В «Очерке истории литературы XIX столетия», написанном А.И.Кирпичниковым для четвертого тома «Всеобщей истории литературы», вышедшего в1892 г., отмечены сильное влияние на Суинбёрна со стороны Вальтера Сэвиджа Лэндора (эта мысль впоследствии повторена Н.Я.Дьяконовой в монографии «Английский романтизм: проблемы эстетики»: «Почитателями и в известном смысле продолжателями Лэндора были Браунинг, который был с ним лично близок, и Суинбёрн» [8, c. 199]), неудобство драматических произведений английского поэта для сценического воплощения, «политический радикализм и несдержанность в выражениях» [10, c. 942], приведшие к жесткой оценке Суинбёрна английской критикой. Появление в печати лирических произведений Суинбёрна, а также формирование кружка поклонников английского поэта из числа либеральной молодежи вынудили критику признать «значительный талант» Суинбёрна, хотя и «ложно направленный» [10, c. 942]. Популярность английского поэта, его вера в себя, по наблюдению А.И.Кирпичникова, существенно возросли после опубликования на рубеже 1860 – 1870-х гг. восторженных стихотворений к Дж.Гарибальди, Дж.Мадзини, Виктору Гюго, по поводу провозглашения Французской республики. В очерке А.И.Кирпичникова также были особо отмечены литературно-критические работы Суинбёрна, его «обширная подготовка, тонкий вкус и оригинальный ум» [10, c. 942].

В №15 иллюстрированного еженедельного журнала «Семья» за1900 г. увидела свет подписанная криптонимом N статья «Новая трагедия Свинберна (Письмо из Лондона)», поводом для которой стало появление в печати трагедии «Розамунда, королева Ломбардии» («Rosamund, Queen of the Lombards»). Оценки, данные автором статьи как самому Суинбёрну, так и его новому произведению, противоречивы [9, c. 101]. Признавая как достоинство многогранность творческого дарования английского поэта, способного совершенно по-разному раскрываться перед читателями («то пишущий исключительно для ограниченного кружка посвященных, то, наоборот, для всего человечества, а не только своих соотечественников, Свинберн является, попеременно, поэтом-лириком, поэтом-сатириком, поэтом-философом и, наконец, поэтом-драматургом» [1, c. 14]), автор «Семьи» в то же время признает, что «даже в Англии немногие могут похвастаться тем, что они понимают Свинберна, – до того туманен он в образах своих» [1, c. 14]. «Розамунда», будучи созданной человеком огромного дарования, отличается красотой и звучностью стиха, однако в содержательном плане далека от совершенства, что особенно видно при анализе системы образов, предпринятом N: «Вздумайте определить характер этой трагедии Свинберна и вы увидите в Розамунде загадку, а в остальных персонажах – бледные тени, незначительные и ничтожные, прототипом которых служат Альмахильд и Гильдегарда, ничтожеством своим напоминающие ближе всего убогих героев нашей убогой современной драмы. <…> Воплощает ли она <Розамунда> в себе любовь или ненависть, «очаровательная ли фурия» она или, попросту, выродок VI столетия, – не знает ни читатель, ни сам поэт-драматург, вероятно, и это очень досадно, ибо каждая трагедия, начинающаяся тайной или загадкой, должна окончиться вполне определенным разрешением» [1, c. 14 – 15]. Преобладание неопределенности над ясностью, совершенно чуждое традиционному пониманию драматургического творчества, становится для N тем существенным основанием, которое позволяет говорить о творческой неудаче Суинбёрна как трагика: «“Розамунда”, по европейским понятиям, не трагедия, а мелодрама, написанная, впрочем, красивыми стихами и вызывающая эмоции водевильными средствами, вроде замены в темноте одной женщины другою. <…>. Из “Розамунды” могла бы выйти хорошая опера, быть может и оперетка, но как трагедия она вряд ли будет иметь успех на сцене» [1, c. 15].

Имя Суинбёрна, характеристику его отдельных произведений можно встретить в переводной прозе. В выполненном А.Н.Энгельгардт и опубликованном в1892 г. в «Вестнике Европы» переводе романа британской писательницы Мэри Элизабет Браддон «Джерард» так представлены литературные предпочтения обычной английской девушки, в библиотеке которой не оказалось книг Суинбёрна[11, c. 57]:

Она указала на целый ряд книг, стоявших на полке одного из низеньких шкафчиков, и Джерард подошел взглянуть на них.

Да, там были поэты, которых любят женщины: Вордсворт, Гуд, Лонгфелло, Аделаида Проктер, Елизавета Баррет Броунинг – поэты, на страницах которых не найдешь никаких нечистых образов. Тут не было Китса с его тонкой сенсуальностью и душной тепличной атмосферой. Не было Шелли, с его проповедью бунта против законов, человеческих и божеских; ни Россетти, ни Суинбёрна, ни даже Байрона, хотя музу его, если к ней прикинуть мерку позднейших поэтов, можно облечь в передник пансионерки и кормить бутербродами. Единственным гигантом между ними был лауреат <Теннисон> и был роскошно представлен в полном издании [4, c. 221].

