести к нарушению общемировой системы демократических ценностей. Принцип народного суверенитета является концентрированным выражением общественного опыта и содержит определенную долю условности, необходимую для юридической гармонизации действительности. От его практической реализации зависят стабильность, законность и правопорядок в государстве и обществе.
Таким образом, идея народного суверенитета используется в политических документах с целью создания эффекта легитимности, народности государственной власти, производности государственного суверенитета от народа как некоего сакрального источника власти. При этом народ мыслится как коллективное целое, что дает возможность преподносить политически оформленную волю части общества как всеобщую, единую волю этого целого.
Библиографический список
- Правовой словарь / ЦМДБ им. М. Горького [Электронный ресурс]. – 2011. – Режим доступа: http://www.gorlib.ru/info/pravo/slovar/s/suveren.php. – Дата доступа: 01.03.2011.
- Курсова О.А. Фикции в российском праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / Н.Новгород: Нижегород. Акад. МВД России, 2001. – 32 с.
- Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями, принятыми на республиканских референдумах 24 ноября 1996 г. и 17 октября 2004 г.). – Мн.: Амалфея, 2005. – 48 с.
- Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / В.А. Четвернин [и др.]; рук. авт. кол. и отв. ред. В.А. Четвернин. – М.: Б.и., 1997. – 702 с.
- Руссо, Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права / Ж. Ж. Руссо // Трактаты. – М.: Б.и., 1969. – 489 с.
- История политических и правовых учений / под ред. О.Э. Лейста. – М.: Статут, 2004. – 593 с.
- Ким, Ю.В. Конституционная модель «разделения властей» в Российской Федерации: фикции и реалии / Ю.В. Ким // Вестник Тюменского гос. ун-та. – 2009. – № 2. – С. 60-65.
- Ким, Ю.В. О фикциях в конституционном праве / Ю.В. Ким [Электронный ресурс]. – 2011. – Режим доступа: http://www.kirsute.ru/kaf_teorgosprava/13.pdf. – Дата доступа: 02.05.2011.
Количество просмотров публикации: Please wait