Публикация первого перевода романа Томаса Гарди «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» – под названием «Тесс, наследница д’Орбервилей» – в №6 «Русской мысли» за 1893 г. содержала редакционное примечание «Слова Суинбёрна» к тексту поэтического оборота «радости, опоясанной страданием» [см.: 7, с. 55]. Анонимный переводчик тонко почувствовал суинбёрновское влияние на Томаса Гарди, наиболее ярко переданное в лучшем переводе романа «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», выполненном в 1937 г. А.В.Кривцовой, которая так интерпретировала строфу из драматической поэмы «Аталанта в Калидоне»: «Когда лица твоего исчезнет прелесть, тот, кто любит тебя, возненавидит; / Не будет прекрасным лицо твое под осень жизни твоей. / Ибо жизнь твоя упадет, как лист, и прольется, как дождь; / И вуаль на твоей голове будет скорбью, а корона болью» [6, с. 230]. В тексте перевода А.В.Кривцовой приведен на русском языке и фрагмент стихотворения Суинбёрна «Фраголетта» («Fragoletta»): «Девушки холоден рот. / <…> / Кудри скрывает ее / Простая повязка» [6, с. 274]. Отметим, что в выполненном А.В.Кривцовой переводе другого известного романа Томаса Гарди «Джуд незаметный» переведены строки из поэмы «Гимн Прозерпине» («Hymn to Proserpine»), представляющей как трагедию победу христианства и гибель языческих богов: «Ты победил, о бедный Галилеянин: / Мир серым стал от твоего дыханья!» ([5, с. 176]; ср. в переводе Н.В.Шерешевской и Н.Б.Маркович: «Ты победил, галилеянин бледный: / Мир поседел от твоего дыханья!» [6, с. 466]); «О, страшная сила святых – мертвой плоти распятых богов!..» ([5, с. 258]; ср. в переводе Н.Шерешевской и Н.Маркович: «О, страшная сила святых, мощи распятых богов!» [6, с. 515]); там же недвусмысленно, как воспитанник Оксфорда, упомянут и сам Суинбёрн – «мелодичный поэт, который еще живет среди нас» [5, с. 152].

О значении поэзии Суинбёрна в круге чтения представителей английской интеллигенции, а также о неоднозначном отношении к этому поэту можно узнать и из других переводных произведений, например, из интерпретированной М.А.Шишмаревой в1907 г. «Истории одной стачки» Орма Агнуса:

Еще до обеда, когда все сидели в гостиной, ее поразило лицо Горриджа. Это было действительно умное, одухотворенное лицо. Она заговорила с ним о Суинбёрне, потом о Теннисоне и, нащупав таким образом почву, собиралась было перейти к своему любимцу Браунингу, но не замедлила убедиться, что лицо Горриджа лгало. Этот человек был, очевидно, искалечен воспитавшей его практической школой. Он читал Теннисона, но поэзия не задевала в нем никаких струн, и мистрис Бентли скоро ему надоела [2, c. 144].

Сложность, противоречивость творческой индивидуальности английского поэта, не во всем принятого и понятого, подчеркнута и в смутной тревоге героев романа Э.-Ф.Бенсон «В провинциальной глуши (Мистрис Эмс)», переведенного в1913 г. З.Н.Журавской: «…м-сс Эмс чувствовала себя польщенной, когда муж просил положить ему вторую порцию какого-нибудь кушанья, и оба смутно тревожились, когда Гарри начинал цитировать Суинбёрна» [3, с. 164].

1. N. Новая трагедия Свинберна (Письмо из Лондона) // Семья. – 1900. – №15. – С. 14 – 15.
2. Агнус О. История одной стачки / Пер. с англ. М.А.Шишмаревой // Русское богатство. – 1907. – №10. – Приложение. – С. 105 – 168.
3. Бенсон Э.-Ф. В провинциальной глуши (Мистрис Эмс): Роман / Пер. с англ. З.Н.Журавской // Русское богатство. – 1913. – №2. – С. 153 – 205.
4. Брэдтон М.-Э. Джерард: Роман / Пер. А.Э. <А.Н.Энгельгардт> // Вестник Европы. – 1892. – №9. – С. 188 – 238.
5. Гарди Т. Джуд незаметный / Пер. с англ. А.В.Кривцовой; статья и прим. Евгения Ланна. – М.: Academia, 1933. – 676 с.
6. Гарди Т. Тэсс из рода д’Эрбервиллей. Джуд незаметный / Вступ. ст. М.В.Урнова. – М.: Худ. лит., 1970. – 783 с.
7. Гарди Т. Тесс, наследница д’Орбервилей // Русская мысль. – 1893. – №6. – С. 33 – 115.
8. Дьяконова Н.Я. Английский романтизм: проблемы эстетики. – М.: Наука, 1978. – 208 с.
9. Жаткин Д.Н., Комарова Е.В. Творчество А.-Ч. Суинберна в восприятии и осмыслении русской литературной критики первой трети  XX века // Гуманитарные исследования. – 2013. – № 3 (47). – С. 099-110.
10. Кирпичников А.И. Очерк истории литературы XIX столетия // Всеобщая история литературы. Составлена по источникам и новейшим исследованиям при участии русских ученых и литераторов: В 4 т. / Под ред. А.И.Кирпичникова. – СПб.: изд. К.Л.Риккера, 1892. – Т. 4. – С. 555 – 1048.
11. Комарова Е.В. Русская рецепция Алджернона Чарлза Суинберна: Дис. … канд. филологических наук. – Нижний Новгород, 2014. – 287 с.

Все статьи автора «Комарова Елена Васильевна»